ов, Джагулы припали к броне, уходя в укрытия. Айзек молча вскинул «арктус», поднимая вдоль обрыва защитное поле.
— Здесь не будет никаких свар.
Гедимин слышал, как Бронны и Скогны медленно выдыхают и еле слышно скрипят зубами. На той стороне было тихо — защитное поле поглотило слабые звуки — но никто не высунулся из укрытий, только блестели кованые лезвия.
— Держать их так близко к вашим домам… — пробормотал Шесек, неодобрительно глядя на дремлющее животное. — Вместе с их зверем, здоровым и не скованным… Пламя хранит вас, но я бы остерёгся.
— Если им не разрешено сюда подниматься… — неуверенно проговорил один из Броннов-старейшин, но Гор оборвал его фразу, громко щёлкнув жвалами.
— Они проходят через весь город, от обрыва до обрыва. Дим-мин призвал их строить дом Пламени. И Сплетающая вихри была приглашена за тем же. Все строят дом Пламени — и Экеста, и Джагулы. Видно, Пламя благосклонно только к самым бесстрашным и безрассудным.
Все взгляды сошлись на Гедимине, и он недовольно сощурился.
— Если от них есть польза и нет вреда, чего бы их не позвать?
Внятные слова снова утонули в пронзительном верещании — за старейшинами незаметно увязался весь лагерь и теперь маячил у обрыва, то и дело влезая в разговор.
— Такое уж тут место, — один из Скогнов протиснулся вперёд и встал рядом с Гедимином. — Сюда приходят все. Всех принуждают к миру. Кто будет спорить с Равными Куэннам⁈ Мы, Скогны из Синви, торговали с Сэта! Один из Сэта, жрец Пламени, живёт тут…
От изумлённого визга у Гедимина заложило уши. Даже Джагулы, забывшись, приподнялись из укрытий.
— Торговля? Сэта — жрец Пламени? Объясни! — Шесек развернулся к Гедимину. За плечом сармата недовольно хмыкнул Айзек. Гедимин мигнул. «Чего я-то⁈»
— Меняли ульсену на стеклянную скорлупу, — неохотно пояснил он. — И снова собираются. И тоготцы с ними. Тебе что, не сказали?
Он никогда не видел, чтобы глаза Скогна становились такими большими и круглыми, а скрещённые вибриссы ложились на переносицу.
— Тогот? — Шесек резко повернулся к сородичам, смущённо опустившим уши. — Так и есть? И никто не сказал⁈
— Хранимое Сердце не хотели тревожить, — пробормотал ближайший тоготец. Шесек возмущённо фыркнул.
— Пусть торгуют, — быстро сказал Гедимин, запоздало сообразивший, что сделку могут и сорвать. — Пусть делают своё стекло. Как в Синви и Сэви. И в Сфене Огня. Тогот и так отстал.
Шесек смерил его угрюмым взглядом.
— Слишком быстро всё стало делаться, вот что. Это ваша выдумка — твоя и Вепу-а? Свести здесь все народы с их делами и вещами, чтобы всё шло на пользу Пламени?
Гедимин пожал плечами.
— Это правильно.
— Сэта, — Кайри, оттолкнув Скогна-литейщика, шагнул вперёд. — Я видел устрашённых Джагулов у городского холма. Видел, как Текк’ты лепят камень для дома Пламени. Хочу увидеть Сэта, живущего рядом с Броннами. Будет что рассказать Хранящему Сердцу.
…В дальний конец ангара прошёл только Гедимин. Остальных Айзек задержал у первого ряда печей, и чужаки столпились там, приглушённо повизгивая, оглядываясь и трогая инструменты. Гедимин слышал краем уха, как Айзек начал объяснять их назначение. «Шесеку не удалось перевести агрегаты Куэннов в стеклодувный режим,» — мелькнуло в мозгу. «Интересно, он у них в принципе есть? Не исключено…»
— Кут’тайри, — негромко позвал он, останавливаясь на пороге. — Тут не верят, что Сэта может быть жрецом Пламени. Выйдешь? Только тихо и спокойно. Без огнеметания.
— Мой огонь давно ослаб, — отозвался жрец, выбираясь из гамака. — Тут водяные и древесные карлики? Это они насмешили тебя?
Гедимин и сам не заметил, как кривая ухмылка прилипла к лицу. Недовольно щурясь, он шагнул за порог.
— Держись за мной, чуть сбоку. Так всем спокойнее.
Взвизгнули, кажется, все. Кто-то едва не уронил стеклодувную трубку. За плечом Гедимина тихо зашипело. Оглядываться сармат не стал.
— Кут’тайри здесь живёт, — хмуро сказал он. — Ни Броннов, ни Скогнов не трогает. Скажите своим, чтобы не боялись, и возвращайтесь в столицу. И руду прихватите — восемь мешков рэссены. Это для Шесека, он знает.
Кто-то в плотной толпе протяжно пискнул.
— Пойду уговаривать, — отозвался Шесек, протискиваясь наружу. — Ни за что не ручаюсь.
Горячий воздух, обволакивающий правую ладонь, внезапно остыл. Оглянувшись, Гедимин увидел, что Кут’тайри исчез, а дверь склада закрывается плотнее.
Бронны и Скогны ещё долго верещали, выбираясь на улицу. Айзек на ходу отобрал у кого-то щипцы. К Гедимину, закрывающему ангар, подошёл угрюмый Шесек.
— Не вышло, — коротко сказал он. — Ты скоро к нам? Печи ждут.
Гедимин пожал плечами.
— Никто не знает, — он недовольно сощурился на Кейланна. Чужаки уже взбирались ему на спину и пристраивались в лежачие «ячейки» вдоль седла. Шесек быстро пошёл к ним. Гедимин смотрел ему вслед и думал с кривой ухмылкой, что ничего не сказал о сааг-тууле и перевозке металла на нём. «Может, и правильно. Слишком много информации для одного раза.»
…В реакторном бункере было тихо. Щупальце хранителя лежало спокойно, еле касаясь локтя Гедимина парой волокон. Сармат сидел, облокотившись о выключенный пульт управления, и ждал, прикрыв глаза, когда в мозгу перестанет трещать и вспыхивать. Через пару минут он взглянул на чистый листок, подсунутый под локоть. «Бумага,» — криво ухмыльнулся Гедимин. «Настоящая, с Земли. Надо же. Думал, мы всё извели.»
Он положил листок на ровную поверхность и задумчиво сощурился. «В ядерный могильник всех квантовых тварей. Местные суеверия — туда же. С точки зрения законов физики — что происходило в ободранной долине? Вихревое движение газа… перепад давления… аэродинамическая труба…» Он задумался ещё на секунду, вспоминая, как мутнело и вновь растворялось защитное поле. «Постоянная смена направления вращения… Вот как они избегали взрыва. Значит, векторов будет много, но их сумма должна давать…» — сармат начертил в углу листа несколько цифр. «А это общее направление до подъёма. Вот сам подъём. Необходимая разница давлений… Мн-да. Чего я не понимаю — так это почему их не порвало на молекулы. Ладно, считаем дальше…»
Когда чертёж был закончен, и на листке с двух сторон не осталось свободного места, Гедимин медленно улыбнулся и чиркнул пальцами, зажигая «лезвие» лучевого резака. Мелкий пепел затерялся среди выступов спрессованного гравия. «Просто физика. В основном — просто физика. А вот почему их не порвало, и где там ядерный реактор — пусть думают биологи.»
…Обогнув неподвижный бронеход, Гедимин остановился, растерянно глядя на дальний край плато. Сейчас, когда шатры были разобраны, оно просматривалось насквозь — и тонуло в густой темноте. У дальнего обрыва, там, где ещё недавно стояли повозки и шатры аборигенов, не было ничего, кроме мрака. Последний огонь горел у ворот горячего цеха, освещая торговые весы. Дальше не было ни конструкций, ни существ.
Гедимин развернулся к бараку — и облегчённо выдохнул: четыре повозки в ряд стояли за торцом цехового ангара. Вдоль стены громоздились бочки и корзины. Пологи над повозками стали тяжелее и многослойнее, но под ними по-прежнему горели жаровни, наружу тянуло горячим паром, и просачивались обрывки писклявых фраз. «Алвен, Синви, Сэви, Тогот,» — Гедимин разогнул последний палец и сдержанно ухмыльнулся. «Все здесь. По крайней мере, все кухни. Шатры переносить не стали. Тесно им внутри, наверное…»
Он огляделся по сторонам, машинально пересчитывая «контейнеры» с припасами. Вдоль длинной стены цеха поместилось далеко не всё. «Им привезли много еды…» — сармат прислушался к звукам лагеря. Чего-то всё-таки не хватало, и он даже не сразу понял, чего, — монотонного хруста челюстей в темноте за повозками. Плоские тягловые звери исчезли.
«Зарылись?» — Гедимин тронул ступнёй мёрзлый гравий. Похолодание спрессовало его в монолит — даже сармату пришлось бы постараться, чтобы его разбить. «Нет, правда, закопались? Сильны…»
Луч сигма-сканера скользнул по плато, пронизывая гравий, обогнул края холма и погас. Ни одного живого существа в верхнем слое «грунта» не было. Под обрывом, у бывшего лагеря аборигенов, дремал сааг-туул. По его спине бродили закутанные часовые.
— Мастер Дим-мин? — из-под навеса над тоготской повозкой высунулся Скогн. На него заверещали, и он перехватил полог, плотнее прикрывая проём.
— Куда дели зверей? — спросил Гедимин, выключив бесполезный сканер.
— Увели в Тогот, — спокойно ответил Скогн. — Лёд наступает. Тёплые звери уходят в тепло.
Гедимин мигнул. О пределах холодостойкости плоских животных он как-то не задумывался. «И верно. Снаружи минус тридцать, а будет холоднее. Зарыться они уже не могут. Видимо, Сфен Земли на зиму обычно вымирает. А мы… Ладно, не первая ледяная планета. На „Маре“ было холоднее.»
— А вы? Вы тут выживете в шатрах из шкурок? — спросил он, судорожно вспоминая, остались в бараке незанятые ячейки или нет. Выходило, что разместить полсотни аборигенов на полдня ещё можно, но для постоянного обитания места уже нет. «Гварза, мать его пробирка! Вот что было не сказать, что нужен второй барак⁈»
— Мастер Айсиек обещал нам укрытие от сильного льда, — отозвался другой абориген, высунув нос из-под навеса; незаметно писк на повозках затих, а пологи зашевелились. — Чтобы спастись от слабого, хватит наших жаровен. Мы обещали строить дом Пламени — и мы держим слово. Мы — не Джагулы.
Он пренебрежительно фыркнул и исчез под пологом. Снова настала тишина. Гедимин, молча пожав плечами, снял колпак с фонаря. Темнота отступила на десяток метров, и сармат двинулся к дальнему обрыву. Там тоже было тихо — часовые Джагулов перемещались по панцирю зверя бесшумно, даже зубами не стучали. «Пойду будить кочевников. Обещали выделить рабочих. Интересно, пойдут добром или под прицелом?»
Часть 2839 день месяца Мрака — 4 день месяца Льда. Равнина, Сфен Земли, долина Элид, Элидген — Сфен Огня, город Шакха
39 день Металла, месяц Мрака. Равнина, Сфен Земли, долина Элид, Элидген — Сфен Огня, город Шакха