— Говорит со смотрящими. Говорит с тобой, — Урджен протянул камень Гедимину гладкой стороной вперёд. Сармат мигнул. Блики-«глаза» теперь таращились на него. Ничего, кроме них, Гедимин не видел и ничего, кроме небольшой тяжести, обычной для плотного минерала, не ощущал.
— Не хочет, — пробормотал он, взвешивая обломок на ладони. «Может, тут ещё ничего не подключено? Какие-то кабеля нужны… передатчики…»
— Вот так бери, — Урджен сложил ладони лодочкой, будто удерживал что-то на них. Гедимин повторил его жест. Теперь камешек сложнее было выронить — на этом различия и заканчивались.
— Он что-то должен отобразить? — Вепуат, не стерпев, заглянул из-под локтя в «экран». — Я ничего не вижу.
Урджен, коротко фыркнув, сунул ему круглые окатыши.
— Это поставь там, где нужно. А это — держи в руках. В руках, на теле… Он должен привыкнуть. Когда привыкнет и будет тебя знать, начнёт говорить.
— Всё время носить на себе? — Вепуат оживился, словно услышал что-то знакомое и понятное. — Сколько дней? Тринадцать? Восемь?
— Уррх… День или два целиком. У Джагулов так. У вас — не знаю.
Гварза нетерпеливо зашевелился.
— С настройками приёмника понятно. Пора ставить передатчики, — сказал он. — Кет, твои предложения?
Гедимин мигнул.
— Я не спец по волшебным камням.
Гварза посмотрел на небо. Гедимин невольно проследил за его взглядом — над долиной нависали серо-стальные складки, изрезанные холодно светящимися бороздами. «Эффект Черенкова,» — сармат криво ухмыльнулся. «Хоть что-то знакомое. Так, сосредоточься. Камешки… Вопрос в том, с какой стороны у них линзы…»
— Эти штуки видят всей поверхностью или только этим пятном? — он, отобрав у Вепуата камень, тронул пальцем неподвижный «блик».
— Всеми собой, — ответил Джагул. Кочевники смотрели на сарматов озадачено, будто ждали чего-то другого.
«Обзор по всей сфере… ну, предположим. Тогда, если закрепить их в верхнем слое, на краю… край может обсыпаться, нужен штатив…»
— Держи, ты главный, — буркнул он, сунув плоский камешек Гварзе, и сжал кругляши в кулаке. — Пусть к тебе привыкает.
…Метки — треугольники, сложенные из жёлтого гравия — из долины не просматривались. Даже на очищенной от снега кромке обрыва блестящая галька не выделялась — Гедимин, ненадолго переведя взгляд на тропу, с большим трудом высмотрел «камеры», хотя сам же их туда и ставил.
— С двух шагов не найдёшь, — сказал Вепуат, когда сармат поднялся на плато, и едва не наступил на зрячий камень. Гедимин тронул треугольные метки, политые водой и уже намертво примёрзшие, и довольно хмыкнул.
— Когда гравий оттает, придётся монтировать заново, но пока — сойдёт. Теперь будем видеть всё с восточной стороны и хороший кусок плато. Если эта штука вообще заработает.
Он оглянулся на неподвижного сааг-туула. Зверь, затащенный кочевниками на плато, уходить никуда не собирался. Рядом, наблюдая за «монтажниками», стоял, сложив руки на груди, Кенен Гварза, а возле него — двое угрюмых замерзающих филков.
— Готово, — сказал им Вепуат. — «Камеры» расставлены. Кого сажаем за «монитор»?
Гварза поморщился.
— Хьюго?
— Это просто кусок камня, — пробормотал филк, глядя себе под ноги. — Просто камень. Я не понимаю… это шутка такая?
Вепуат осторожно тронул его за плечо.
— Никаких шуток. У местных всё прекрасно работает. И мы освоим. Пока возьму его себе. Потом, как разберусь, научу тебя. То, что он оператор, — это уже наверняка? Ничего не изменится? Просто, если уж настраивать эту штуку…
Гварза резко качнул головой.
— Мне всё равно, на кого ты её настроишь. Главное — понять, как это делается. Оператора подберём потом. Хьюго, свободен.
— Идём, — Вепуат осторожно взял филков за плечи и развернул к ближайшему шлюзу. Им уже ни до чего не было дела — они пытались засунуть руки под мышки и поджимали пальцы, кожа под прозрачными лицевыми щитками из белой стала светло-синей. Гедимин фыркнул на Гварзу и ускорил шаг. «Им надо в тепло. Сейчас откроем шлюз…»
Едва он успел закрыть за собой проход, что-то пронзительно взвыло, и Гедимин вздрогнул всем телом и развернулся к реакторному бункеру. «Сирена⁈»
…Кажется, Айзек пытался перехватить его. С дороги он отскочил вовремя — только поэтому и не покатился кубарем. Гедимин сквозь гул крови в ушах услышал его пронзительный вопль, и сирена смолкла. Из-за крышки реактора на сармата смотрел перепуганный филк.
— Хэ-э! Heta! — крикнул Айзек, шагнув под реакторный купол. — Стой!
Гедимин со свистящим вздохом развернулся к нему. «Это у них тут шутки⁈»
— Надо сделать второй сигнал, — выдохнул Айзек, выставив руки вперёд ладонями. — Не такой… устрашающий. Фон в реакторе повышен, почему, неясно. Посмотришь?
…Гедимин плотно задвинул заслонку, обернул руки защитным полем и убрал экран, выставленный поперёк коридора. Филки выглянули из-за второго экрана — Айзек прикрыл незащищённых операторов и полем, и своей бронёй.
— Да закрыто, — буркнул Гедимин, кивнув на реактор, и заглянул в монитор. Ничего нового там не отразилось. Фон в активной зоне, как и по всему плато, повысился на десяток процентов, но излучение не пульсировало, а температура подросла всего на пару градусов.
— Ничего опасного, — сказал Гедимин. — Какие-то местные процессы. Обычно такое длится до темноты. Можно заглушить, если всем неспокойно, — плана по выработке у нас тут нет…
Айзек покачал головой.
— Если опасности нет, стержни дёргать незачем. Когда обычно такое бывает? Случайно, не в день Лучей? Помню, было что-то похожее…
— Журнал веди, — буркнул Гедимин, угрюмо щурясь. — Помнит он… Это атомная станция, а не стойбище дикарей.
— Значит, в день Лучей, — Айзек заглянул в календарь, поставил в ячейке пометку и повернулся к филкам. — На будущее: в непонятной ситуации сначала глушите, потом разбираетесь. От работающего реактора никуда не бегать!
Гедимин заглянул под пульт и подобрал кем-то выроненную толстую дудку — округлую ракушку с тремя естественными отверстиями и двумя просверленными.
— Это чьё?
Филки быстро переглянулись, один из них поёжился.
— Хм… Давай проверим, — пробормотал Айзек, задумчиво глядя на ракушку, и сдвинул респиратор. Гедимин только и успел мигнуть, когда командир поднёс дудку к губам. Она завыла — на неожиданно низкой частоте, булькая и дребезжа. Айзек подул сильнее — филки схватились за наушники.
— Вот тебе и запасная сирена, — ухмыльнулся командир, кладя ракушку на край пульта. — На случай непонятностей на мониторе. Аварийную сирену по ерунде не дёргать!
— Ты же приказал… — проворчал филк-оператор, пряча глаза. Гедимин задумчиво смотрел на край пульта. «Вбить шпенёк и подвесить дудку на шнурок. Здесь задудят — туннель срезонирует, слышно будет на всём плато.» Он, прикрыв ракушку ладонью от сигма-излучения реактора, направил на неё сканирующий луч. На экране быстро формировалась трёхмерная модель. «Вот тут доработать для громкости — и попробовать сделать из металла. Потом закажу в Шакхе такие же. На станции пригодятся.»
…Хранитель реактора сегодня был общителен — то заматывал Гедимина в кокон из щупалец, то «ползал» вдоль позвоночника, то прижимался к ладоням. Щупальца не нагревались — непохоже было, что существо напугано, и сармат вскоре успокоился.
— А! Кённа говорил о том же, — Айзек, выслушав отчёт, едва заметно ухмыльнулся. — А я вот ничего не заметил. Ну, может, к вечеру оно разыгралось. Фон всё тот же? Никаких пульсаций?
Он взглянул на ракушку, подвешенную к щиту управления, и весело хмыкнул.
— Смотрю, звук тебя впечатлил.
— Сделаю такие же из рэссены, — сказал Гедимин. — Для периферийных постов. Чтобы не дёргали аварийную сирену из-за протёкшей трубы. И здесь, на холме, пригодятся.
— Действуй, — пожал плечами Айзек. — Только учти — снаружи респиратор лучше не снимать. Так что — устройство с грушей или поршнем, чтобы работало от рук, без дутья.
Гедимин вспомнил всех филков, встреченных не то что без респиратора, но и без куртки, и выразительно фыркнул.
— Научи их сначала шлемы носить. Потом беспокойся о респираторах. А насчёт ракушек — надо подумать.
…«Чем-то не тем мы занимаемся,» — думал Гедимин, обходя ангар горячего цеха. Чуть поодаль громыхали взрывы — филки тренировались с колёсомётами. Сармат их не видел — живой холм разделил плато надвое и с утра передвинулся метров на пять, не больше. Взрывы его не тревожили — ни один глаз на длинном боку не был открыт, голова, опущенная на передние лапы, казалась огромным валуном.
«Я вожусь с цацками, Вепуат очередную ксеноорганику к себе приращивает…» — сармат брезгливо поморщился и глянул на дальний склон. Жёлтые треугольники-метки ещё были видны под слоем инея, «камеры» удалось рассмотреть с большим трудом. «Надеюсь, от неё не мутируют. Ну ничего, эта ерунда скоро кончится. Нижняя полусфера готова, счёт идёт на дни, — уже на неделе можно будет начать монтаж. Тогда станет не до ракушек.»
Думать о конструкциях из камня и наполовину готовых постройках ИЭС было приятно, но тут же вспомнилось всё остальное — то, что должно быть сделано из металла и полимеров. Досадливо щурясь, Гедимин оглянулся на сааг-туула. «Пристроить эту тварь для перевозки руды… Деревья она таскала, а руда не сильно отличается. Но экипаж придётся серьёзно уменьшить. В идеале — до одного меня. С погрузкой-разгрузкой я справлюсь, там даже Вепуат не нужен. Значит — полтонны дополнительного груза… Хм. А управление? Будет этот „транспорт“ мне подчиняться? Даже с техникой всё не так просто…» — он вспомнил беспричинный отказ множества реактивных двигателей и поморщился. «Ну, эта тварь не реактивная. И управляется вроде бы легко. Шуми над ухом и стучи по броне. Трещоток у меня нет… Ну, по скафандру постучу. Шум тот же. Надо попробовать, пока никто не лезет под руку. Что там кочевники? Спят?»
Сигма-сканер, высунутый из-под купола, показал неподвижные тела на подстилках и пару групп в больших «отсеках» — одна вяло переговаривалась, готовясь заснуть, другая слушала рассказчика и смеялась — а он хлопал ладонями по подстилке и подпрыгивал на месте, что-то изображая. Звук сигма-сканер не передавал, и Гедимин, проверив последние «отсеки», выбрался из временного шлюза и, стараясь не шуметь, прошёл вдоль длинного бока к морде. На прикосновение к «щеке» зверь не отреагировал. Сармат, вспомнив толщину панциря на лбу и свою попытку пробить его из плазмомёта, криво ухмыльнулся и поставил ногу на выступ брони. Прикосновения зверь мог и не чувствовать, но лишняя тонна веса с одного бока — другое дело. Гедимин выждал пару секунд и, не дождавшись реакции, двинулся дальше — вверх по панцирю на покатый лоб. Животное шевельнуло головой — сармат случайно задел участок рядом с глазом. «Броня тоньше и плотнее,» — отметил он про себя, переставив руку на нечувствительное место. Ещё пара секунд — и он уже стоял на лбу зверя и примерялся к его загривку. «Где они обычно сидят? Вон там, на горбу? А здесь — неудобно сидеть, но легче управлять. Они обычно сюда сползали с трещотками. Тут где-то уши — или просто броня плотнее…»