Вепуат пожал плечами.
— Мало ли. Тоготцам виднее. Может, к следующему дню Земли надумают. Или через один.
Часть 2735–38 дни месяца Мрака. Равнина, Сфен Земли, долина Элид, Элидген
35 день Лучей, месяц Мрака. Равнина, Сфен Земли, долина Элид, Элидген
Из «окон» душевой пробивался свет, внутри шумела вода, а у входа стояла разгруженная волокуша. Пока Гедимин обходил реакторный купол, дверь открылась; двое филков вытащили бочку с водой и снова нырнули в ангар. Сармат остановился и прислушался, но посторонним звукам было не пробиться сквозь гул и плеск — в душевой завели стиральную машину. Гедимин, еле слышно хмыкнув, поднял сигма-сканер и направил луч под ноги и чуть наискось — под ближайший обрыв.
Ничего, кроме гравия и редких «кустов» иглицы, на экране не было. Сармат пошарил лучом, расширил область сканирования, — прибор «разглядел» ямки, оставшиеся от костяных шестов, и ещё одну иглицу, проросшую прямо в углублении. Больше никакой органики в ущелье не было.
«Эффективные чистильщики, мать их колба…» — Гедимину вспомнился вчерашний живой смерч, кружащий над обрывом, и его передёрнуло. «Ни кости, ни обрывка одежды…»
…Раненого зверя снова уложили немного по-другому — кажется, его перекладывали по нескольку раз в день, и всегда «связывали» защитным полем. Гедимин по широкой дуге обогнул хвост, покрытый твёрдыми наростами — его «пристёгивали» к земле особенно тщательно, и всё же сармату эти «крепления» казались ненадёжными. Из панциря над неподвижной лапой высунулся круглый глаз, провернулся, отслеживая движения Гедимина, и втянулся обратно — но из брони уже выглянули другие. Сармат отвёл взгляд и ускорил шаг — существо вроде бы не могло навредить ему, но от глаз, торчащих из боков, почему-то было не по себе.
Под куполом горели два фонаря и одинокая жаровня с отражателем; Джагулы принесли свои «горелки» и уже с утра что-то кипятили. По периметру их лагеря из гравия торчали наклонные костяные шесты, опутанные тросами и увешанные разделанной дичью. Мясо разрезали на тонкие пласты, шкуры, натёртые чем-то блестящим, растянули отдельно — где нашлось свободное место. Из навесов, под которыми лежали раненые, уцелел только один; кто под ним прячется, Гедимин видел плохо — заслоняли кочевники. Иногда в просвет выглядывала судорожно сжатая кисть руки — видимо, раненому выдали кровяной камень, и теперь он корчился в попытках вырастить раздробленные кости. Гедимин смутно помнил, что у кого-то из Джагулов была травма челюстей — он долго лежал, забытый всеми, кажется, даже и без воды, и, если его труп не скормили сааг-туулу, может, очередь до него и дошла. Кочевники на раненого не обращали внимания — больше их занимал собственный мех. Раздевшись догола, они старательно вычёсывались. Над котлами в облаках пара свисали с костяных жердей какие-то обмотки. Гедимин, поморщившись, отвёл взгляд — и тут же наткнулся на ведро из кожи и тонких костей, доверху наполненное очистками местной «рыбы». Очистки успели подмёрзнуть и затвердеть — их вытащили из-под купола и оставили на морозе. Поблизости бродил филк, подозрительно щурясь на кочевников; из-за него, похоже, местная фауна до сих пор не слетелась на добычу — других причин Гедимин не видел.
— Кет, — негромко окликнул его Кенен Гварза, неожиданно вышедший из темноты. — Есть поручение. Резак исправен?
Гедимин, забыв, зачем пришёл, растерянно хмыкнул.
— Нужно срезать два дерева, — Гварза развёл ладони на метр. — Вот такого примерно размера. Срезать, выпотрошить, внутренности сложить на видном месте. Дотащат и выварят сами.
Гедимин мигнул.
— Древесина сейчас негодная. Много воды.
— Без тебя знаю, — Гварза раздражённо сощурился. — Вашим с Хепри питомцам…
Он выразительно кивнул в сторону лагеря Джагулов.
— Нужен древесный жир. Не знаю, что это за дрянь, но вроде бы накапливается в стволах. Моим плазмомётом деревья рубить несподручно. Ну? Чего ждёшь?
— Они мне не питомцы, — Гедимин поморщился. — Я предлагал их выкинуть, если помнишь.
— Помню, и что? — Гварза пожал плечами. — Плазморезов у нас больше нет. Эти что-то мололи про топоры и колуны, но…
Он выразительно скривился. Гедимин покосился на лагерь (кочевники следили за сарматами, навострив уши) и тяжело вздохнул.
— Зачем жир? Не для оружия?
— Кормить эту тварь, — Гварза кивнул на сааг-туула. Животное, обнаружив невдалеке от себя сразу двоих сарматов, вытаращилось во все глаза и даже приподняло голову, насколько позволяло защитное поле.
— Значит, ей стало лучше, — пробормотал Гедимин, пытаясь вспомнить, чем сааг-туула кормили вчера — кажется, какой-то тёплой жижей. — Ладно, деревья сейчас срежу. Потом будет просьба.
— Земляные работы? — хмыкнул Гварза, оглядываясь на дальний обрыв. — Местную фауну приспособить к делу не удалось?
— За ней и пришёл, — Гедимин покосился на притихших кочевников. — Не знаешь, у Джагулов есть лопаты?
Гварза издал короткий смешок.
— Эксперимент рискованный, но… Будем думать. А ты…
На окраине камень проскрежетал по камню и с грохотом откатился. Потом громыхнуло — и загрохотало часто. Гедимин, болезненно щурясь, развернулся на шум. «Ладно гравий бросать с обрыва. Крышку-то зачем швырять⁈»
…Деревья-валуны до сих пор не промёрзли — под складчатой древесиной уже было выше нуля, а в волокнистой сердцевине — плюс двадцать. Разрезанные стволы дымились, быстро остывая — защитный слой больше не сохранял тепло. Гедимин покосился на слои, пропитанные чем-то густым, почти твёрдым. «Древесный жир… Значит, это ещё и съедобно. Интересно, Айзек его изучал? Хватает на корм сааг-туулам — может хватить и на субстрат.»
Он отошёл от разрубленных стволов, уступив место Джагулам. Они пришли вшестером, под конвоем настороженных филков, по дороге забрав из «передвижного лагеря» странной формы инструменты с костяными рукоятками. Гедимин определил их как тёсла, выкованные из рэссены и зачем-то отмеченные криво прочеканенными значками. Возможно, это было клеймо изготовителя или указание на принадлежность — одно и то же на всех объектах, попавшихся Гедимину на глаза. Джагулы явно берегли их — брались за них только там, где нужно было разломить твёрдую структуру по естественному шву или разрубить крепящее волокно, и дальше выдирали обломки руками. Гедимин отошёл на пару шагов и остановился на границе светового пятна. Кочевники его уже не занимали — за ними было кому следить.
— В тёмное время кто-то из нас будет здесь, — донеслось из густой тени. Сармат видел массивный силуэт с длинным шестом в руке; палка вроде бы и светилась, но ничего, кроме себя, не освещала.
— Есть опасность? — отрывисто спросил Гварза. Он стоял там же, в темноте, почти заслонённый массивной фигурой Калига.
— Нергоны, — отозвался страж — и замолчал, будто это слово всё объясняло.
— Вокруг лагеря? — спросил Гварза.
— Достаточно и тех, кто в нём, — отозвался, негромко фыркнув, второй страж. Очертания человекопса скрывала темнота — он тоже держался в тени, погасив светящийся посох.
— Джагулы под контролем, — ровным голосом сказал Гварза. — Как и их животное. Раз Кет и Хепри решили проявить милосердие…
— Что говоррит мастерр Айсиек? — перебила его Ауна. — Сюда прривели нерргонов — но удеррживает их он. Что он намеррен с ними делать?
— Лишняя опасность, — гулко вздохнул Калиг.
— Айзек рассчитывает извлечь пользу, — отозвался Гварза; Гедимин почти увидел, как он брезгливо морщится. — Приспособить их к работе.
— К рработе? — Ауна, не удержавшись, повысила голос. — Даже у Неррга не вышло прриспособить Джагулов к рработе! Гррабить они ещё умеют, но даже охрранять…
— Вепу-а, кажется, пытался приручить их зверя… — с сомнением пробормотал Калиг. — Я думаю, это возможно. Только Бронны не станут… Да, Бронны никогда не станут. На то они и Бронны.
— Зверря? — Ауна громко фыркнула. — Стрранный замысел… но пускай! Всякое может быть. Но кому сдалось пррирручать нерргонов⁈
«Вот и я думаю,» — Гедимин, подавив тяжёлый вздох, тихо отошёл от шатра.
… — Кет!
Далеко уйти не удалось. Сармат, недовольно щурясь, опустил сигма-сканер. На экране виднелись пещеры, кишащие Текк’тами. В полости главного корпуса бушевала песчаная буря — дробильщики вместе с новым сырьём поневоле зарылись в уже наработанный песок, и он от вибрации взлетел к потолку и теперь клубился, заполняя всю пещеру и неизбежно вылетая в соседние корпуса. Гедимин успел задуматься о том, что этот эффект можно бы применить, чтобы погнать песок в нужном направлении, но вспомнил о глубине шахты и только поморщился. «Все эти раскопки с филками — что реку вычёрпывать…»
— Отдыхаешь? — Кенен смерил его неприязненным взглядом.
— Жду, — буркнул Гедимин, кивнув на закрытую шахту. — Там работа.
— А у тебя — нет, — Гварза, наклонившись, вынул из-под валуна примитивный костяной штатив и поставил в пустые ямки в замёрзшем гравии. — Есть поручение. Стеклянные колбы ты, вижу, освоил…
Гедимин молча смотрел, как он вешает на костяные опоры светящийся красный «кристалл».
— Во всём бараке — ни одного термометра, — сказал Гварза, выпрямившись. — И пять радиометров на весь лагерь. Займись делом. Три уличных термометра с креплениями… и ещё пять ручных радиометров. До вечера успеешь?
— Термометры… — Гедимин покосился на неприметное табло в углу экрана. — Жидкостные? Чем наполнять? Тут что, нашли подходящие спирты?
Гварза молча протянул ему закупоренную колбу из чёрного стекла. На её боку кто-то вычертил размашистую букву «А».
…Гедимин в последний раз глянул на плавильный конус, на треть наполненный шихтой, и задвинул заслонку. На поддоне лежали заготовки — тёмные щепки и обломки костей. На мелкие приборы сырья уходило немного, но вот работа… Сармат размял неловкие пальцы, подобрал перо, заправленное жёлтым красителем, повертел его в руках и сдержанно хмыкнул. «Разметить шкалы несложно. Главное — определиться с нулём…»