— Джаарган говорил со Сплетающей вихри всё утро, — хмуро сказал он, глядя на Гедимина. — И он, и другие. Ветер сегодня тяжёл. Мы соберёмся вечером, если ты хочешь, и сделаем что надо. Но не жди сильных вихрей. Летящие сегодня неразговорчивы.
— Ухм… Понятно, — растерянно пробормотал Гедимин. — Значит, сегодня не вышло… Совсем не вышло?
Джагул резко взмахнул ладонью.
— Никто не скажет наверняка. Я говорю — мы соберёмся. Но такого, как в тот раз, не выйдет.
Гедимин досадливо сощурился. «Ещё бы я понял, что это значит. Прилетит меньше Экеста? Поднимут меньше песка? Потащат не в ту сторону?»
— Готовьтесь к вечеру, — буркнул он. — Что получится, то получится.
Джагул молча вскинул ладонь и, резко развернувшись, пошёл к «транспорту». Сааг-туул всё так же тихо лежал на склоне, не замечая ни кочевников, ни чужаков, ни пустого ведра, вымазанного серой кровью. Она даже на морозе оставалась жидкой, — какой-то природный антифриз…
Сааг-туул тяжело зашевелился, но подняться не успел — из открывшегося люка бронехода донёсся возмущённый вопль. С трапа спрыгнул филк и почти бегом направился к сарматам. За ним, пожимая на ходу плечами, двинулся Эгнаций.
— Где помёт? — ещё издалека спросил филк. — Где? Сколько раз просил — как только, сразу тащите мне! Я тут один должен…
— Heta! — Кенен Гварза встряхнул головой — голос у рассерженного Альгота был пронзительный, не хуже, чем у карликов-аборигенов. — Урдже-эн!
Он приложил к респиратору ладони. На холке огромного зверя кто-то вздрогнул. Секунду спустя Джагул спрыгнул на лоб животного, придерживая на ходу маску-череп.
— Кто зовёт? Что было? — он настороженно прижал уши.
— У вас есть кирки? — спросил Гварза. — Кет, ты не все мешки у них забрал?.. Возвращайтесь туда, где ваш зверь оставил помёт. Если его не съели, он нам нужен.
Джагул развернул к нему поднявшееся ухо. Вид у него был оторопелый.
— Вам нужен мёрзлый помёт? На него уже никто не слетится…
Альгот раздражённо вздохнул.
— Спроси у него, где оно. Сами съездим. Направленный взрыв раздолбает любую лепёшку.
— Они справятся, — ровным голосом ответил Гварза. — Гедимин, сделай им большой вьюк… два с разных боков. Пусть кидают собранное туда. Скажи своим, Урджен, — пусть везут сюда помёт. Понадобится — отогреем.
…Гедимин немного перестарался — в каждый из полупрозрачных «мешков», свисающих с хребта сааг-туула, влез бы десяток кочевников. Они ещё долго блестели среди холмов, пока животное пробиралось ущельями, — гадить оно уходило куда-то за дальнее плато. Над обрывом, сложив руки на груди, стоял хмурый Альгот. Его комбинезон странно надулся изнутри — будто под ним, кроме тонкой рубахи, был ещё один слой.
— Вот в кои-то веки подвернётся источник сырья… — слышал Гедимин его тихое бормотание.
— Не торопись с промывкой, — сказал филку Гварза, останавливаясь у обрыва. — Завтра в подземном озере должно быть много воды. Она не должна вся застрять на фильтрах. Источник сырья теперь у тебя под боком. Сказать Джагулам, чтобы не отгоняли его от холма, — и собирай сколько хочешь.
Альгот только фыркнул. Он не сводил взгляда с холма, за которым исчез сааг-туул. Гедимин тихо отошёл от него. «Сырьё есть сырьё. Мы не „макаки“, чтобы им брезговать. Но Альготу вот совсем не позавидуешь.»
… — Да? Альгот дождался сырья? — Айзек усмехнулся. — Может, немного успокоится. У него много работы в последнее время. Ещё и утеплённая униформа… М-да. Хорошо нам сидеть в скафандрах. Сейчас шили бы куртки из подстилок и кручёного волокна.
— Мать моя колба, — пробормотал Гедимин, сообразив, какой третий слой видел под комбинезоном Альгота. — Себе он, надеюсь, сделал нормальное? Этим подстилкам в утилизатор пора. Куда их на себя-то⁈
Айзек ухмыльнулся было, но тут же посерьёзнел.
— Что там у Джааргана? Не подвёл тебя?
Гедимин пожал плечами.
— Пока неясно. Ритуал будет вечером. Но что-то у них не заладилось. Хранитель… он себя как-нибудь проявлял?
Ещё на подходе к реакторному куполу сармат прислушивался к ощущениям в висках и предплечьях. Хранитель дотянулся до него уже внизу, когда он занял операторское кресло; тёплые волокна лежали на коже неподвижно, почти неощутимо.
— Очень и очень слабо, — Айзек показал Гедимину экран дозиметра — интенсивность сигма-излучения даже рядом с реактором не поднималась выше тройки милликьюгенов. — Дёрнулся пару раз и ослабил фон. И на этом всё. Чувствуешь его сейчас?
Гедимин кивнул.
— Слабо. Чего-то он всё-таки опасается… Может, на ритуал лучше вам с Гварзой сходить? Кому-то надо остаться у реактора. Может, так ему будет спокойнее.
— Предлагаешь Кенена посадить к реактору? — Айзек невесело усмехнулся. — Не выйдет. Джагулы проводят ритуал для тебя, испепелителя. И потом…
Он вздохнул.
— Нам надо подбирать операторские смены. А операторам — нарабатывать опыт. В том числе и в успокаивании нервных реакторов. Проведи для них инструктаж.
Гедимин угрюмо сощурился.
— Здесь? Посреди Равнины? А если кто-то огребёт сигма-пучком? Вы с Гварзой будете откачивать? Сколько он тогда в госпитале валялся? Лучше скажи Маккензи — пусть знакомит филков с хранителем на своей станции. Хотя бы выясним, кто к этому в принципе пригоден, а у кого мозги плавятся. И госпиталь, если что, рядом.
Айзек посмотрел на потолок.
— Вечером приведу первую тройку. Познакомишь их с хранителем. В твоём присутствии всем будет спокойнее. Глядишь, госпиталь не понадобится.
…Тонкое волокно, прилипшее к локтю, внезапно натянулось и дёрнулось. Гедимин невольно покосился на руку, хотя прекрасно знал, что ничего не увидит, — щупальца хранителя даже сигма-сканер не отличал от рассеянных квантов. Наверху проскрежетала крышка, и в бункере потянуло сквозняком. Сармат угрюмо сощурился, услышав чужие шаги. «И правда, привёл. Экспериментатор, мать его пробирка…»
— Идите, идите, — Айзек, замыкающий короткую процессию, подтолкнул филков к щиту управления. — А я закрою люк, пока всё не остыло. Осторожно, термочашка!
Филк, едва не наступивший на раскалённый «термоэлемент», шарахнулся к стене. Гедимин, сдержав раздражённый вздох, отодвинул кресло и встал в углу, вплотную к корпусу реактора. Хранитель растерянно перебирал щупальцами по его плечам и предплечьям; тонких отростков внезапно стало много.
— Все вы тут были, — сказал Айзек, вернувшись к филкам. — Сегодня у вас первая полная совместная смена. Для начала — два часа. Гедимин, про пульт и мониторы рассказывать не надо. Объясни про хранителя.
Филки переглянулись.
— Про кого? — переспросил один из них. Гедимин попытался вспомнить хоть одно имя, но только досадливо сузил глаза. «Попросить у Альгота именные нашивки? Хоть крашеным гзешем, хоть проволокой по гзешу… да хоть кованые — я бы сам начеканил…»
— Хранитель, — буркнул он, приложив ладонь к гладкому жёлтому камню. — Квантовая форма жизни. Водится в реакторе. Крутит параметры. Иногда общается. Кто-нибудь сейчас чувствует паутину на коже? Или жжение?
Филки растерянно переглянулись и, как по команде, повернулись к Айзеку.
— Эта… информация… — говорящий запнулся, подбирая слова. Айзек поспешно кивнул.
— Гедимин говорит о существующем явлении. Так кто-нибудь чувствует то, что он описал?
Филки покачали головами — двое одновременно, один — с заминкой. Гедимин перевёл взгляд на него.
— Ты держись спокойно. Он сам волнуется, — сармат повёл плечом, обмотанным невидимыми щупальцами. — Тут будут вызывать ещё одну… квантовую тварь. Она больше и сильнее. Хранителю неспокойно. Надо, чтобы кто-нибудь был с ним. И мог поговорить.
Филк мигнул.
— Это про ритуал кочевников? Я в-видел позавчера… там было что-то живое, в этой буре, — его передёрнуло. Гедимин мрачно кивнул.
— В буре были Экеста. Зверьки опасные, но материальные. А хранитель чует квантовых. Размером с континент или планету. Подойди.
Филк нехотя двинулся к реактору и остановился в двух шагах от плотно закрытого люка. Вздрогнув, он потянулся к виску. Гедимин замер. «Арктус» был наготове — хоть как-то перекрыть квантовый поток, сохранить мозг от выжигания…
— Горячие нитки, — прошептал филк; его глаза округлились, и он прижал пальцы плотнее в попытке что-то нащупать под шлемом. — Шевелятся. Тонкие такие… Это оно?
Гедимин, смигнув, провёл ладонью по жёлтому камню. «Только спокойно. Это твои операторы. Тебе не навредят. И ты осторожнее с ними, ладно?»
Филк, отняв руку от виска, внимательно посмотрел на запястье и неуверенно улыбнулся.
— Эй! Тут, и правда, что-то такое… — он оглянулся на сарматов, замерших у щита управления. — Заметили?
Филки переглянулись. Гедимин, не дожидаясь их ответа, тронул того, кто стоял ближе всех, за плечо.
— Ладонь сюда положи. Не бойся, ничего не сдвинешь. Теперь держи… Эй!
Филк отдёрнул руку и уставился на ладонь, шевеля пальцами.
— Обожгло⁈ — Гедимин запоздало вскинул генератор защитного поля. — Сильно? Что молчишь⁈
Филк покачал головой, затем с кривой ухмылкой снова поднёс ладонь к стенке и пошевелил пальцами.
— Надо же… — прошептал он. — И оно такое… только тут, на Равнине? В наших реакторах — нет?
— Про что они там вообще? — тихо спросили от монитора. — ЭСТ-излучение… оно же на мозг влияет, да?
Гедимин криво ухмыльнулся.
— Существо прилагается к ирренцию. Но ты пока к этому привыкни. Садись к монитору. Эй, там! Сюда!
Филки вздрогнули от окрика, но обсуждение чужого мозга прекратили и нехотя, с большой опаской, приблизились к реактору. Смотрели они при этом не на жёлтую стенку с люком, а на Гедимина. Он угрюмо сощурился.
— Считайте до ста. Про себя, не вслух.
Время тянулось. Часть щупалец, намотанных на руки Гедимина, незаметно растаяла. Филк у монитора периодически вздрагивал и рассматривал то запястья, то плечи, то нащупывал что-то на висках и макушке. Айзек встал рядом с ним и еле слышно что-то рассказывал. Филк слушал, недоверчиво мигая.