— Мы вчетвером, — ответил Айзек. — Что там, внизу, с песком? Нужен будет расчищенный участок. Сразу за барханами, на дальней стороне от них. Сможешь подготовить?
Гедимин мигнул.
— Расчищенный? До голой скалы? И именно с дальней стороны? — он махнул рукой в сторону вспомогательного корпуса, невидимого под скальными пластами. — Там много чистого пола. За пределами главного корпуса песка почти нет — так, пыль…
Айзек оглянулся на Джагулов. Те молча слушали, навострив уши. Сопеть перестали, но приоткрыли пасти, будто пробуя воздух на вкус; жёлтый пар над их головами стал гуще.
— Рядом с песком, — проронил Джагул с искалеченной рукой. — Совсем рядом.
— Да, вплотную к твоим… завалам, — Айзек криво ухмыльнулся. — Чем ближе, тем лучше.
«Чистый пол рядом с барханами?» — Гедимин пожал плечами.
— Пойду вперёд. Эгнаций, следи за тросом. Закончу — дам сигнал.
…Участок, расчищенный с утра филками, снова занесло метровым слоем песка, над которым кое-где поднимались полутораметровые холмы. Гедимин старался обходить завалы, но вскоре увяз в них по щиколотку — крупнозернистый сухой песок был рыхлым, даже растопыренные пальцы в нём тонули. «Вот здесь, наверное,» — он прикинул расстояние до ближайшей чистой площадки и свернул из защитного поля подобие бульдозерного отвала. «Надо было согнать кочевников с лопатами. Их ритуал — пусть бы сами и возились.»
…Один из Джагулов в пещерах уже был — с подъёмника он спрыгнул легко и помог спуститься второму. Тот пару секунд стоял у колодца, разглядывая песчаные холмы и горящие «термоэлементы», потом снял шапку и сел на землю. Его искривлённая ладонь зарылась в песок, глаза крепко зажмурились, вибриссы задрожали. Гедимин с недоумением смотрел, как его уши, словно локаторы, описывают неполную окружность. Второй Джагул тоже к чему-то принюхивался, прикрыв глаза. Айзек молча ждал, отойдя от них на пару шагов и жестом попросив Гедимина молчать. Полминуты спустя кочевник тяжело поднялся на ноги и направился к расчищенной площадке. Шёл он быстро, почти не увязая в песке, но заметно хромал. Вскоре его нагнал второй.
Гедимин отступил. Джагул скользнул по нему взглядом и склонился над расчищенным пятачком, прощупывая камень искривлёнными пальцами. По его едва заметному жесту второй достал длинную костяную трубку, испещрённую мелкими значками. Её верхний, плотно заткнутый, край был иссиня-чёрным от жирной липкой сажи. Из неё торчала длинная пробка с расширением и проушиной, из которой свисала низка мелких конусовидных ракушек. «Контейнеры,» — мелькнуло в голове Гедимина, заметившего, что ракушки тоже плотно заткнуты — и затычки по краям прокрашены разноцветными пигментами.
Выдернутая пробка оказалась кистью — её нижний конец был обтянут прокрашенными ремнями. Джагул одним движением начертил на полу широкую правильную окружность. От неё разошлись симметричные завитки — что-то вроде спиральных галактик, растянутых за рукава. Гедимин украдкой царапнул прокрашенный камень — Джагул резко развернулся к нему и недобро оскалился. Айзек, запоздало зашипев на сармата, оттащил его от нарисованного кольца. Дорисовав завитки, «художник» вытряхнул в центр круга красный пигмент из одной из ракушек и растёр его по камню, нарисовав что-то вроде размытой восьмёрки. Испачканную ладонь вытирать не стал — сунул закрытые «контейнеры» соплеменнику и шагнул в центр круга, из-под искривлённой руки глядя на дальний подъёмник. Смотрел он долго, изредка прикрывая глаза пальцами, будто что-то прикидывал или строил траекторию. Затем надел шапку и молча побрёл к шахте.
Уже наверху, сойдя на твёрдую землю, он развернулся к краю шахты и присел рядом с колодцем, простукивая когтями камень. Гедимин протянул было руку, чтобы придержать его за накидку, но Айзек сердито зашипел в ухо. Второй Джагул, обменявшись с первым парой рявкающих фраз и шумных вздохов, высыпал на край шахты просверленные ракушки на шнурах. Несколько секунд Гедимин смотрел, как кочевники привязывают шнурки к подвернувшимся камешкам. Потом один из них сел у края колодца и свесил ракушку вниз. Чуть отодвинув камешек-противовес от шахты, Джагул отпустил его. Лёгкая ракушка осталась висеть.
— Это ненадёжно, — сказал Гедимин, глядя, как Джагул обвешивает просверленными раковинами края колодца. — Камни слишком лёгкие. Слабый ветер — и всё повалится. Надо прижать чем-нибудь…
Он протянул Джагулу комок смёрзшегося гравия и, не дождавшись реакции, положил сверху на тонкий трос. Кочевник молча снял гнёт и отложил в сторону. Ещё одна подвеска спустилась в колодец и повисла на краю, покачиваясь на сквозняке.
— Гедимин! — окликнул его Айзек. Он уже стоял у склада. Вдвоём с Эгнацием они открыли дверь и теперь следили за Джагулом, остановившимся у порога и что-то высматривающим.
— Здесь лежит песок? — отрывисто спросил он, выглядывая наружу. — Пусть будет открыто. Как закрывается?
Кочевник, развесив по краям шахты пустые ракушки, обогнул по широкой дуге выключенный подъёмник и направился к складу. Гедимин, оглянувшись на кое-как держащиеся подвески, выразительно пожал плечами и двинулся за ним. Когда он подошёл, первый Джагул уже отобрал у соплеменника трубку с краской и теперь вырисовывал на земле круг с завитками — такой же, как тот, что остался в пещере. Второй, не дожидаясь, когда рисунок будет закончен, встал в центре и протянул руку к дверной створке.
— Здесь, — бросил ему первый, указав на край складчатой крыши. Второй молча достал связку сухих семян, нанизанных на трос. Осторожно сдёрнув пару дюжин, он бросил их внутрь, на пол склада, и повесил полупустую связку над дверью, придавив камешком.
— Двое внизу, один здесь и двое у ворот, — хриплым голосом проговорил Джагул с искривлённой кистью, оглядываясь на сарматов. — Больше никого. Скажи своим освободить дорогу от ямы до ворот.
Айзек повернулся к Гедимину.
— Мы с тобой спустимся в шахту — сначала ты, потом — я, Джаарган и Урджен. И как только мы окажемся на дне, Эгнаций разберёт подъёмник. Соберёт снова, когда ритуал закончится. Как проще подать ему сигнал? Помигать в шахту?
Гедимин машинально кивнул.
— Зачем разбирать подъёмник?
— Есть… — Айзек оглянулся на Джагулов, рассыпающих вдоль края шахты что-то мелкое, цветное, судя по вязкости — сыпучий состав, смешанный с жиром. — Есть ненулевая вероятность разрушения. Не хотелось бы остаться без подъёмника — выбираться будет непросто.
«Разрушение…» — Гедимин поморщился. «Одно дело — мигающие цифры на дозиметре… или тревога хранителя — он, в конце концов, тоже квантовый. Другое дело — влияние на материю. Настолько сильное, что камни разрушаются. И из-за чего? Из-за краски, ракушек и завываний⁈»
— Пусть прикроет опоры полем, — буркнул он, не глядя на Айзека. — А машину и приводы — в столярный цех. Там не будет… разрушений?
Айзек пожал плечами.
— Я не сталкивался раньше с подобными… технологиями. Джаарган делает всё, чтобы направить… воздействие… от шахты прямой наводкой к твоим складам. Но насколько оно управляемо… Как я понял — не очень.
Гедимин подавил раздражённый вздох и сосредоточился на сыпучем веществе — из него уже сформировали вокруг шахты кольцо с очень знакомыми завитками. Только число витков в растянутых спиралях было другим и по-другому распределялось. От их вида у Гедимина всплывало в памяти что-то про «знаки» огня и «разрыва», а от настороженных, с прижатыми ушами и вздрагивающими вибриссами, Джагулов становилось не по себе. Двое выкладывали орнамент, третий — скорее всего, Джаарган — стоял над ними, пристально глядя на завитки — как будто ошибиться в их форме или числе было смертельно опасно.
…В проёме колодца зажёгся жёлтый свет — подъёмник миновал узкую шахту и спустился в полость пещеры. Он замер у самой земли. Айзек подёргал трос, и опустевший «лифт» медленно пополз обратно. Эгнацию предстояло вынуть крюк и разобрать подъёмник, не уронив в колодец ракушки и не разрушив круг из сушёных лепестков, вымоченных в жире. Гедимин подозревал, что за время спуска половину лёгких фрагментов органики уже унесло ветром.
— Э-эй! — крикнул Айзек, помахав сармату фонарём. — Забери отсюда все ча-ашки!
Гедимин, пожав плечами, подобрал «термоэлемент» и вынес во вспомогательный корпус. Когда он вернулся, двое Джагулов уже стояли в кругу, нарисованном чёрно-синей сажей, и сармат запоздало вспомнил, что не взял образец пигмента. Вещество въелось в камень крепко — Гедимин несколько раз наступил на орнамент, но ни один завиток не размазался.
«Спецодежда?» — криво ухмыльнулся он, глядя на разнаряженных Джагулов. Готовились к ритуалу они в обычных тёплых накидках; сейчас оба надели поверх них странные конструкции из чьих-то чешуй, костей и множества ниток бус. Оба были в костяных масках со свисающими подвесками, и что им видно через эти сетки, Гедимин не знал. Джаарган оглянулся на него, поднял покалеченную кисть и странно дёрнул пальцами.
— Вы, двое, будете здесь?
Айзек махнул рукой в сторону выхода.
— Вон там, ближе к шахте. Мешать вам не будем, — он едва заметно усмехнулся. Пальцы Джааргана снова дёрнулись.
— Я буду там, — Гедимин, показав Айзеку открытый экран дозиметра, двинулся к выбранной точке. — Сканер включать?
— Рассеянный луч, — громко прошептал Айзек, кивнув на своё запястье. — Я дублирую. Кенен сверху. Если что-то будет…
— Слушай! — повысил голос Урджен. Пока сарматы переговаривались, он выбрался из круга и теперь стоял рядом, протягивая Гедимину «контейнер» с краской.
— Для защиты. Надо, — он указал на кольцо с завитками. Гедимин беззвучно хмыкнул, оглянулся на Айзека — тот уже отошёл к стене и теперь сидел на тектоновой заготовке, с любопыством глядя на Джагулов.
— Не надо. Иди, — буркнул сармат, отворачиваясь от кочевника. От запоздалого приступа стыда свело челюсти. «Сколько мы с этим возимся? Почти час на бессмысленный дикарский обряд! Надеюсь, закончится он быстро. Кому он, вообще, поднимает дух? Где все кочевники? Если эти дикари задумали диверсию…»