— Информация, — Вепуат пожал плечами. — Не хуже любой другой… Смотри! Экеста прилетели!
Гедимин беззвучно помянул спаривание «макак». Отсюда, с подъёма, уже была видна костяная арка — фонари сарматов слегка освещали её… и длинные, холодно мерцающие белесые тени, мечущиеся над ней. Одни запутались в подвесках и трепали их, другие выписывали дуги и зигзаги над «воротами», заставляя дудки протяжно выть. Ветер упруго толкнул подставленную ладонь, и сармат подался в сторону. «Тут циклон. Не хватало ещё влезть…»
Перья Вепуата с сухим треском встали дыбом. Его крылья расправились, и идти он мог только боком, осторожно огибая хаотичный смерч. Гедимин выставил перед собой защитное поле, прикрывая его, быстро оглянулся через плечо — на лице разведчика застыла странная ухмылка.
— Подъёмная сила, — пробормотал он. — Жаль, пока не хватает опорной площади…
Гедимин молча схватил его за плечо и поволок к ближайшему ангару.
В «шлюзовой камере» горячего цеха перья Вепуата сложились, но сам разведчик задумчиво ухмыляться не перестал. Сквозь прикрытые продухи доносился прерывистый вой и свист. «Надо же было приманить эту дрянь! Ставил бы на соседнем холме, раз так приспичило…» — думал Гедимин, пытаясь высмотреть в глазах Вепуата проблески разума.
— Ты что, пил мутаген без фильтра?
— А? — Вепуат едва заметно вздрогнул и смущённо улыбнулся. — Нет, ты что. Через фильтр, конечно. Ты не бойся. Пока Экеста здесь, на остальном холме и ветра-то почти нет. Вон, Джагулы вообще не тревожатся. А они в этих делах понимают.
— Особенно спьяну, — буркнул Гедимин, угрюмо щурясь. — Ну что, ты в себе? Или проводить до машины? У меня тут работа…
Вепуат поспешно мотнул головой.
— Я доберусь. Экеста не тронут — у них свои игрушки. А что за работа? Помощь нужна?
Гедимин посмотрел на разведчика с большим сомнением. «Какой-то он всё-таки странный. Или всегда такой был?»
— Думал сделать песочные часы для базы, — неохотно признался он. — Филки дежурят у реактора по два часа, а отмерить нечем. Пару таких склянок со звоном, чтобы хоть что-то…
Вепуат радостно ухмыльнулся.
— Вот это ты хорошо придумал. Ещё и со звоном? Тут такого точно не видели. А песок? Со склада возьмёшь?
— На складе крупный, — буркнул Гедимин. Вепуат в очередной раз попал вопросом в больную точку — с песком, действительно, всё было непросто.
— Нужно что-то с мелким гладким зерном. С минимальной абразивностью. Иначе точность быстро поедет… — он замолчал, поддевая одну за другой пластины, прикрывающие карманы. «Ага, нашёл. Не очень много, но — немного и надо.» Сармат вытряхнул на ладонь ульсеновые слитки. «Попробовать распылить. Если я не ошибся в свойствах…»
— Даже и не знаю, — задумчиво сказал Вепуат. — Может, кости растолочь? Есть ненужные обломки — ракушки там всякие. Растереть их в пыль… Ими ничего не шлифуют — значит, они мало царапаются. Это оно?
Гедимин кивнул.
— Тащи кости. А я посижу с чертежом. Никогда таких штук не делал. И сеть тут не работает, мать её пробирка…
…Он почти уже рассчитал параметры вибрирующей пластины-«звонка» (хотелось, чтобы она, сорвавшись с места после опустошения часовой колбы, продребезжала хотя бы две-три секунды), когда снаружи громыхнуло. Гедимин, сжав в кулаке чертёж, резко выпрямился, схватился за сигма-сканер — и облегчённо вздохнул. Летучие моллюски по-прежнему «играли» с аркой на «восточном» краю плато, и ветер дул сильно, но камни из гравийного слоя не выдирал. Громыхнуло снова — на пустом участке за всеми коридорами кто-то тренировался с маломощной колёсометалкой.
«А между тем — пора звать новую смену,» — Гедимин, расправив листок, убрал его в карман и пошёл к выходу. «Куда пропал Вепуат? Послал, называется, за сырьём…»
Вдоль «южного» края плато кто-то выставил стену защитного поля и изогнул её полумесяцем. За ней горели фонари, и два десятка филков пытались попасть из колёсометалок в один каменный ком. Взрывы дробили мёрзлый гравий, камешки летели веером. Ком-мишень лежал нетронутым, только изредка покачивался.
Из-под реакторного купола навстречу Гедимину почти бегом выбрались пятеро филков. Один из них застёгивал на ходу комбинезон, чему сильно мешали беспалые мешки-рукавицы. Сармат растерянно хмыкнул, не сразу сообразив, что это не реакторная смена, — рослого Ансура среди бегущих не было.
— Гедимин! — Айзек на ходу помахал ему рукой. Рядом с ним быстро шли трое очень недовольных филков. Комбинезоны свисали с них складками — третьего слоя одежды под «тканью» не было.
— Накладки. Всегда накладки, — бросил на ходу Айзек, сворачивая к бункеру. — Утеплители на счету. Чтобы Кенену управиться с тренировкой хотя бы за четыре захода, пришлось собрать со всего барака. Кресан, тут, в коридорах, плюс восемь. На вас два слоя одежды. Как-нибудь не замёрзнете!
Кресан фыркнул, но промолчал. Другой филк на ходу сунул ладонь под мышку. Гедимин мигнул. «Плюс восемь — это холодно? Они, правда, такие хлипкие — или притворяются?»
…Когда Гедимин и Айзек, оставив смену Кресана в реакторном бункере, вышли в коридор, снаружи ещё громыхало, но с перерывами — филки всё-таки начали попадать в мишень, и взамен раздробленных комьев кого-то заставили приносить новые.
— Часы? С сигналом? — Айзек на секунду задумался. — Вещь полезная. Только смотри — их нужно будет две штуки. В бункер и в барак. И — те, что в бункере, могут не трезвонить. Но не должны заражаться. То есть — металлы по минимуму.
«Ещё и это,» — Гедимин недовольно сощурился. Про заражение он, рассчитывая диаметр ульсеновой пыли и толщину выкованного из рэссены листа, совсем забыл. «Значит, растёртая кость…»
…В горячем цехе у поддона, уложенного под вытяжку, стояли Вепуат и Кут’тайри. На металле, под расплющенным куполом защитного поля, лежал толстый слой тёмно-серой пыли. Он был мокрым, но дымился, быстро высыхая. Кут’тайри, высунув руку из-под трёх слоёв накидок, держал раскалённую докрасна ладонь подсунутой под металл и пристально следил за пылевым слоем. Вепуат, услышав, как открывается дверь, обернулся и обрадованно хмыкнул.
— Что, Айзек вызвал? А мы тут пыль сушим. Не знаю, какое зерно тебе надо, но Кут’тайри сказал — мельче он не может.
— Эта пыль мягче мягкого, — отозвался жрец, поправляя покосившийся поддон. — Не знаю, что она могла бы поцарапать. Точно не стеклянную чашу — её и камень не всякий берёт.
— То, что не берёт за минуту, может «взять» за год, — пробормотал Гедимин, направляя на поддон сканирующий луч. — Ага… В целом — сойдёт. Тогда один образец будет с вашей пылью, другой — с ульсеной. Пойду работать с плазмой. Под купол не лезть!
…Экеста унялись незадолго до рассвета — когда Гедимин, поставив стеклянные колбы в «холодную» камеру печи, ковал, подогревая плазмой, металлический лист, вой за «окнами» внезапно стих, и сквозняк ослаб. Прерывистый грохот продолжался — тренировка стрелков затянулась надолго.
— Остынет — соберём и проверим, — сказал Гедимин, откладывая в сторону костяные крепления. Последняя смена операторов-филков подходила к концу, пора было на дежурство. «После смены… а лучше — пусть колбы лежат до утра. Спешить совершенно некуда.»
— Что за вещь ты делаешь? — внезапно спросил Кут’тайри; до сих пор он молчал, хотя под руки Гедимину заглядывал постоянно, даже когда ему самому не давали поручений. — Соединённые кувшины, мелкий песок… Что это будет, — поющая вещь, вроде тех, что висят на воротах ветра?
Гедимин открыл было рот и потянулся за чертежом, но осёкся и только буркнул:
— Увидишь.
…Пока Айзек закрывал люк за последней сменой, Гедимин украдкой прижал ладони к корпусу реактора и уткнулся в него лбом. Волокнистые щупальца стекли по спине и улеглись вдоль позвоночника, распустив отростки по лопаткам. Гедимин повёл плечом, «укладывая» их поудобнее.
— Чем тебе филки не понравились?
— Всё то же, что и с утра? — спросил Айзек. — Никакой реакции?
Гедимин пожал плечами.
— Ничего не сломалось — уже неплохо. Пусть дежурят, хоть по два часа в день. Через неделю дам им потягать стержни. Может, оно и к лучшему, что реакции нет. Вон, Гварза…
Айзек поморщился.
— Оставь Кенена в покое. Значит, в целом ты доволен и ничего угрожающего не видишь… Что ж, тогда я оставляю на неделю эти смены плюс команду Кённы. По два часа — это полная утренняя смена плюс пара часов с твоей дневной. Если всё будет в норме, добавим ещё час-два. И будем подбирать восьмую смену. Одного Кённы всё-таки недостаточно.
— Твоё дело, — Гедимин снова пожал плечами. Хранитель, если и слышал разговор сарматов, никак не реагировал — щупальца даже не шевелились, намертво прилипнув к коже.
— Интересно всё-таки, чем он руководствуется, — Айзек задумчиво смотрел на реактор. — Хоть бы знать основные критерии… Ладно, пойдём, как раньше, на ощупь.
…За приоткрытым люком громыхнуло. Гедимин настороженно взглянул на Айзека, но тот махнул рукой.
— Вечерние стрельбы. Кенен думает — так новички быстрее обвыкнутся. Наверху тебя спрашивали — восьмеро местных ждут у цеха.
— А, — Гедимин почти секунду вспоминал, кто его может там ждать. — Иду. Ардана не видел?
…У цеха, кроме восьмерых Скогнов, стояли Ардан и Вепуат.
— Ты о занятиях не беспокойся, — сходу заговорил разведчик. — Занимайся своей работой — часами, перевозкой из Шакхи… Учеников сегодня немного. Если Сэта не присоединятся, мы справимся.
— Эти ученики вместе не работают, — предупредил Гедимин. — И много грызутся. Не знаю, с чего.
Вепуат ухмыльнулся.
— Группы из разных городов, да? Разберёмся.
Через пару минут Гедимин сидел в «шлюзовой камере», рассыпая по кованому поддону горючую смесь. Вепуат, оставив учеников у печи с плавящейся шихтой, выглянул в «предбанник».
— Сэта в день Воздуха вряд ли куда-то пойдут — будут сидеть в городе. Но связь должна работать. Если только там опять не…
Слабые искры соединились в красную полосу, и огонь поднялся к потолку. Вепуат радостно хмыкнул.