— Мастер Дим-мин, тяжело стоять так, — голос аборигена из-под ткани, защищающей лицо от обморожения, звучал глухо. — В доме тебе постелили, и есть напиток курруи. Ты весь день охраняешь нас, пора отдохнуть. В твоей страже уже нет нужды.
Гедимин мигнул.
— Иди в дом. Туман отступил, но может вернуться.
— Не вернётся, — уверенно сказал абориген. — Ветер больше не пахнет гнилью. Ворота Ук-кута закрыты.
… — Видел, — Вепуат криво ухмыльнулся. — Думал, купол снесёт. Внешний слой весь шёл волнами. Прямо по нему всё это текло… Но зелёные зубья — это только у тебя было. Вдоль ущелья в две полосы. Кут’тайри, как это началось, сразу свернулся в огненный шар. Хорошо ему! Нет, точно думал — снесёт весь купол в ядро Сатурна…
Гедимин уткнулся взглядом в стену.
— Не рассчитал силу взрыва, — пробормотал он, гадая, видел ли две горящие полосы Айзек. Гварза от ущелья был далеко — вряд ли понял, из-за чего поле заколыхалось, а вот Айзек…
Сейчас Айзеку было не до него. Купол над холмом убрали, восстановили подогреваемые коридоры — и в один из них, тот, что ближе к душевой, тут же влез мордой сааг-туул. Огромный зверь растянулся посреди плато, головой к «водопою», хвостом наискось мимо лаборатории к горячему цеху. В коридоре шумела вода, наружу вырывался пар, оседая на холодном панцире сааг-туула белыми и синими полосами.
— Живые, — пробормотал Вепуат, глядя, как хлопают щитки на боках зверя — кочевники вчетвером забрасывали в жилые «отсеки» бурдюки с водой. По сторонам никто не смотрел, и, едва закончив работу, все тут же убрались в тепло. Их одежда успела побелеть от инея.
Сааг-туул попятился, едва не задев хвостом цех, и, медленно развернувшись, побрёл к спуску. В душевой снова зашумела вода — включили водоподъёмник. Из коридора, на глазах покрываясь цветным инеем, вышел Айзек.
— Гедимин, — он смерил сармата недобрым взглядом. — Внизу всё тихо?
— Аборигены меня прогнали, — отозвался ремонтник. — Ворота закрыты, туман не вернётся. Что с реактором?
Последние полчаса он прислушивался к ощущениям, ожидая, что хранитель высунется из бункера, — фон на холме из отрицательного давно стал условно-нормальным. Но существо молчало.
— Кённа бледный, но живой, — Айзек невесело усмехнулся. — В основном — от пробежки под пляшущим куполом. Таркасан и Кенен его прикрывали, как могли. Иди смени его. Эти десять часов твои, потом верну, — у нас декомпрессия… Да! Вы, двое, кровь сдали?
…В подогреваемых коридорах температура не падала ниже нуля, но филки всё равно ёжились. На площадку перед трапом их набилось полсотни, не меньше. Гедимин только мигнул, увидев столько филков в земной униформе. Переоделись они в бараке, и сейчас по коридору между бараком и душевой дежурные тащили волокушу, заваленную одеждой, — как раз восемь часов на стирку и просушку…
— Пятеро в дальний отсек! — объявил из приоткрытого шлюза Кенен. — Без спешки!
— Приедут в своё время, — прошептал Вепуат Гедимину в наушник. — Сейчас там полпятого. Доберутся как раз к шести. Думал, сегодня точно не успеют. Пришлось бы Маккензи объясняться с медиками…
— Много у нас тут народу, — пробормотал Гедимин, глядя на подбегающую к толпе пятёрку филков. Они тоже были в земной одежде — и как их всех засунут в один бронеход, сармат не представлял.
— Пятеро в дальний отсек! — Гварза, выглянув из машины, смерил Гедимина угрюмым взглядом. — Кет! К реактору, живо!
— И правда, — Вепуат подтолкнул Гедимина к бункеру. — Кённа ушёл, установка без присмотра. Не дело.
Сармат оглянулся на толпу у бронехода. Опознать филка-оператора среди десятков других он и не надеялся — даже в местной униформе, не то что в земной. «И ведь это ещё не все уезжают,» — крутилось в голове. «Остаётся почти столько же. Видимо, те, кто записан в мертвецы. Надеюсь, пока не потеплеет, новичков нам не пришлют. Места уже нигде нет — ни в домах, ни в транспорте.»
…На похлопывание по корпусу реактора хранитель отозвался сразу же, намотав щупальца на руки сармата и обхватив его за плечи. Гедимин смущённо хмыкнул.
— Тепло тут у тебя, — заметил Вепуат, глядя, как иней тает на крышке люка. На стенах ничего не намёрзло — холод проникал в бункер на считанные секунды, не более.
— В активной зоне плюс двести, — отозвался Гедимин, открывая вентили. «Пусть корпус продует. Плюс двести для заглушенной установки — явный перебор. Как остынет, начнём запускать. Хранитель вроде не против.»
— Говоришь, одного филка твоё существо признало? — Вепуат встал за плечом и с любопытством заглядывал в монитор. Ничего интересного там не отражалось — радиометр показывал то, что и должен был, даже немного меньше, пузырь «термометра» Гедимин ещё не вернул на место.
— Оно теперь поспокойнее, — отозвался ремонтник. — Надо перебрать других. Хотя бы пятерых операторов, чтобы могли с ним общаться, — пять смен по восемь часов филки выдержат. Мы-то уедем, — и я, и вы с Айзеком. Пусть с ним хоть кто-то останется.
— А… — начал было Вепуат, но внезапно осёкся и отступил от монитора. — Это Айзек позаботится. Может, с декомпрессии кого-нибудь привезёт. Ладно, работай, не буду мешать.
…Айзек, спустившийся в бункер, был мрачен. Он прошёл мимо сармата, угрюмо сцепив челюсти, и уже из кресла буркнул что-то неразборчивое.
— Что там? Опять туман? — насторожился Гедимин. — Купол…
Айзек отмахнулся.
— Будет нужно в ущелье — иди по коридору, — буркнул он, неприязненно щурясь на монитор. — Ведёт к мастерской. Шлюз будет нужен — сам себе сделаешь. Пока решили не вымораживать.
Гедимин мигнул.
— Коридор? Для местных? Ну, хорошо, я уже хотел сам строить…
Айзек качнул головой.
— У тебя там тридцать филков. И деть их некуда. И так пристроил впритык.
— Мать моя колба, — пробормотал Гедимин, представив себе столярный склад, застеленный матрасами. — Вот раньше подготовиться нельзя было⁈ Сказать, что одного барака мало, — я бы…
Айзек тяжело вздохнул.
— Проблема с местом — не самая большая. Для них ничего нет. Совсем ничего. Ну, кроме фляжек и мисок. Тут подготовились, спасибо местным рудам. Ещё бы найти камни, пригодные на одежду…
Гедимин покосился на свою броню. «Повезло, что я не филк. И что я сюда сам пришёл, а не притащили. Интересно всё-таки, чем их сюда заманивают…»
— И в чём они сейчас? — спросил он. — Снаружи минус пятьдесят. И излучение…
Айзек отмахнулся.
— Иди спать! Завтра, как придёшь на смену, будем подбирать операторов. Я наметил пять троек, но решать тебе. Подберём удачно — посадишь их и можешь гулять.
Часть 295–10 дни месяца Льда. Равнина, Сфен Земли, долина Элид, Элидген
5 день Воздуха, месяц Льда. Равнина, Сфен Земли, долина Элид, Элидген
Временные коридоры прогрелись до плюс пяти. Гедимин, разомлевший в жарких отсеках лаборатории (спать пришлось вповалку прямо на палубе, стараясь не придавить филков-соседей — все матрасы достались им), был даже рад такой прохладе. «А вот наружу я высунулся зря,» — думал он, потирая онемевшую ладонь — минус пятьдесят, да на усилившемся ветру, шарахнули по нервным окончаниям кувалдой.
В предбаннике душевой толкались филки. Даже к шлангу с питьевой водой выстроилась очередь. Её Гедимин выстоял, но в саму душевую, посмотрев на толкотню и послушав гам, решил не лезть. «После смены,» — думал он, под шипение филков выбираясь из ангара. «За десять часов как-нибудь вымоются.»
Коридор, огибая душевую, упирался в реакторный бункер. За шлюзами горел красный огонёк термочаши — со вчерашнего дня купол над реактором тоже подогревался, выбираться из плюс пятнадцати в минус шестьдесят всем надоело. Инея под «крышей» уже не было, и люк открылся непривычно легко — Гедимин, не рассчитав, чуть не зашвырнул крышку к самому реактору. «Обычно я утром отсюда выбираюсь,» — беззвучно хмыкнул он, закрывая за собой люк. «А сегодня — только пришёл. Как-то не по себе.»
— Готовьтесь, — Айзек, встав из-за монитора, выразительно покосился на реактор. — Пять минут — и начнём.
— Не успеешь, — отозвался Гедимин, рассеянно поглаживая установку по корпусу. — Филки только-только моются. Часа через три, не раньше.
…Гедимин отступил к самому пульту, освобождая место для новоприбывших, растянул поперёк коридора защитное поле и наблюдал из-за него, как филки по очереди спускаются в туннель. Вдоль стен их распределял Айзек, собирая в группы по трое — видимо, это и были намеченные смены. Височные пластины Гедимина были подняты, он напряжённо следил за ощущениями, но щупальца хранителя лежали спокойно — на чужаков он не реагировал. «Айзек заэкранирован, его не видно. А филки… кажется, до этих филков реактору дела нет,» — думал сармат, недовольно щурясь. «Или поле мешает? Не такое уж оно сверхплотное, для сигма-излучения-то…»
Вслед за очередным филком в туннель пролез рослый сармат в комбинезоне. Из его кармана торчала сдвоенная костяная дудка. Спустившись, он засунул её глубже в карман и встал у стены, настороженно щурясь на филков-соседей. Гедимин мигнул.
— Эгнаций? А ты чего? Разве ты… — он осёкся, увидев озадаченное лицо сармата. Кожа у него была белая, без следов марсианского «загара».
— Ансур был оператором, — отозвался Айзек, отрываясь от пересчитывания прибывших. — На водоочистке — но разница тут невелика.
Ансур смигнул, снова затолкал выпадающую дудку в карман и настороженно сдвинул брови. На защитное поле и проход в нём с опаской смотрели все. Гедимин попытался найти знакомое лицо в толпе, быстро бросил это занятие и перевёл взгляд на Айзека. Тот, закончив подсчёты и закрыв за пришельцами люк, уже шёл к щиту управления.
— Как я и говорил — пять троек, пять штатных смен. Запускаем по одной?
— Давай, — кивнул Гедимин, задумчиво глядя на новичка-Старшего. «Из тех тридцати, что приехали вчера? Не видел его раньше. Не мог же не заметить? Нас тут немного…»
… — После падения стержней, — филк немного запнулся и бросил быстрый взгляд на реактор, — прислушаться. Если сирена не сработала, опустить этот рычаг. Дальше — ждать.