…Пластины ложились одна к одной, по движению пальца скользили, куда надо, или намертво стопорились. Гедимин закрыл швы и выпрямился. Скафандр без сармата внутри почти не отличался от тела в скафандре — только проседал внутрь чуть-чуть по-другому. На всю грудь расплылось блестящее золотистое пятно, не прикрытое чёрным «оперением». Перья росли вокруг — помятые, въерошенные, кое-где надломанные. Гедимин, досадливо щурясь, подобрал отломок, оставшийся от нагрудных пластин, и стал вырезать штифты. «Соединю, что соединяется. А тут наращивать не буду. Выйдет из карантина — сам разберётся.»
…Шатёр не «фонил». Лишние два микрокьюгена Гедимин решил не учитывать — их и без дезинфекции было восемь, а кое-где и все четырнадцать. «Был бы омикрон, а то сигма…» — сармат решительно втянул «щупы» дозиметра. «Всё равно все голышом ходят. Дозой больше, дозой меньше…»
Выходя, сармат едва не врезался в рослый силуэт. Кто-то в жёлтом комбинезоне шарахнулся в сторону и неловко усмехнулся.
— А меня прислали про защиту спросить. Готова?
«Защита?» — Гедимин озадаченно посмотрел на Эгнация. «А. Ну да.»
— Забирай, — он кивнул на шатёр. — Сам наденешь, или подержать? Стапелей нет.
Эгнаций хмыкнул.
— Помоги. Я больше по экзоскелетам. Без приводов так сразу не разберёшься.
Он широко раскинул руки, укладываясь во вскрытую броню. Гедимин держал её на весу, разведя рукава, и терпеливо ждал. Эгнаций махнул кистью, и скафандр с лязгом закрылся. Сармат неуверенно пошевелил плечами — и вздрогнул на громкий треск. Перья на его спине и плечах встали дыбом.
— А эти штуки — они зачем? И где у них пульт?
— Нигде, — отозвался Гедимин. — Сами выросли. Вепуат их как-то растопыривал… вроде реагируют на движение. Ну что, идти можешь?
— Да идти-то не проблема… — Эгнаций неуверенно сделал пару шагов и остановился, дёргая плечом и пытаясь заглянуть себе за спину. — Я-то думал, к ним привод изнутри. А они сами болтаются. Оп!
Верхнее левое крыло от неловкого рывка развернулось и растопырило перья. Эгнаций кое-как до него дотянулся и попытался сложить. Гедимин болезненно поморщился.
— Хочешь, я это всё расплавлю?
Эгнаций замотал головой. Крыло наконец поддалось и смирно легло на броню.
— Не, зачем? Это я не могу решать. Хозяин выйдет — у него спроси.
Он подобрал плазмомёт и вышел, на ходу нащупывая среди перьев крепления. Гедимин покачал головой. «Крылья… Падение они уже замедляют. Какой размах нужен для планирующего полёта? А мышцы для машущего отрастут? Прямо поверх ипрона?»
…За спиной было темно. Справа и слева горели горстки огней — фонари у дверей ангаров, жаровни под навесами. Только впереди вдоль склона расползлось яркое зарево, освещающее бок панцирного зверя. Гедимин обогнул пустой шатёр и подошёл ближе.
Сааг-туул лежал смирно, уронив морду на гравий. Может, он и хотел бы дёрнуться, но все его лапы удерживало уплотнённое защитное поле. На двух задних белели повязки из сетчатого скирлина — целые полотнища, собранные из полос стандартного бинта. Одну из лап с боков придерживали фиксаторы. Повернув голову на смутное движение, Гедимин увидел, как в темноте блеснула костяная дуга арбалета. Бронн, пристально следящий за огромным зверем, заметил чужое внимание и подался назад. Гедимин смигнул — и тут же потерял его из виду.
Захрустел мёрзлый гравий — кто-то из бронированных сарматов шёл нарочито медленно, тяжело ступая. «Гварза,» — Гедимин вслед за Бронном-часовым отступил в тень. Гварза, не заметив его, подошёл к прозрачному, ярко освещённому изнутри куполу. Навстречу ему, слегка прихрамывая, вышел Джагул, и ещё десяток сидящих на земле зашевелился, поворачиваясь к пришельцу.
Джагулов было много — Гедимин насчитал полторы сотни; под куполом еле хватало места, чтобы каждый мог лечь, или чтобы вставшие могли пройти мимо сидящих, не оттоптав им ноги. По центру кто-то поставил фонарь и жаровню с отражателем. Холодно внутри не было — все поснимали тёплые накидки и расстелили на земле почти сплошным ковром. У многих, чуть ли не у каждого второго, Гедимин увидел скирлиновые повязки, у некоторых — жёсткие фиксаторы на конечностях или рёбрах или выбритые полосы шерсти там, где пришлось накладывать швы. Про себя он подумал, что двое медиков — единственные филки, умеющие работать, — и что их умения точно не надо было тратить на кочевников. «Повязки не сдирают. Надо же,» — он недобро ухмыльнулся, глядя из темноты на освещённый купол и две бочки под ним — явно из местных запасов. «Тихие. Будешь тихим под прицелом… Бронны — не Вепуат, жалеть зверьков не будут.»
Гварза что-то сказал — или, вернее, рявкнул. Гедимин сдвинул височную пластину и осторожно шагнул вперёд.
— Котлы и жаровни, — услышал он негромкий голос Джагула. — И наши припасы. Все голодны, давно не ели.
— Котлы и припасы? — повторил Гварза; его руки были сложены на груди, одна чуть повёрнута к плазмомёту за плечом. Смотрел сармат недобро, как и четверо филков, держащиеся неподалёку. Похоже, соседство с кочевниками не нравилось никому.
— Кто с тобой пойдёт? — спросил Гварза. Джагул махнул рукой, и два десятка соплеменников зашевелились, поднимаясь на ноги. У некоторых из них были зашитые швы, но все были без повязок — только одному прикрыли бинтом глаз.
— Мы вернёмся быстро, — пообещал их командир. — Только принесём еду. И мёртвых. Там остались мёртвые. Надо вынести их. Там жарко. Скоро будет… неудобно носить.
На слове «мёртвые» по скоплению Джагулов прошла дрожь. Теперь на Гварзу смотрели все.
— Разумно, — тот, задумавшись на секунду, кивнул. — На жаре гниение идёт быстро. Но куда их деть потом…
Джагул склонил голову на грудь.
— Где в вашем городе темно? Где ворота Ук-кута? Разреши отнести тела туда. Мы ведь не враги больше. А мёртвые — не враги никому.
Гедимин криво ухмыльнулся. «Будем приманивать падальщиков? Они на тёплую органику быстро слетятся. Если только не в спячке…»
— Тот склон холма, — Гварза махнул рукой вдаль. — Там всегда тень. А в эти дни темно везде. Таскайте туда.
Джагул поднял вторую руку, и ещё два десятка его сородичей поднялись с земли. Кажется, их выбирали из наименее пострадавших — у некоторых были следы ранений, но серьёзных — ни у кого. Гварза недовольно хмыкнул.
— Ты собрал целое войско. Что, котлы такие тяжёлые?
Не дожидаясь ответа, он шагнул в сторону и снял с плеча плазмомёт. Джагулы под куполом прижали уши, и многим явно хотелось пригнуться.
— Следите за ними и их барахлом, — приказал Гварза филкам. Их было уже не четверо — у живого «холма» собрался десяток бойцов, не считая Броннов и непривычно настороженных нхельви.
— Можешь выйти, Джегех, — сказал Гварза, оглядываясь на Джагула. — Ты и твой отряд. Первые пойдут за вещами. Потом выйдет похоронная команда. И если мне хоть что-то покажется подозрительным…
Он развернул сопло плазмомёта и взял сааг-туула на прицел. В этот раз Джагулы всё-таки пригнулись. Гедимин услышал отчётливый скрип зубов.
— Мы поняли тебя с одного раза, чёрный панцирь, — угрюмо сказал Джегех. — Не повторяй угрозы так часто.
Половина его отряда выбралась из-под купола. Сааг-туул, увидев их, шумно засопел и встряхнулся. Джегех на пару секунд задержался у его морды. Чувствовал зверь прикосновения к панцирю или нет, но глаза из-под брони высунул и пасть приоткрыл.
— Еда будет. Скоро, — пообещал Джагул, поднимаясь на его загривок. От встряски отодвинулись щитки панциря — открылись «отсеки». Из проёмов тут же повалил пар.
— Тикри, — негромко окликнул Кенен Гварза кого-то, скрывающегося в темноте. — Для трупов нужна повозка.
В темноте недовольно пискнули.
— Повозка будет смердеть. Надо было вытащить их ночью, эту падаль, — отозвался Бронн. — Если бы ты застелил её прозрачным покрывалом…
Гедимин мигнул.
— Ладно, — согласился Кенен. На Бронна он не смотрел — из «отсеков» уже показались первые Джагулы с жаровнями и котлами. В котлах что-то брякало. Ещё один Джагул забрался по пояс в «отсеки» вдоль хвоста и выкидывал наружу жёсткие пласты, связки и тряпичные мешочки.
— Что насчёт черепов и клыков? — Тикри на пару секунд отошёл, но снова вернулся и подал голос. — Ты оставишь их нам?
— Вы их убивали? — отозвался Гварза. Бронны недовольно запищали, но секунду спустя всё стихло.
— Под черепами на шестах живые кочевники были бы спокойнее, — заметил кто-то.
Говорили они негромко, но у Джагулов был хороший слух. Тот, кто вытаскивал припасы со «склада», спрыгнул на землю, подобрал оставленную часть груза и развернулся к Гварзе.
— Карлики всё делят чужие трофеи? — он презрительно сморщил нос. — Ваших черепов тут нет. Те, что на шестах, добыты испепелителем. Что скажете, когда он придёт за трофеями?
«Испепелитель?» — Гедимин удивлённо мигнул. Джагулы явно знали, о ком речь — притихнув, они быстро огляделись по сторонам и ускорили шаг, хотя идти навьюченным кочевникам было тяжело. Увидев, что они приближаются, те, кто ещё сидел на земле, но был способен подняться, зашевелились и стали растаскивать подстилки, освобождая место. Двое, перекрикивая друг друга, спросили про какие-то виды пищи. Грузчик молча поднял искомое выше, и от него отстали.
Гварза, увидев, что последний Джагул добрался до купола, опустил оружие и поднял генератор защитного поля. Часть купола, прилегающая к обрыву, вытянулась в его сторону и нависла над ним полым козырьком.
— Отхожее место, — пояснил он, покосившись на филков. — Если кто с большого ума оттуда сиганёт… ну, пусть там и остаётся. Обратно не пускать!
Командир Джагулов постоял в проёме, наблюдая за тем, как наливают воду в котлы и раскладывают по ним огненные камни, и повернулся к сарматам.
— Наши мёртвые, — напомнил он. Мимо купола медленно прополз тягловый зверь, запряжённый в пустую волокушу. К сааг-туулу он подходил с большой неохотой, на каждый шаг его уговаривали, — и он что-то чуял и громко фыркал, норовя вытереть морду о мёрзлый гравий.