Под обрывом, напротив реактора, лежал сааг-туул. Он давно не шевелился, его панцирь припорошило ледяной пылью, но на боках и вокруг морды виднелись оттаявшие пятна — иногда зверь всё-таки дышал. Ледяные существа сновали над ним, скользя вдоль боков, то рассыпаясь, то складываясь из отдельных молекул. Гедимин смигнул — от их блеска и резких рывков резало глаза.
«А вот теперь Джагулы сбились в кучки,» — отметил про себя сармат, глядя на сигма-сканер. В этот раз он угадал с глубиной сканирования и нашёл жилые «отсеки». В них было тесно — в самые крупные ячейки принесли жаровни, и вокруг них теснились кочевники — везде, где можно было устроиться, от «стены» до «стены». В «отсеках», на которые жаровен не хватило, было пусто — все стянулись к теплу.
«Где Вепуат видел своих „трилобитов“? У хвоста?» — Гедимин просматривал пустые ячейки, пока не уткнулся в склады. «Вот про эти петли для привязи он говорил?»
В «вольерах» эшку-тэй никого не было. Сармат «прошёл» обратно, от хвоста до загривка сааг-туула, и облегчённо вздохнул, увидев под потолком «отсека» знакомые силуэты. «Трилобитов» перенесли из холодных ячеек ближе к теплу — не в подогреваемые, где стояли жаровни, а в соседние, куда тепло всё же просачивалось. Существа, привязанные за шлейки, висели под потолком, упираясь панцирем в неровности брони сааг-туула. Перемещение из «отсека» в «отсек» их не разбудило.
Пронзительный визг отвлёк Гедимина от сигма-сканера. Над боком сааг-туула повисли серебристые облака. Пока сармат сканировал лагерь кочевников, «ледяные змеи» незаметно собрались в плотную стаю. Часть висела в воздухе, «принюхиваясь», другие сновали вдоль брони на небольшом пятачке, царапая её когтями и иглами. Одно существо, выгнувшись, резким выпадом ткнулось в панцирь. Раздался треск. На боку зверя застыло серебристое пятно. Другая «змея» прилипла к нему, цепляясь лапами, и попыталась втиснуть голову то ли в пробоину, то ли в невидимую щель. Сааг-туул зашевелился.
— Эй! — Гедимин машинально нагнулся за камешком, но гравий смёрзся намертво. Существа завизжали. Ещё одно сделало выпад, расширяя белое инеистое пятно. Сааг-туул дёрнул хвостом, щитки его панциря зашевелились. Существа метнулись в сторону, тут же бросились к пятну на панцире — и опять отхлынули. Зверь приподнялся. Его хвост нервно покачивался над землёй.
«А смысл орать?» — Гедимин вскинул «арктус». Шар защитного поля врезался в стаю «змей», тут же рассыпавшуюся ледяной пылью, и размазался по промороженной броне, закрывая невидимый пролом. Может, больших повреждений там и не было — но Гедимин накрыл его сверху ещё одним слоем непрозрачного поля. Потревоженный сааг-туул уже поднялся и медленно брёл вдоль обрыва, помахивая хвостом. Серебристых тварей нигде не было.
«Криофильные хищники, мать моя колба,» — Гедимин растерянно покачал головой. «Сожрать бы, наверное, не сожрали. Но рваные раны тоже не на поль…»
Его швырнуло вперёд, и он, не рассуждая, ушёл в перекат и развернулся к тому, что было за его спиной, уже со сфалтом в руках. Хребет и левый бок горели от боли. Серебристая тень мелькнула над головой. Приклад сфалта врезался в тающее облако. Что-то невидимое взорвалось на плече — долю секунды спустя после того, как сармат ушёл под защитное поле.
В него ударили с четырёх сторон. Сквозь мутнеющий прозрачный купол Гедимин видел серебристый шквал. Существа метались вокруг, ища уязвимое место. От попытки их отследить закружилась голова, в глазах поплыли пятна.
«Стой,» — Гедимин замер, поддерживая над собой купол. «Змеи» разделились по двое — взрывы стали вдвое сильнее. Вдалеке что-то блеснуло — кажется, ледяные твари позвали подмогу. Громыхнуло снизу — кто-то пытался взорвать под ногами гравий.
— Гедими-ин! — услышал сармат издалека. — Ты где… Has— sulu!
— Sata! — заорал Гедимин, срывая с себя защитное поле. Он успел увидеть Вепуата, застывшего посреди мёрзлого плато, и серебристые тени, повисшие перед ним в воздухе. Затем он вцепился в плазморез, рывком сдвигая переключатель.
Взрыва не было — только оглушительное шипение пара. Участок гравия на пару секунд превратился в гейзер. Сквозь оседающий пар на Гедимина ошалело смотрел Вепуат, прикрытый защитным полем. Ни визга, ни треска, — только тихое шипение конденсата.
— Ушли? — Гедимин быстро огляделся по сторонам. Криофилы испарились — то ли в буквальном смысле, то ли в переносном, но ни ледяных «змей», ни летящей против ветра пурги вокруг не было. Сигма-сканер не видел ничего, кроме остывающих камней и оседающего на них пара. Сконденсировался он быстро — слишком холодным был воздух.
— Что за дрянь? — выдохнул Вепуат. Он уже стоял рядом, схватив Гедимина за запястье, и смотрел на экран. Сармат молча промотал запись на пару минут назад. На экране проступили длинные облака ледяных кристаллов, пронизанные мицелием.
— А они, и правда, из мороженой воды, — пробормотал Гедимин, глядя на строчки коротких химических формул — анализатор, где мог, определил состав. — Лёд и мицелий. И всё — разборное. Одно непонятно — куда они едят?
— Едят? — Вепуат, вскинувшись, уставился ему в глаза. — Хочешь сказать — нас тут сожрать хотели?
Он со сканером наперевес быстро крутнулся в разные стороны. Гедимин качнул головой.
— Ушли. Или сдохли. Или их сдуло паром. Этот их мицелий… его проверяли на прочность?
Он попытался высмотреть на камнях остатки сожранного подземного зверька, но серую пыль давно сдуло ветром. «А едят они, похоже, только жидкую фракцию. И за счёт неё пополняют запасы льда. Существо-бусы, — лёд, нанизанный на гифы… И всё это, вполне вероятно, разумно…»
— Ничего, — пробормотал Вепуат, поднимаясь с земли. Гравий, оттаявший после выстрела Гедимина, снова обмёрз, тёмное пятно побелело и слилось с фоном. Сармат покосился на дозиметр — всплески сигма- и омикрон-излучения пропали вместе с криофилами. «Поискать в составе ирренций,» — сделал он мысленную пометку. «Бывают растворы. Тот же карбонат. А может, гифы фонят. Их-то не проанализируешь…»
— Интересная тут фауна, — пробормотал Вепуат, высматривая что-то на экране сканера. — Интере… Гедимин! Что со спиной⁈
Сармат, мигнув, неловко дёрнул плечом — и сощурился от боли. Мышцы над хребтом, левой лопаткой, верхними рёбрами горели и чесались, плечо ныло. «И скафандр опять чинить,» — сармат, стараясь не тревожить руку, прижал её к туловищу.
— Идём, — Вепуат вцепился в здоровое плечо и потащил Гедимина к машине. — Кто тебя так? Эти… криофилы? Что тут вообще было?
…Гедимин недовольно сощурился. Вепуат фыркнул.
— Значит, говорить с богами и духами смерти тебе нормально. Драться с кристаллическими тварями — тоже. А безобидный симбионт — смущает⁈ Держи!
Он всунул кровяной камень в ладонь Гедимина и сжал её двумя руками. Сармат сузил глаза, стараясь не шипеть от боли, — спину, и без того разбитую, будто кипятком ошпарило.
— Ушиб, ссадина, гематома, — Вепуат, удерживая кулак сармата, заглянул ему через плечо. — Тебя крепко огрели. Хорошо, броня прочная. Как ты их за спину пустил?
Сидеть, пусть и в «чистом» лабораторном отсеке, в полуспущенном скафандре, без шлема, в разрезанной на спине куртке было неприятно. Чувствовать, как дёргаются и пульсируют какие-то волокна в отбитых мышцах, а на кожу выплёскивается сукровица, — ещё хуже. А вспоминать о собственном идиотизме — неприятно втройне. Гедимин беззвучно помянул спаривание «макак».
— Э-эй, куда! — Вепуат дёрнул его руку к себе. — Ты лучше кричи, только не разжимай! Жжётся?
— Ухм, — открывать рот Гедимину не хотелось. Спину будто когтями драли — и с каждой секундой усиливался подкожный зуд, — ускоренная, подстёгнутая кровяным камнем, регенерация была ещё неприятнее обычной.
— Пять минут, потом положу компресс, — пообещал Вепуат, быстро оглянувшись на задвинутую переборку. В соседнем отсеке Альгот с лаборантами доделывал тетрадку из волокнистой бумаги и ничего вокруг не замечал — и Гедимин был этому рад.
… — Говоришь, прямо в пыль? — Вепуат посмотрел на осколки чёрного фрила, снятые со спины Гедимина, и покачал головой. Сармат недовольно щурился. Осколки давно пора было переплавить, но Вепуат не давал — всё пытался что-то высмотреть под микросканером.
Спина ещё зудела, и прохладный компресс не помогал — чесалось внутри, под кожей. Кровяной камень подложили под комбинезон — «до утра», как сказал Вепуат. Зато разрешили надеть скафандр, и выяснилось, что, кроме верхнего слоя обшивки, ничего не пострадало. «Ипрон,» — Гедимин криво ухмыльнулся, вспомнив ледяных тварей. «Ипрон так просто не взрывается.»
— Куда⁈ — Вепуат навалился на его плечо, прижимая сармата к креслу.
— Уже не болит, — поморщился тот. — Там сааг-туул. Снова могли до него докопаться. Надо проверить…
— Сиди, сам схожу, — Вепуат подобрал со стола плазмомёт. — Как думаешь, эти существа разумны?
Гедимин повёл заживающим плечом.
— Ну, если это разум… Они взаимодействовали. Нападали группой, били в одну точку, — нехотя вспомнил он. — Надо бы спросить у местных. Они должны знать, что тут летает. Если оно на сааг-туулов кидается…
…Огромный зверь снова устроился под обрывом невдалеке от реактора. Лёг он в этот раз по-другому — полумесяцем, выгнув тело и держа хвост напротив повреждённого бока. Заплатка из защитного поля ещё не растворилась. Гедимин уплотнил её, просканировал окрестности, — «ледяные змеи» пока не появлялись, ни в плотном облике, ни в рассыпанном. «Не знаю, что это было,» — сармат повёл зудящим плечом и едва заметно поморщился. «Но, надеюсь, оно нескоро вернётся. Пусть ищет себе добычу по размеру.»
— Осторожней наверху, — хмуро сказал он, спустившись в бункер. — Там какие-то летающие твари. Куча льда, нанизанного на мицелий. Взрывают, что подвернётся.
Айзек мигнул.
— Твари? Лёд?.. А ведь точно, — он слегка переменился в лице. — Месяц Льда, им самое время… Гедимин! Ты что, нарвался ещё и на Элоси⁈
Гедимин угрюмо сощурился.
— Они напали на сааг-туула. Что мне было, стоять и смотреть⁈