— Слоняется у барака, — Вепуат понизил голос. — Давай длинным путём, не то увидят. Думаешь, кейека хватит на пещеры?
— Расчёты показать? — Гедимин, отвернувшись, ускорил шаг.
…Подъёмник всё-таки не заклинило. Его собирали под тёплым куполом, и всё же Гедимин беспокоился за тросы и рычаги, а каменные балки просканировал перед сборкой. Вепуат спускал его медленно, метр за метром, и сармат следил, как повышается температура воздуха по мере спуска. Тепло поднималось по шахте; дальше купола тёплый воздух не уходил, и Гедимин собирался после работы затолкать его обратно в пещеры.
«Плюс два,» — сверился он с термометром, постояв немного посреди жилого корпуса. Пробраться туда было нелегко — пещеру загромоздили готовыми и почти готовыми плитами, перекрытиями и обечайками. Тектоновые заготовки вытащили в главный корпус, во вспомогательном, относительно пустом, лежали недоделанные детали, — и везде температура держалась выше нуля. Гедимин подбросил облучённых камешков в чаши, погрел руки в разогретом воздушном потоке и снова взглянул на термометр. «Должно хватить. Небольшое охлаждение тектон вынесет. Даже и большое вынесет. Но лучше его не расшатывать.»
…Пузырь защитного поля втиснулся в шахту, и Гедимин надвинул массивную крышку. Вепуат покосился на запястье и выразительно поёжился.
— Икси вовремя сбежали! А я думал — куда они так рано?
«После купания под минус пятьдесят…» — Гедимин быстро отвернулся. «Я же сказал не лезть на холод! Надеюсь, тёплое укрытие у них где-то рядом. Не хотелось бы убить их…»
— Не тесно было сидеть в бараке? — спросил Вепуат. Он маячил за спиной, пока Гедимин отсчитывал камешки и выверял температуру. Бронны и Скогны следили за сарматами издалека; световые стены они уже разобрали, даже успели что-то сварить и съесть и теперь прокаливали над жаровней немытые миски. «Аборигены сегодня тихие,» — думал Гедимин, перебирая осколки кейека. «Из-за Икси? Если бы кто-то сунулся в здание, Вепуат мне сказал бы…»
— Тесно, — буркнул он, досадливо щурясь. — Поэтому я там не был. Икси гораздо спокойнее, когда им не светишь в глаза.
Вепуат сдавленно охнул и вцепился в его плечо.
— Что⁈ Ты… ты был… ты ходил на переговоры к Икси⁈ И без меня⁈
Гедимин виновато сощурился.
— Так-так… — Вепуат смерил его с ног до головы въедливым взглядом. — Броня без царапин. Переплавлял? Или… Ты видел их? Вблизи?
— Шесть глаз у каждого. Если это глаза, — отозвался Гедимин. — Есть удачный скан и куча дрянных. Идём в барак, Гварза там заждался.
…На Гварзу сарматы наткнулись почти сразу же — на шум шагов первым из комендантской высунулся он. Дасьен протиснулся под его рукой, смерил пришельцев мрачным взглядом, посмотрел на кейек и буркнул что-то неодобрительное.
— Это всё, что нашлось в четырёх печах? — спросил Гварза.
— Для барака хватит, — отозвался Гедимин.
— При экстремальном похолодании? — командир недобро сощурился. — Расчёты, обоснования?
Гедимин, сузив глаза в ответ, достал листок. Дасьен шумно выдохнул в респиратор.
— Старшие! Мне не цифры нужны. Мне надо, чтобы барак не вымерз. Тут уже плюс восемнадцать — и теплее не становится!
— Так идём, — буркнул Гедимин, отворачиваясь от Гварзы. «Филк говорит дело. И чего я на него взъелся? Комендант как комендант…»
Гварза остался в комендантской, и Гедимин был этому рад — и так не было покоя от Вепуата, заедаемого любопытством. До выхода из барака он кое-как дотерпел, но за углом схватил сармата за плечо и прижал к стене — точнее, попытался прижать, сдвинуть Гедимина с места ему не удалось.
— Ну⁈
Сармат сунул под нос разведчику экран сигма-сканера. Вепуат со сдавленным воем вцепился в прибор, потом, опомнившись, подсоединил свой передатчик и через пять секунд уткнулся в скачанные «снимки».
— Хвост! Ну надо же — хвост! И ладонь из двух частей… Как это эволюционировало, вот что узнать бы…
— Они, оказывается, любят купаться, — Гедимин едва заметно ухмыльнулся. — Тёплая вода тут редкость. А существа, избегающие огня… им только в источниках и помыться.
Вепуат перевёл взгляд со снимков на Гедимина и расплылся в ухмылке.
— Ты устроил им купание⁈ Яд-дро Сатурна! Это ж надо было выдумать… И они были спокойны? Не нападали? Близко к тебе стояли?
Гедимин показал «обмороженную» руку.
— Вплотную. Один всё мешал мне закрыть вентиль. Холодные у них пальцы. На третий час еле отогрелся.
Вепуат мигнул.
— Холодные?.. Ну-ка, идём в машину!
…Образец костной ткани Гедимин сдавать отказался — и, быстро убрав руку со стола, спрятал её в перчатку, а потом — за спину. Палец, с которого срезали клочок кожи, неприятно зудел, как и свежий прокол в вене, — Вепуат дорвался до взятия проб.
— Я же сказал — рука была в перчатке, — Гедимин угрюмо сощурился на довольного биолога. — Что ты надеешься найти в коже? Что-то, что прошло сквозь два слоя ипрона?
— Что-то же приморозило тебе пальцы, — отозвался Вепуат, настраивая анализатор. — Говоришь, сейчас никаких странных ощущений?
Под потолком загудела сирена.
— Эй, в отсеке! — Таркасан, заговоривший по громкой связи, был удивлён и раздосадован. — Со мной в Ураниум? Если нет — бегом на выход!
…В душевой шумел стиральный агрегат. По коридору, подсвеченному термочашей, сновали филки. На холме стемнело, но темнота была самая обычная, без уплотнений. Вепуат покосился на сигма-сканер и тихо вздохнул.
— Мог бы предупредить.
— Да я сам не знал, зачем туда лезу, — Гедимин досадливо сощурился. «А если б знал — может, сообразил бы что поумнее…»
— Ну вот, когда полезешь куда-то, не зная, зачем, — предупреждай, — проворчал Вепуат, выглядывая что-то на экране. — Вот досада! Надо было там порыться, пока не включили свет. Сейчас-то ничего не найдёшь. Думал, на фильтрах что-нибудь задержалось, — чешуйка или перо…
Он хлопнул по кнопке выключения и развернулся к Гедимину.
— Тебя могли сожрать, знаешь? И вытаскивать было бы некому. Не лазь в такие опыты в одиночку, ладно? Тут нужен кто-то на подстраховке. Ты же знаешь — я ни Гварзе, ни Айзеку тебя не сдам. Ага?
3 день Льда, месяц Льда. Равнина, Сфен Земли, долина Элид, Элидген
Айзек протиснулся в наполовину открытый люк. На его плечах осел иней. Гедимин сощурился на отодвинутую крышку, но обругать Айзека не успел.
— Сверху купол, — бросил тот, склоняясь над термочашей и подставляя растопыренные пальцы под поток горячего воздуха. — Бегом в машину и там сиди! Снаружи — как на Энцеладе.
Насчёт Энцелада он всё-таки преувеличил. Когда Гедимин, пройдя сквозь три купола, которыми Айзек прикрыл сверху люк, и восстановив их за своей спиной, замерил температуру «забортного» воздуха, на термометре было всего-то минус сто восемь. Ещё три градуса набралось, пока сармат под истошный визг инея под ногами добирался до машины. Двойной купол со сложной системой воздуховодов прикрывал её сверху, но этого оказалось мало — у Гедимина, неосторожно потрогавшего крышку люка на входе, вмиг онемели пальцы. Ощущение было, как будто по ним ударили с размаху, — термозащитные купола, похоже, поставили слишком поздно.
— Одного не понимаю, — пробормотал он, вываливаясь из шлюзовой камеры в жаркий отсек. — Как с такими перепадами тут всё не повымирало⁈
Вепуат, на секунду оторвавшись от записей, сочувственно хмыкнул. Филки, впятером набившиеся за лабораторный стол, пришельца даже не заметили — над ними стояло защитное поле, работала вытяжка, над горелкой на тонкой решётке сушился какой-то осадок.
Гедимин со смутной надеждой посмотрел на литейную станцию — и наткнулся взглядом на угрюмого филка. Тот, сложив руки на груди, охранял термодатчики. Литейная станция заканчивала цикл, и филк держал наготове пакет чёрного песка для новой загрузки. Гедимин разочарованно отвернулся.
— Они похожи на рапторид, — сказал Вепуат, отрываясь от записей. — То есть — Икси похожи. А Экеста умеют меняться в размерах. За счёт расстояния между гифами. И вот мне упорно кажется — у этого их мицелия функции нервной ткани…
Он перевёл задумчивый взгляд на экран. Гедимин огляделся по сторонам, но свободного стула не нашёл — всё утащили филки, занявшие его стол. Сармат опустился на пол, вытряхнул на ладонь незаконченный чертёж, посмотрел на него и досадливо хмыкнул. «Я могу что угодно рисовать. Хоть такую систему стапелей, хоть этакую. Работать будут Текк’ты. А как им удобно, никто, кроме них, не скажет. А вернутся они вообще или от холода впадут в анабиоз — местным богам известно.»
— Ничего не нашёл, — Вепуат, наклонившись, пощёлкал Гедимина по наплечнику. Тот мигнул.
— То есть — никаких изменений в тканях, — поправился Вепуат. — Ни в крови, ни в коже.
— А что искал? — Гедимин вспомнил, как вчера ему хотели отковырять кусок кости, и сердито сощурился. — Говорил же — два слоя ипрона. И ещё пять слоёв обшивки. Что пройдёт их насквозь, — сигма-излучение⁈
Вепуат хмыкнул.
— Мне кажется — там что-то очень-очень похожее. Если бы ты его трогал под полным экраном — вообще ничего не почувствовал бы.
— Я его не трогал, — буркнул Гедимин, машинально прикасаясь к височным пластинам. Они были приподняты; это, кажется, входило в тревожащую привычку. «Сейчас-то я с кем собираюсь общаться⁈» — Гедимин, недовольно хмыкнув, опустил щитки до упора. «Так мутируешь — и не заметишь…»
Кто-то из филков за соседним столом хлопнул в ладоши. Гедимин мигнул. Сарматы, выключив горелку, рассматривали на просвет что-то плоское, светло-жёлтое, сильно похожее на неровный обрывок бумаги.
— Тут больше миллиметра, — один из филков покосился на срез. — Толсто.
— Всё ещё тоньше местных листьев, — отозвался другой; по голосу Гедимин узнал Альгота — это он держал бумажный листок за края. — Но можно довести до полумиллиметра. Меня больше занимает ровность…
Он опустил листок на стол и потянулся за самодельным писчим стержнем. Гедимин поднялся с пола и заинтересованно хмыкнул. «Странная штука,» — думал он, пока Альгот выводил на листке собственное имя. «На скирлиновую бумагу непохоже. Выглядит как спрессованное волокно… очень тонкое волокно. Древняя целлюлозная бумага? Да нет, там волокна мельче. И эти — явно не отбеленные…»