На его ладони лежал остроконечный зеркальный шестигранник в оболочке из прозрачного стекла. Верхняя его часть, лишённая граней, была сплющена и превращена в миниатюрный диск. На нём блестели бок о бок чёрные и светло-зелёные треугольники — стеклянный символ радиационной опасности.
— Эхм… — Гедимин смущённо сощурился. — И что, их уже… проверили в деле? Работают?
— Это могущественный дар Пламени, — Кут’тайри склонил голову, с почтением прижимая подвеску к груди. — Один из множества его даров. Этот знак мастера Шакхи сделали для тебя.
Гедимин покачал головой.
— Рано вы начали их раздаривать, — пробормотал он. — У вас сырья — всего ничего. Ты бы лучше себе оставил.
Кут’тайри ничего не ответил — так и стоял молча, держа амулет на протянутой ладони, пока Гедимин его не забрал. Дверь склада вскоре закрылась, но сармат ещё долго смущённо щурился, сжимая подвеску в кулаке. «Технология пошла в дело. Ну, хоть на этот раз — не оружие…»
…Устроиться в бункере и спокойно обтачивать заготовки для лючков ему не дали. Только он снял первую стружку, как наверху заскрежетал мёрзлый гравий. Ещё секунда — и в туннель, подталкивая перед собой заспанного филка, спустился Айзек.
— На пульте не спать! — он лёгким толчком направил мелкого сармата к креслу. — Гедимин, вставай.
Филк, недовольно что-то пробормотав, уткнулся взглядом в светящийся монитор. Тёплое щупальце на предплечье Гедимина задрожало и расплелось на тонкие волокна, обхватив руку до локтя. Сармат мигнул.
— Идём-идём, — поторопил его Айзек. — Нас ждут. Прими внушительный вид… Что в кулаке?
— Стружка, — буркнул сармат, пряча обрезки металла в карман. — Чего ты примчался? Я на смене…
— Где ж ещё, — отмахнулся Айзек, разворачиваясь к выходу. — Сейчас пойдём объявлять волю Пламени. Вот даже не знаю — дать тебе открыть рот или лучше не надо?
— Какую ещё волю? — спросил Гедимин, угрюмо щурясь. Он уже выбрался из бункера — и увидел широкую цепь огней вдоль обрыва и длинного «живого холма». Между бронеходом, шатрами и подсвеченным изнутри куполом мелькали рослые и приземистые тени. Гедимин чётко видел два светящихся посоха и замерший между ними чёрный силуэт — Кенен Гварза стоял, сложив руки на груди, и чего-то ждал.
— Сааг-туул вполне здоров, — сказал Айзек, замедлив шаг. — Ему разрешат подняться. А Джагулам — перебраться с холма на его спину. Племя Хеллуг снова в строю, в привычном состоянии… Ну, что ты решил? Что с ними делать?
Гедимин мигнул.
— Ты же командир, — пробормотал он. Под пристальным взглядом Айзека ему было не по себе.
— Я, как командир, спрашиваю тебя, — Айзек едва заметно ухмыльнулся. — Ты два дня плотно с ними работал. По итогам все живы, дочиста вымыты, и никто не послан в ядерный могильник. Так что мы с ними решаем?
Гедимин пожал плечами.
— Работали нормально. Не хуже филков. Странные, но… проблем пока не было. Может, будут. Я не понимаю, что у них в голове.
Айзек фыркнул.
— А что у тебя в голове, кто-то понимает? Ну да, осторожность… осторожность — это всегда разумно. Держать их поодаль от карликов для общего спокойствия… Но в целом — что скажешь? Прогнать, оставить?
Гедимин сузил глаза. «Чего он меня-то спрашивает? Я не командир. Это они с Гварзой…»
— Оставляй, — буркнул он. — Пригодятся. Только под клятву… они их вообще держат?.. пусть клянутся не нападать. Ни на холме, ни вокруг. Будут делать, что сказано — пусть живут. Не будут — выгоним.
Волокна, прилипшие к его руке, нагрелись и вновь остыли. Хранитель был рядом и внимательно слушал. Что он слышит и понимает, Гедимин не знал.
— Кенен считает так же, — сказал Айзек и двинулся к двум белым огням. Гварза обернулся и шевельнул рукой в знак приветствия.
— Сошлись во мнениях? — он, не дожидаясь ответа, перевёл взгляд на громадное животное, распластанное на земле. Сааг-туул беспокоился. Его бок ярко освещали фонари, и он пучил глаза то на свет, то на сарматов. Филки рассредоточились у шатров, держа его под прицелом. Трое Джагулов, выпущенные из-под купола, замерли в световом пятне. За ними пристально следили вооружённые Бронны. Броннов было много, как и Скогнов, но почти все держались в тени, как и залёгшие среди шатров нхельви. Джагулы, которых не выпустили, столпились у стенки купола и молча ждали.
— Мы вылечили вашего зверя, — сказал Айзек, обращаясь к тройке Джагулов. — И многих из вас. Вы пили нашу воду…
— Хеллуг помнят, — отозвался кочевник. Он настороженно следил за сарматами, не замечая, как Бронны в двух шагах от него угрюмо скалятся.
— Иди к своему зверю, — сказал Айзек. — Ему позволят встать. Спусти его с холма и отправь есть. Сам возвращайся.
Джагул поднялся на макушку зверя, ещё двое перебрались на загривок. Сааг-туул беспокойно зашевелился. Все, кто был рядом, подались в темноту. Айзек шагнул вперёд, поднимая генератор защитного поля.
Гедимин сам не заметил, когда сфалт лёг ему в руки — очнулся только от резкой боли, когда что-то обожгло запястья. Сааг-туул топтался у обрыва, неуверенно разминая лапы и покачивая хвостом. Гигантская булава медленно колыхалась над землёй. Под рявканье Джагулов и верещание со всех сторон существо развернулось задом к обрыву и осторожно сползло по склону. Внизу захрустел гравий, потом бронированная морда снова высунулась на свет. Животное ткнулось носом в дерево-валун и открыло пасть. Круглый ствол лопнул с оглушительным треском. Сааг-туул навис над раздавленными остатками, медленно сгребая их в рот.
Двое Джагулов спустились по его лапам и приблизились к сарматам.
— Что решило Пламя? — отрывисто спросил один из них. — Что оно сказало о нас?
Тонкие щупальца на запястьях Гедимина замерли в неподвижности. Он чувствовал их слабое тепло. «Интересно, Джагулы его „видят“?» — думал сармат, глядя на кочевников. «А оно их?»
— Пламя решило… — медленно проговорил Айзек, покосившись на Гедимина. — Вам разрешено здесь остаться. Вы даёте клятву не нападать ни на кого в Элидгене и выполнять волю Пламени. Если вы откажетесь…
Джагулы, быстро переглянувшись, опустились на колени и упёрлись ладонями в гравий. Их длинные морды практически уткнулись в землю.
— Хеллуг клянутся перед самим Пламенем, — глухо проговорил один из них. Айзек хмыкнул.
— Пламя здесь. Гедимин…
Сармат неуверенно шагнул вперёд, снимая с плеча сфалт. Из-под отодвинутой пластины в небо ударил яркий зелёный луч. Вокруг зашелестело, кто-то в темноте взволнованно взвизгнул. Джагул приподнял голову — и, содрогнувшись, уткнулся лицом в гравий.
— Переговорщик Джегех, — снова заговорил Айзек. — И ты, сновидец Урджен. Вы говорите от имени всех Хеллуг?
— Д-да, — Джагулы поднялись на ноги, щурясь на яркий зелёный свет. Их мех стоял дыбом.
— Я говорю от всего Элидгена, — Айзек положил руку на приклад сфалта, рядом с открытым проёмом. — Пламя здесь. Повторите перед ним свои клятвы.
«Облучатся…» — думал Гедимин, едва заметно щурясь на ладони Джагулов. Кочевники дотронулись до сфалта и замерли так — только когти мелко дрожали, царапая обшивку.
— Хеллуг не ослушаются воли Пламени, — проговорил один из них, неотрывно глядя на зелёное сияние. — Хеллуг не причинят вреда никому в доме Пламени.
— Хеллуг признают, что наказание было справедливым, — сказал второй, и его рука едва заметно дёрнулась на прикладе. — Хеллуг будут верны Пламени. Пусть это будет замечено.
— Пока вы держите слово, в доме Пламени вам не причинят вреда, — отозвался Айзек со странной интонацией — он будто зачитывал с экрана ритуальный текст. — Не откажут в воде, лечении и убежище. Пламя слышало клятвы, нарушители в его руках. На этом всё.
Невидимые щупальца дрогнули, наливаясь теплом, и растаяли, оставив слабое фантомное жжение. Гедимин рывком задвинул пластину и прижал заэкранированный реактор к груди. Подавить дрожь удалось не сразу. Кто-то мягко взял его за плечо и потянул назад, на край светового пятна. В центре остались двое Джагулов и Айзек — и казалось, что он, не такой уж рослый, возвышается над ними на полметра.
— На этом всё, — повторил один из Джагулов, низко склонив голову. — Джегех пойдёт к Хеллуг. Он хорошо им расскажет. Урджен будет со зверем. Передаст все слова ему.
— Хорошо, — отозвался Айзек и жестом подозвал филков-конвоиров. Гедимин смотрел, как Урджен по панцирю жующего зверя перебирается на его холку и скрывается в темноте. Пара обрывков мыслей мелькнула в мозгу и пропала, оставив в черепе гулкую пустоту.
— Чего ждёшь? — Гварза толкнул его в плечо. — Кто как, а я — спать. Знать бы заранее, чем тут придётся заниматься, — сидел бы в гетто!
Айзек, повернувшись к нему, невесело усмехнулся.
— А ведь это ещё не худший сценарий… Иди отдыхать. Я проверю работу постов. Сарматов там достаточно, но с реакцией у них плохо. С утра погоняй их на взаимодействие. И местных подключи.
— Само собой, — согласился Гварза. — Раз эта тварь теперь мобильна, придётся вешать над ней дроны. Пульт заберу себе — Эгнаций явно не тянет. К тому же полдня сидит в шахте.
— Четверть, — машинально поправил Гедимин. — И обычно — меньше. У шахты, наверху.
Гварза тяжело вздохнул.
— Кет! Твоё место — у реактора. Бегом!
Айзек молча вклинился между сарматами и смерил Гедимина выразительным взглядом.
— Реактор, так или иначе, требует присмотра. Завтра с утра Джагулы пересядут на своё животное — и племя Хеллуг будет мотаться вокруг холма. Как реактор на них отреагирует, знает только он. Что он пока думает?
Гедимин покосился на «опустевшее» запястье и озадаченно хмыкнул.
— Его не поймёшь. Вроде спокоен. Не злится, но и не радуется… А эта клятва на реакторе — она зачем?
Айзек еле слышно хмыкнул.
— Наверняка не скажу. Но если она вынудит Джагулов вести себя тихо… Извини за испачканный сфалт. Если надо — зайди в машину, там дезинфектанты.
…Сфалт, пахнущий дезинфектантами, лежал рядом с сарматом на матрасе. Гедимин машинально придерживал его рукой, будто кто-то в пустом бункере мог схватить оружие и утащить. В голове по-прежнему было пусто и гулко.