…Гедимин распахнул лючки. Воздух, прогретый термопластинами, хлынул в душевую. Вымокшие Джагулы отряхивались, вода летела во все стороны, с существа на существо, но с каждым циклом отряхивания шерсть становилась суше. Её снова расчёсывали — тем же гребнем, кое-как отмытым от мыла и вытертым о клок спутанного волокна. Крупными клочьями вытирали гриву. Гедимин засёк время и ждал — выгонять кого-то мокрым на уличный холод было бы издевательством. «По крайней мере, они успокоились,» — думал он, глядя на Джагулов. Кто-то из них под шумок подобрался к шлангам и теперь ощупывал их и обнюхивал — только что на зуб не пробовал. Гедимин выразительно хмыкнул в сторону «исследователя» — шланг оставили в покое, зато в растянутой по ангару толпе начались перешёптывания.
— Это бочка размером с озеро. Бочка, в которую влезет ливень. Ты такие видел?
— Так скажи, что хочешь посмотреть, — отозвался другой, и вокруг зафыркали. — Пусть испепелитель тебя проводит.
— Я говорю — тут горячий источник, — сердито прошептал первый. — Урджену он снился.
— В горячем источнике вода теплее, — вмешался ещё кто-то. — Здесь, как у Кьюссов, греют воду в бочках.
— И где ты видел такие бочки?
Гедимин, дотянувшись до рычага, перекрыл вентиляцию. Стук закрывающихся лючков заставил Джагулов притихнуть.
— Высохли? Одевайтесь. Отведу в лагерь.
…На полу в предбаннике не осталось ни одной бусины. Гедимин был почти уверен, что Джагулы что-нибудь потеряют — часть цацки или украшение с одежды, но нет — в предбаннике ничего не валялось. Эгнаций на ходу пересчитал толпу и махнул рукой в сторону лагеря.
— Долго вы там. Тебя уже Скогны спрашивали.
— Сейчас, — буркнул Гедимин, запоздало вспомнив про горячий цех и вечерние занятия. — Не гнать же их было мокрыми на мороз.
В лагере Джагулов тоже заждались — и, судя по бурной встрече, уже не надеялись увидеть живыми. «Мытыми они выглядят приятнее,» — отметил про себя Гедимин, глядя, как существа сбрасывают накидки и хвастаются блестящей шерстью. Пришли «вожаки»; кто-то снова заспорил о горячих источниках и размерах бочек, но прислушаться Гедимин не успел — по его поножам настойчиво стучали чем-то твёрдым.
— Мастер Дим-мин! — очень недовольный Скогн в шапке с меховыми ушами запрокинул голову, глядя сармату в лицо. — Ты не говорил, что дом стекла сегодня закрыт.
— Идём, открою, — отозвался Гедимин, досадливо щурясь. «Ещё два часа в запасе. Надо забрать отливки — Ут’таркех там наверняка ждёт…»
— Видели, как Джагулы спускались в дом Пламени, — проверещал Скогн, бегом догоняя сармата. — Много Джагулов, и ты был с ними!
— Мы работали — грузили песок, — буркнул Гедимин, глядя на быстро приближающийся ангар. У ворот уже ждали — и Скогны из Тогота, и озадаченный филк.
— Джагулы грузили песок⁈ — Скогн замер на месте. Догнал он Гедимина, когда тот уже открывал дверь, а под его рукой в ангар прорывалась толпа «учеников». Ардан успел проскользнуть первым, добрался до печей и загромыхал инструментами. Гедимин, пропустив последнего Скогна, загнал дверную створку в паз и потянулся за тубой с горючей смесью. Аборигены, переодеваясь на ходу, то выбегали в цех, то возвращались; их не смущал ни поддон с разгорающимся огнём, ни возможное появление Сэта.
— Видели, ты вёл Джагулов из дома воды, — высунулся в дверь очередной любопытствующий. В цеху уже звенели шихтой и громко что-то обсуждали.
— Всем надо мыться, — буркнул Гедимин, вороша горючую смесь. — Иди работать!
Скогн исчез, и вовремя — столб красного огня ударил в потолок.
— Ничего не случилось с Пламенем? — первым делом спросил Сэта, вышедший из костра, и окинул сармата встревоженным взглядом. — Ни с Пламенем, ни с его городом? Твой зов пришёл поздно…
— Угу, — согласился Гедимин, вспоминая, что не растянул вдоль коридора защитное поле. — Не успеете — оставлю вам печь, закончите — сами уйдёте. Ардан поможет. Скогнов не трогать!
— Будто в доме стекла только и нужного, что водяные карлики, — Сэта пренебрежительно дёрнул вибриссами. — Не тревожься о них, мастер-жрец.
Ут’таркех, не дождавшись сигнала от Гедимина, оставил отливки «дежурному по порталам» и куда-то ушёл. Искать его сармат не стал, только отправил тому же «дежурному» мешки с рудой, отодвинул штабеля отливок к стене и вышел в цех. Там его уже ждали.
— Это правильно — задать Джагулам работу, — Скогнам, пока плавилась шихта, было совсем нечего делать, и они окружили сармата плотным кольцом. — Много самой тяжёлой работы! Они тут ходят, пьют вашу воду, — пусть платят! Но вот в купальню их пускать — совсем ни к чему. Столько воды ушло на этих грязных тварей!
«Ваше дело до нашей воды⁈» — Гедимин недобро сощурился.
— Теперь они чистые, — отозвался он. — А тебе что, места в купальне не хватило? Вы же ходите туда только раз в неделю.
Скогны недовольно заверещали.
— Хочешь приручить нергонов добром? Они не понимают добра! — абориген оскалился, показывая мелкие острые зубы. — Они осмелеют — и начнут убивать и грабить. Твою броню им, может, не пробить, но не у всех же есть броня!
— Что там? — вмешался растерянный Сэта; шихта плавилась, работы не было, а громкий спор у соседней печи трудно было не заметить. — Разговор о Джагулах? Тут был бунт?
Гедимин сердито сощурился.
— Джагулы пока мирные. Это Скогнам неймётся. Жалеют чужую воду.
— Воду? — Сэта шевельнул ухом. — Водяные карлики всегда о воде. Так кто кого убил?
— Никто никого, — буркнул Гедимин. — И, надеюсь, так оно и будет.
У него в кармане, в непрозрачной пробирке, лежал обломок белого пласта — высушенное Джагульское «мыло», образец для Альгота, и сармат думал, где искать химика, чтобы пробирку отдать.
…В реакторном бункере было прохладно — огненные камешки, высыпанные на пол безо всяких жаровен и отражателей, удерживали температуру чуть выше нуля. Гедимин вдохнул холодный воздух и тяжело опустился в кресло. Локти упёрлись в край пульта управления. Никаких рычажков там не было, но на всякий случай сармат чуть отодвинулся. Тёплое волокно легло на его висок и расплелось вдоль щеки.
— Все такие спецы по традициям, а работать некому, — прошептал сармат, угрюмо щурясь. — Надо бы им всем устроить мойку. Только не в один день со Скогнами. Не то точно кого-нибудь убьют.
36 день Огня, месяц Мрака. Равнина, Сфен Земли, долина Элид, Элидген
— Иди кровь сдавать, — сказал Гедимину Айзек, едва спустившись к щиту управления. Сармат, не успевший даже сдать смену, удивлённо мигнул.
— Декомпрессия. Забыл?
— Тут забудешь, — пробормотал Гедимин, уступая командиру место у монитора. — Что там с Джагулами?
Айзек криво ухмыльнулся.
— Довольны, но озадачены. Ты и сегодня отправишь их копать?
Пол под ногами едва заметно дрогнул — кто-то из Текк’тов, проползая под холмом, слегка зацепил высоко лежащий бункер. Гедимин невесело хмыкнул.
— Придётся. Филки не справляются.
…Пробирка с ярлыком «для Альгота — Джагульское мыло» со стола исчезла. Спросить, куда она делась, было не у кого — филк-медик был завален пустыми и полными кровезаборниками, литейщики настраивали температурный режим плавильного агрегата, все были очень заняты. Прикрыв бронёй проколотое и зудящее запястье (филк — с непривычки, что ли — воткнул иглу как-то криво), Гедимин сунулся в соседний отсек. Там в контейнере громко шуршал Зелёный Пожиратель — ему дали что-то погрызть. За ним из-за прозрачной переборки наблюдал скучающий Вепуат.
— Гедимин! — он прижал обе ладони к перегородке и радостно ухмыльнулся. — А ты не спросил Джагулов, как они делают мыло?
Сармат опустил ладонь на перегородку и растерянно хмыкнул.
— Нет. А что?
— Альгот ходит озадаченный. Там куча какой-то разъеденной органики — и дождевая соль, похоже, совсем не у дел, — сбивчиво пояснил Вепуат. — Довольно едкий у них дезинфектант. Похоже, он им шерсть и обесцвечивает. Нет, я видел, что пигмент у них подъеден, но что это целенаправленно… Интересно было бы знать, чем моются чёрные Джагулы. Почему их не обесцвечивает.
«Найдёт же, чем интересоваться!» — Гедимин угрюмо сощурился. «Мне бы понять, что у этих тварей на уме. Насколько можно доверять им…»
— Спрошу. Если Гварза их раньше не выгонит, — пообещал он. Вепуат ухмыльнулся.
— Гварза никого не тронет. Раз ты пристроил их к работе, и третий день всё тихо… Не видел сааг-туула? Сегодня ему должны снять швы…
«До декомпрессии ему точно ничего не снимут,» — думал Гедимин, выходя из лаборатории. В душевой шумел стерилизатор, к бронеходу стягивались умытые и переодетые филки. За шатрами горел двойной красно-жёлтый огонь — на земле стояла чашка-отражатель с осколками кейека, и Скогны тянули волокушу-рудосборник по оттаявшему гравию вокруг неё. Ещё дальше виднелось пятно жёлтого света на углу каменного ангара — фонарь у входа в горячий цех. Гедимин, повернувшись к невидимым за краем обрыва шахтам, «посветил» под ноги лучом сигма-сканера и довольно хмыкнул. «Текк’ты работают на всех участках. Хоть этот механизм удалось настроить…»
Он выключил сканер и двинулся к дальним шатрам. «Где Ардан? Надо ему сказать — вечерние занятия переносятся на утро. Если получится, вся вечерняя смена будет свободна. Интересно, сколько Джагулов сегодня выйдут на работу?»
Повозки и шатры Скогнов, приехавших из разных городов, стояли неподалёку друг от друга, но всё же на заметном расстоянии; ближе всего к горячему цеху был лагерь тоготцев. Рядом с ним, несмотря на ранний час, уже собралась плотная группа аборигенов. Гедимин приостановился, разглядывая шапки и бахрому на одежде. «Тоготцы. По крайней мере, ближайшие — тоготцы. О чём они там…»
— … и что скажет мастер Дим-мин!
Голос тоготца звенел от возмущения, срываясь в ультразвук. Тот, к кому он обращался — абориген из другой плотной группы, численностью поменьше, с плавниками на шапке с меховой опушкой — только фыркнул в вибриссы.
— Вот идёт мастер Дим-мин. Пусть он теперь с тобой разговаривает!