На горб он лезть не стал — остановился на покатом загривке. Отсюда по узорам инея угадывались под бронёй глаза и дыхальца. «Много чувствительных участков. Где уши — непонятно. Ладно, попробуем его поднять.»
Гедимин грохнул кулаком о кулак, потом хлопнул ладонью по панцирю. Поверхность под ногами слабо дрогнула. Ободрённый сармат застучал кулаками, легонько пиная широкий щиток, как раз попавший под ступню. Существо заворочалось. Дыхальца приоткрылись, шумно втянули воздух и с треском захлопнулись. Движения прекратились. Гедимин, переставший было шуметь, досадливо сощурился и с силой хлопнул ладонью по участку над дыхальцем.
— Подъём!
Все глаза внизу, на бронированной голове, распахнулись мгновенно — и встали на стебельках, едва не вылетев из глазниц. Зверь встряхнулся всем телом. Когти Гедимин выпустить не успел, смягчить падение — тоже, — грохнулся неуклюже, едва не подвернув руку, под гулкий рёв, частый свист и шипение и непонятный треск. Он вскинул «арктус», прикрылся защитным полем, но защита не понадобилась. Сааг-туул, шипя дыхальцами, отползал вдоль по склону. Кочевники, высунувшись из отсеков, ревели, стучали и выли, кто-то выскочил на броню и распластался на ней, то рявкая, то подвывая. Сааг-туул со свистом выпустил из себя воздух и растянулся на земле. Щитки панциря приподнялись и с грохотом легли на броню. Джагулы с приглушённым рычанием разбрелись по «отсекам». Зверь лежал неподвижно, пристально глядя на Гедимина. Между ним и сарматом уже была «стена» коридора, и Гедимину очень хотелось её уплотнить. Ему было неловко.
— Гедимин! — кто-то схватил его за плечо. — Цел? Что было?
Он смахнул с бедра иней и едва заметно сощурился — упал «плохо», повезло, что уцелели все кости. «И проку от моих тренировок, если не могу усидеть верхом?» — досадливо сощурился Гедимин, поворачиваясь к Вепуату. Разведчик смотрел с тревогой — если ничего не видел, то грохот падения слышал точно.
— Разбудил сааг-туула, — буркнул он. — Понимает команду «подъём». Удобно. Только держаться надо крепче.
— Ядро Сатурна! — выдохнул Вепуат. — Ты что, на него влез⁈ Один, без местных⁈ Чего ты от него хотел, мать твоя пробирка⁈
Гедимин нащупал трещину в обшивке и поморщился. «Нога заживёт. А это надо чинить. А тут вообще скол. Осколок подберу, нечего ему валяться…»
— Надо будет у Джагулов взять трещотку. Они ему всё-таки привычнее.
Вепуат шёпотом помянул спаривание «макак».
— А если бы он на тебя наступил? Или хвостом заехал⁈ Если решил его донять, так хоть местных разбудил бы! Они и так его еле успокоили. Видишь?
Он кивнул на зверя. Тот незаметно развернулся головой к сарматам, но и глаза по бокам не закрывались. Гедимин ухмыльнулся, но ему стало не по себе.
— Не знал, что оно такое… нежное. Видимо, придавил щупальце, — у него из дыхал всякое торчит. Хотя — на броне ничего не было…
— Не лезь к животному без присмотра! — с нажимом повторил Вепуат, глядя сармату в глаза. — Оно ведь помнит, как мы его мучали. И все уколы, и как ты кость кромсал…
— Мучали⁈ — Гедимин возмущённо фыркнул. — Оно бы сдохло…
— Такие вещи до сарматов-то через раз доходят, — Вепуат крепко взял его за руку и потянул к ангару. — А ты от зверя чего-то ждёшь. Панцирь у него хороший, а вот мозг…
За дверью цеха Гедимин облегчённо вздохнул. Вепуат — тоже. Он окинул сармата придирчивым взглядом и снова вздохнул.
— Ничего не отбил?
Гедимин отмахнулся. Нога ещё ныла, запястье чесалось, — регенерация «зашивала» какие-то микроразрывы и справлялась без медиков.
— Мозг у него там или не мозг, — он угрюмо сощурился на Вепуата, — а нам на нём возить руду. Или вдвоём, или мне в одиночку… Так, стой. Ты же знаешь пару слов на их языке. Научишь?
Вепуат мигнул.
— Ты про Джагульский? Так ведь и ты…
— Я про их завывания, — перебил его Гедимин. — Когда была драка, ты как-то странно выл — и твари тебя понимали. Покажешь?
— А, это… — Вепуат поморщился. — Это не язык. Так, базовые сигналы. И я не уверен, что правильные. Эксперимент, конечно, был не «чистый» — погонщики, да ещё все разволновались…
— Покажешь? — повторил Гедимин, пропустив его бормотание мимо ушей. — От него всего-то надо — чтобы встал, дошёл, куда надо, и там лёг. И ещё раз то же самое.
Вепуат снова поморщился.
— Сложно. Это ведь не механизм… Ну, вот сигнал для привлече… Стой. Сначала закупоримся. Услышит — привлечётся. А сейчас это лишнее.
Гедимин без споров поднял над головами защитный купол. Отверстий в нём не было.
— Ну, вот так, — Вепуат поднёс ладонь к респиратору и издал долгий вибрирующий звук. Гедимин мигнул. «Чем это вообще делается? Горлом, языком?»
— Вот так? — он попытался прогудеть похоже. Вепуат мотнул головой.
— Давай ещё раз.
…Сигналов было три; Вепуат, наверное, знал больше, но после третьего (и тридцатой попытки) решительно качнул головой.
— Не хочу тебя мучать. Смысла нет.
— Да? — Гедимин, забывшись, хотел прижать ладонь к шее, но она упёрлась в броню. «Воды надо… и Би-плазмы, она слизистая…» — он потянулся за фляжками.
— Угу, — Вепуат виновато развёл руками. — Ни разу ничего похожего. А незнакомые сигналы зверю лучше не подавать. Кто знает, как он их поймёт.
Гедимин отхлебнул из фляги. Жжение в горле чуть ослабло.
— Придётся ехать вдвоём. Хотел уменьшить груз…
— Вдвоём и с местными, — дополнил Вепуат. — Чтобы зверь хоть как-то нас воспринимал. В городе они могут забраться под панцирь, чтобы другие местные не волновались. Хотя — если их сам зверь не взволнует…
— Надо на нём ездить, чтобы привыкал, — пробормотал Гедимин, оглядываясь на дверь. Животное больше не шипело, кочевники не рычали, — сааг-туул всё-таки успокоился.
— Завтра, — пообещал Вепуат. — Чтобы к потеплению все были готовы. Только без меня не лезь, ладно? И покажи ногу, куда упал. Вдруг в кости трещина?
…Активная зона «фонила» не сильнее обычного, но хранитель, едва заметив Гедимина, сразу на него намотался. Сармат еле слышно хмыкнул. «Надо всё-таки выработать систему сигналов. Его понимать важнее, чем местное зверьё.»
Айзек покосился на запястье.
— А время, между тем, идёт…
— Чего? — Гедимин мигнул.
— Как раз на Земле утро, — сармат показал ему на экране передатчика сдвоенные циферблаты. — Двадцать восьмое сентября, атомщик. Как праздновать, правда, не знаю. Жжёнку не привезли. Может, местной браги?
— Двадцать восьмое… — повторил Гедимин, глядя на свой кулак. Пальцы сжались сами, как от судороги, и на полсекунды перехватило дыхание. «День атомщика. А мы здесь, получается, уже девять месяцев.»
Щупальца хранителя потеплели и переползли на лицо. Гедимин смигнул.
— Жжёнка делается просто. Тут есть аналог серной кислоты…
10 день Огня, месяц Льда. Равнина, Сфен Земли, долина Элид, Элидген
«Вот, казалось бы, простой процесс, а сколько неясностей…» — Гедимин с досадой смотрел на листок, покрытый перечёркнутыми строчками и знаками вопроса. «Би-плазма, серная кислота, возгонка — это всё понятно. Но Би-плазма с Земли, а кислота тут местная. И что в итоге мы возгоним? Может, оно скалу насквозь прожжёт. Интересно, кто-нибудь пробовал…»
Застоявшийся воздух всколыхнулся, быстро остывая, и снова замер. Айзек, спустившийся в бункер, деловито растягивал вдоль стен защитное поле. Гедимин покосился на красные «браслеты» на его руке, затолкал матрас под пульт управления и повернулся к реактору.
— Ну-ка, отойди, — Айзек сунул ему кольца-накопители и сам взялся за заслонку. Под верещание двух дозиметров он вытащил из реактора пласт тёмно-синего «стекла».
— Ну, кажется, этот процесс я освоил, — он довольно хмыкнул, глядя, как под невидимым пульсирующим лучом зелёный свет перетекает из синего «стекла» в красное. — И со сбросом более-менее наладилось. Следующий этап — привести операторов сброса сюда. И научить их вот этой перекачке.
Гедимин мигнул.
— Ты про филков? Им — лезть в активную зону? Скафандры есть? Сколько?
— А сколько нужно? — отозвался Айзек, заворачивая заряженные накопители в непрозрачное защитное поле. — По мне, одного вполне достаточно. Мы, конечно, встанем на подстраховке…
Гедимин недовольно сощурился.
— Не нравится мне это.
Айзек, шагнувший было к реактору, остановился и развернулся к сармату.
— Что именно? Думаешь, филк не удержит в руках накопитель? Это небольшой пласт, с ним и «макака» справится.
— Открытая активная зона, пульсатор, два накопителя… — Гедимин едва заметно поморщился. — Слишком много на одного. Двое — ещё ладно.
Айзек сдержанно хмыкнул.
— Положим, когда дойдёт до пульсатора, активную зону можно прикрыть. А заряженные «кольца» класть в «тени», не рискуя перенасыщением. Даже без защитного поля можно обойтись — предупредить, чтобы под холмом по ходу луча никто не лазил, и всё. Тут нужна хорошо расписанная инструкция… ну, и месяц-другой тренировок, чтобы въелось в рефлексы.
Гедимин разглядывал стену. «Вроде бы всё верно. Но что-то мне тут не нравится. Какой-то неучтённый фактор…»
— Значит, договорились, — Айзек задвинул заслонку и ткнул в жёлтый камень «щупами» дозиметра. — К следующему сбросу Джефри…
Наверху заскрежетало. По ту сторону полурастворившегося защитного поля вырос силуэт в комбинезоне, за ним — ещё два. Айзек досадливо хмыкнул и, поводив по сторонам дозиметром, разрушил купол окончательно.
— Я предупреждал — выждать, потом спускаться?
— Мы выждали, — отозвался рослый сармат Ансур. — Нас уже комендант вытолкнул. Долго, недолго, — не знаю. Часов тут ни у кого нет.
— А по стеклянной штуковине много не намеряешь, — поддержал его один из филков. — Она только четверти отмеряет. И то криво.
«Опять под колбу коврик затолкали?» — Гедимин недовольно сощурился.
— Поставь ровно — и будет ровно, — буркнул он, переворачивая часы на пульте. Скорость истечения чёрного костяного «песка» пока не изменилась — и ничего странного не произошло ни с ним, ни вокруг… ничего более странного, чем происходившее до того.