епления. Гедимин дёрнул плечом, пригляделся к странным пятнам на рукаве и вполголоса помянул уран и торий. Из обшивки торчали короткие шипы.
«Мутировал,» — сармат, отложив оружие, ощупал бока, дотянулся до гребня за спиной и тяжело вздохнул. «Ну да, верно. Тринадцатый день с последней переплавки. Я в таком виде ходил общаться?»
Он содрал шипастые пластины, провёл когтем по плечам, отстёгивая наспинный слой. «Да какая разница? Что с шипами, что без шипов, — а выглядел я полным идиотом. Вот ещё эти щитки в переплавку… Да, плавить фрил у меня пока получается. Этим и займусь.»
1 день Кислоты, месяц Льда. Равнина, Сфен Земли, долина Элид, Элидген
«Вот приделали же к скафандру чувствительность…» — Гедимин, не открывая глаз, подобрал под себя руку, во сне уроненную с матраса на камень. Фантомный холод от него полз вверх по пальцам, и ладонь успела окоченеть. Сармат сжал «тёплой» рукой «холодную» и удивлённо мигнул — холод был не фантомным. «И правда, прохладно,» — сев на матрасе, Гедимин приоткрыл экран передатчика, сверился с термометром и резко развернулся к «термоэлементу». Чаша-отражатель с осколком кейека внутри тускло светилась из-под пульта управления. «Камешки на месте,» — с удивлением отметил сармат. «Сейчас проверим… Hasu!»
И кейек, и весь «термоэлемент» за ночь остыли на добрую треть; камешек, и без того не слишком яркий, потускнел и едва светился. «Понятно, почему не греет. Он же вроде со временем высвечивается. Надо облучать…» — сармат покосился на закрытую заслонку в корпусе реактора. «А мне всё говорят — установка фонит, установка фонит, в бункере „грязно“… Камень зарядить нечем!»
Осторожно облучаемый осколок засветился чуть ярче и уже начал разогреваться, когда в бункер спустился Айзек. Увидев Гедимина на полу со сфалтом в руках, он удивлённо хмыкнул.
— Кейек выдохся, — буркнул сармат, щёлкая переключателем. — Давно не облучали, а, видимо, надо. Только как-то он внезапно…
— Выдохся? — переспросил Айзек, наклоняясь над камешками с анализатором в руке. — Давно заметил?
— Вот только что, — Гедимин кивнул на наручный передатчик. — Вроде отогрелся. Дай сюда, проверю.
Он положил обломок в зеркальную чашу и удовлетворённо хмыкнул — «термоэлемент» больше не «сбоил». «Надо проверить другие обломки,» — мелькнуло в мозгу. «Они все давно не облучались. А вчера интенсивность омикрона сильно падала. Может, из-за этого повыдыхались?»
— Показатели в норме, — пробормотал Айзек, заглядывая в зеркальный «монитор». — И никто вчера не нашёл себе приключений. Даже странно.
Он выразительно посмотрел на Гедимина. Трудно было не отвести взгляд, но сармат справился. «Значит, меня вчера никто не видел. Все спали? Или с закрытыми лючками плохо слышно? Ну да тем лучше.»
— Небо сверкает ярко, — заметил Айзек, устраиваясь в кресле. — Думаю, осадки будут обильными. Можешь пособирать образцы.
Гедимин удивлённо хмыкнул.
— И что, даже не скажешь «то не делай, туда не ходи»?
— А смысл? — Айзек вяло махнул рукой. — Пустое сотрясение газовой смеси. Иди уже, исследователь!
…Найти свободный шланг удалось не сразу — и в предбаннике, и в душевой мельтешили филки.
— Опять холодно! — сердито фыркнул кто-то, пробегая мимо Гедимина к оставленной у выхода одежде. — Тут кто-нибудь следит за теплосетями⁈
— Тут их нет, — отозвался ремонтник, пробираясь мимо струй воды и шумных филков к технологическому помещению. «И тут то же самое. Камни остыли примерно на треть. Определённо, это из-за вчерашней аномалии. Надо будет пройти по всем зданиям…»
— Мне ещё ехать, — сердито сказал кто-то за спиной Гедимина. — На Землю ехать, если ты забыл. В чём — вот в этом?
— До вечера никто никуда не поедет, — отозвался другой; этот голос был Гедимину знаком. — А к вечеру я тебе всё верну. Таркасан, не жмись! Все поселенцы ходят без брони и без «ирид», и никто ещё не помер!
Гедимин, еле слышно хмыкнув, переложил нагревшиеся камешки в чашу и повернулся на голос. У стены, не обращая внимания на прохладу, стоял мокрый Альгот и сердито щурился на Таркасана. За его спиной тянулся ряд белесых «бочек» с потемневшей жидкостью. Волокон, плавающих в ней, было не видно — то ли растворились, то ли набухли и осели на дно.
— Зачем тебе броня? — спросил Гедимин. Химик мигнул, будто только что его заметил.
— В строительном респираторе кислотой не подышишь. Холод холодом, а испарений будет много. Таркасан! Ты, может, хочешь вместо меня пособирать реактивы?
Гедимин мигнул.
— Ты что, собрался под кислотные осадки? Не будешь сидеть в укрытии? — он недоверчиво взглянул на филка. «Респираторы можно бы доработать. Но это будет куча сменных кассет под каждую молекулу отдельно. Разве что он сам что-нибудь придумает. Он изобретатель. Как Хольгер.»
— Дай ему броню, — сказал он Таркасану. — После дождя мы всё вернём. Альгот, тебе сколько реагентов нужно?
…Чертить на ходу было неудобно. Гедимин, забыв уже, куда и зачем шёл, устроился в шлюзовой камере бронехода с картой Сарматского плато. Альгот заглядывал в план из-под руки, то и дело тыкая в экран. Гедимин морщился, но терпел.
— И весь этот массив вешаем на миниреактор, — он ввёл последние данные, довольно хмыкнул и протянул Альготу готовую схему. Тот недоверчиво усмехнулся.
— Выдержит?
— Угу. Самый сложный момент… — Гедимин тронул центральную часть схемы; белые «пластины», накрывшие собой холм, приподнялись и свернулись, их условное содержимое посыпалось в нижнюю точку углубления. — Это быстрый сбор накопленного сырья со всей площади. Всю эту конструкцию нужно свернуть в саму себя, ничего не рассыпав. А это займёт время…
— При сильных осадках промежуток может быть секунды три-четыре, — Альгот «растянул» схему обратно. — Ну, пять-шесть. Собрать, наверное, успеем. А развернуть заново?
— Если только повесить свёртку не на один центр, а на два-три, — Гедимин задумчиво сощурился, внося в схему изменения. Цифры в углу мигнули.
— С «иридой» я обращаться умею. Но до такого уровня мне ещё далеко, — Альгот с сомнением покачал головой. — А найти ещё двоих…
— Один центр возьму на себя я, — сказал Гедимин. — Всё равно сегодня работы не будет. А вот третий…
Внутренний шлюз открылся, выпуская в камеру рослого сармата в расстёгнутом жёлтом комбинезоне. Из-под комбинезона торчали скомканные края чего-то войлочного.
— Грёбаные тряпки! — выдохнул сармат, поворачиваясь к Гедимину. — Так ведь заскучаешь по вашим скафандрам…
Он поддёрнул полу войлочной куртки, затолкал её под комбинезон и, закрыв швы, криво ухмыльнулся.
— Гедимин, ты не знаешь, когда выдадут нормальную одежду?
Альгот, хотя его ни о чём не спрашивали, отвернулся от чертежа и сердито фыркнул.
— Вот как она вырастет на дереве — так сразу!
— Тихо, — Гедимин осторожно тронул его за плечо. — Эгнаций ещё ничего не сказал… Эгнаций! А скафандр…
— У Вепуата, само собой, — Эгнаций недовольно сощурился. — Гедимин, а без деревьев точно никак?
— Проси у Айзека ипрон и тхелен, — теперь сощурился Гедимин. — Свободная литейка, пара кило гзеша — и я соберу тебе броню.
Альгот фыркнул.
— С парой кило гзеша я бы сам броню собрал! И без ипрона обошлось бы. Эгнаций, тебя на склад отвести⁈ Сырья нет. Нет сырья — нет одежды. Так понятно?
«Скафандр у Вепуата…» — Гедимин слушал их «общение» вполуха, задумчиво глядя на схему. «Вепуат больше не в карантине. Если он только согласится…»
… — Гедимин! — Вепуат с радостной ухмылкой поднялся из-за стола, и все его перья распушились, а крылья захлопали вразнобой, цепляясь за мебель и переборки. — Сегодня, с утра, — ничего не было с кейеком? Никаких странностей не заметил?
Гедимин, забыв об Альготе и его планах, ошеломлённо мигнул.
— Было. Ты откуда знаешь?
— Так месяц Льда, — Вепуат неловко ухмыльнулся. — Кейек — огненный. Лёд противостоит огню. Вот я и подумал — есть же вероятность…
Гедимин угрюмо кивнул.
— Кейек выдохся. Температура упала на треть. Пойду облучать термоэлементы. Пока все не замёрзли с этими противостояниями. Кстати — ты знал, что песок из Сфена Воды для строительства не пригоден?
Вепуат хмыкнул.
— Даже так? Нет, не знал. Но можно было предположить. Вода и воздух — они про движение…
Гедимин тяжело вздохнул. Сейчас, в нормально оборудованной лаборатории, под лучами земных светодиодов, без странных завываний с окраины, такие соображения казались куда менее убедительными. «А с чего я вообще поверил Кут’тайри?» — щёлкнуло в мозгу, и сармат сузил глаза. «Он сам в это верит? Пусть так. Но ему ведь положено — он тут живёт. А я-то куда⁈»
— Такие вещи надо проверять, — мрачно сказал он. — У тебя есть минералы из Сфена Воды? Нужен эксперимент…
Кто-то постучал бронированным кулаком по его предплечью. Кулак был маленький, но получилось звонко.
— Сарматы! — Альгот, успевший переодеться в чёрную броню, перевёл взгляд с Вепуата на Гедимина. — Там уже сверкает, и скоро польёт. А у нас ни кварка не готово. Гедимин…
Сармат кивнул.
— Обещал помочь в сборе химикатов, — сказал он, тронув Вепуата за плечо. — Но вдвоём будет сложно. Если ты не очень занят…
Вепуат радостно хмыкнул.
— Химикаты? Да запросто. А что конкретно делать?
…Над головой сверкнула розовая вспышка. Она долго не гасла, то тускнея, то разгораясь ярче прежнего, но ни один блик не упал ни на скафандр Гедимина, ни на мёрзлый гравий. Полыхающее в три цвета небо было отдельно, земля, тонущая в темноте, — отдельно.
Оттуда, где стоял Гедимин, прикрывшийся защитным куполом, были видны три десятка квадратных метров, застланных белесыми «поддонами» — и ещё два широких световых пятна в отдалении. Всё остальное тонуло во мраке. Гедимина подмывало пройти десяток шагов и проверить, что стало со ступенчатыми «маяками» — за ночь они погасли, но густое облако тьмы над ними вроде бы развеялось… по крайней мере, нелепый минус с дозиметра пропал — радиационный фон пришёл в норму. «То ли фонари забрали охранники, то ли унесло вчерашнее существо,» — думал сармат, глядя, как розовые вспышки сменяются зелёными. Что-то заблестело в жёлтом свете фонаря, медленно спускаясь на холм. На ближайшем поддоне сверкнули золотистые блёстки. Гедимин протянул руку — желтоватая крупа просыпалась меж пальцев. Ещё секунда — и холм накрыло мелким жёлтым градом.