— Когда эта дрянь успевает так вымахать? — подумал он вслух, досадливо щурясь. — Только что обшивка была чистая!
— Опять в переплавку? — Вепуат укоризненно хмыкнул. — Оставил бы. Правда, хорошо выглядит!
— Да ну тебя, — отмахнулся Гедимин и вцепился в неустойчивую опору — зверя уже подняли, и он пятился из тупика, раскачиваясь всем телом. «С такой кучей глаз мог бы ходить поувереннее,» — подумал сармат, втягивая когти и украдкой расправляя взрезанные и отшелушенные волокна панциря. «Разве что — сигнал от дальних глаз плохо доходит…»
… — Э-эй! Гва… Кенен! — Вепуат помахал пойманным жуком над головой и ускорил шаг. — Скажи филкам — осторожнее в глубоком снегу! Это существо не смотрит, кого кусает…
Гварза развернулся к нему, недобро сузив глаза.
— Раньше сказать не мог?
Вепуат открыл было рот, но поперхнулся и только мигнул.
— Кого-то уже…
…Филк зашипел от боли. Вепуат перехватил его руку и крепко сжал. Чёрный каменный желвак стремительно покрывался красными прожилками. На вытянутой ступне, под тёмным пятном вдоль странно согнутого пальца, что-то шевелилось под кожей, то распирая её, то сдуваясь. Палец дёрнулся и выпрямился. Филк коротко вскрикнул.
— Вот всем хорош симбионт, но — без анестезии, — виновато сощурился Вепуат, выпуская чужую руку. — Ногу в холод, можно под мокрую ткань. Камень до вечера не снимать. Тебе ещё повезло — войлок и эластомер спасли, не то ходил бы без пальцев.
Филк только поморщился — сил не было даже на фырканье.
— А ты освоился с местной медициной, — бесстрастно заметил Гварза, поджидающий сарматов в коридоре. — Фиксация там, шины, — уже недостойны использования?
Вепуат уткнулся взглядом в пол.
— Да там нечего было фиксировать. Аккуратный такой отлом, мелкая кость. Ты скажи всем, кто без брони, — в глубокий снег не лазить! Особенно — рядом с растениями. Интересно, как местные защищаются? Им такая тварь может ногу отгрызть!
Гедимин покосился на дверь. «Снежный зуб» в мешке из защитного поля лежал в снегу рядом с коридором, подальше от тепла, — Вепуат подозревал, что температуры выше нуля животное не переживёт. «Тут снег притоптан. Если оно и уползёт, будет заметным,» — Гедимин случайно взглянул на «мутировавший» рукав скафандра и брезгливо поморщился. «Тяжело без нормальной брони. И глайдеров. Кто в своём уме на чужой планете полез бы в снег⁈»
— Местные… — Гварза оглянулся на ту же дверь. — Не видел, чтобы местный прыгал по колено в снегу. Сидят по укрытиям. А нам придётся укатывать сугробы бронеходом.
…Когда Альгот получил свои «снегоросли», над холмами горел световой гейзер, и в ущелье Бронны, поднявшиеся на крышу, встречали его ритмичным верещанием и бряканьем. Филк, буркнув что-то себе под нос, быстро ушёл в лабораторию. Вепуат оглянулся на Гедимина, деловито отламывающего щитки от скафандра.
— Тебе помочь? Если нет — пойду в цех. Посмотрю ещё раз в камень. Вдруг да чего покажет.
…Чёрный фрил остыл до полусотни градусов и уже не дымился. Гедимин провёл ладонью по гладкому рукаву и довольно ухмыльнулся. «Вепуат так до возвращения и проходит в перьях. Ничего, на Земле всё придёт в норму. Никаких трансформаций, зверей размером с холм, дикарей с суевериями и снежных жуков… Хотя — ксенофауна уже и туда наползла. Но там её можно зачистить.»
Вепуат сидел посреди цеха, прямо на полу, и даже не обернулся на звук открывающейся двери. Он устроился к ней боком, держа в голых ладонях каменную бляшку; свисающая перчатка подвернулась и неудобно упиралась в руку, но сармат ничего не замечал. Гедимин, растерянно мигнув, двинулся к нему, подошёл вплотную, открыл было рот — и замер на месте. Поверхность камня исчезла. Вместо неё было очень гладкое зеркало, и в нём отражались восточные долины и нависающие над ними обрывы. Изредка по нему пробегала рябь, и Гедимин внезапно понял, что это ветер. В блестящем снегу что-то копошилось. Мелкий серебристый зверёк выкинул что-то из сугроба, поймал в падении и сгинул вместе с добычей.
Гедимин прикусил себе щёку, но изображение не пропало — только ветер подул в другую сторону.
— Работает! — выдохнул он. Вепуат вздрогнул всем телом, едва не выронив камень, и растерянно замигал.
— И ты видишь⁈ Вот это да…
— Долину и холмы? — уточнил сармат. — Ну да, вот они. Эта штука — она вся экран. Знать бы, как это всё работает без единой микросхемы…
Вепуат невесело ухмыльнулся.
— Знали бы — сделали бы сами, да? Ты смог бы. Но — работаем с тем, что есть.
Он тяжело поднялся с пола, застёгивая рукавицы. Его височные пластины были подняты, и изображение с камня не исчезало — он так и светился, как монитор очень причудливой формы. Гедимин тронул «экран» и не почувствовал ничего, кроме прохлады и гладкости. Сигма-сканер, направленный на «зрячий камень», «увидел» пятно белой ряби — минерал «фонил» в сигма-диапазоне и на дозиметре показал три четверти кьюгена.
— Сигма — не омикрон, — пробормотал Гедимин. — Но на Землю я такое не тащил бы.
— Обойдутся, — буркнул Вепуат. — Значит, оно работает… и ты тоже всё видишь. А если ты возьмёшь?
На ладони Гедимина камень тут же погас. «Зеркало» исчезло — в руке сармата осталась каменная бляшка. Стоило Вепуату взять её, и она вспыхнула снова. Свет был серебристым, несильным и каким-то прохладным.
— Понятно. Пойду искать Гварзу.
…Филк потыкал пальцем в зеркальную поверхность, посмотрел на палец и нервно поёжился.
— И… это как-нибудь объясняется? Простой камень…
— Видимо, непростой, — отозвался Гварза. — Значит, кочевники не обманули…
Вепуат ухмыльнулся.
— Вообще странно, что они дали нам эти штуки. Ты же не нашёл их на обыске. И не нашёл бы. А вещи явно ценные.
Гварза поморщился.
— Вот и я думаю, что странно. Ты сутки носил это на себе? Ничего необычного не заметил?
Вепуат возмущённо фыркнул.
— Я всё-таки медик. Два раза всё проверил.
— Ну, после той штуки-симбионта… — Гварза снова поморщился и, отобрав у него камень, протянул ближайшему филку. — Носить на теле до завтрашнего рассвета. После рассвета — проверить в моём присутствии. Обо всех странностях сообщать сразу же — мне, коменданту, любому Старшему.
Филк нехотя переложил камень в нагрудный карман.
— Единственное, что смущает, — размер экрана, — сказал Гварза, разворачиваясь к сарматам. — Тяжело высматривать мелочи. Кет! Если нарезать это вещество тонкими пластами — на свойства повлияет?
Гедимин пожал плечами.
— Спроси у Джагулов. Я не пробовал. Могу сделать линзу-увеличитель.
— Сработает? — Гварза пристально посмотрел на него. Гедимин снова пожал плечами и едва заметно сощурился.
— Говорю же — не пробовал. Но этот способ не повреждает камень.
— Значит, с него и начнём, — сказал Гварза. — Действуй. А Хепри спросит кочевников о делении камня на части.
Вепуат хрюкнул в респиратор, но под растерянным взглядом Гедимина осёкся и кивнул.
— Будешь делать линзу — учти, что камень должен лежать на ладони, — напомнил Кенен. — И обойти это требование нельзя. А вообще — не помешал бы наручный проектор.
Гедимин сощурился, но промолчал. «Проектор, мать моя колба… Может, тут оптика вообще не работает. Я ещё ни одной линзы не делал, а он уже о проекторах.»
…Когда Гедимин перекладывал заготовки для пробных линз из «холодного отсека» печи в стенную нишу, никого, кроме него, в цеху не было. Когда Кут’тайри выбрался со склада, сармат не знал — возился со шлифовкой, ни на что не отвлекаясь. Сейчас беглый жрец стоял за плечом и разглядывал почти готовую линзу. Это была последняя, вогнутая, рассеивающая, — Гедимин сделал её ради эксперимента, «оператору» «зрячего камня» она ничем не помогла бы.
— Вот множество глаз, — вполголоса заметил Кут’тайри, разглядывая заготовки. — Что они видят?
Сармат молча вставил заготовку в вырезанную загодя костяную оправу с прорезями и стянул её шпонкой. Линза, направленная на Кут’тайри, «отодвинула» жреца на десяток метров. Гедимин довольно хмыкнул и сменил заготовку в оправе. «Фокус не там, где я его искал, но — в целом работает. Сейчас сделаю увеличитель для Хьюго, а это останется для опытов. Потом переплавлю.»
Он повернулся к поддону и мигнул — одной линзы не было. Её держал, зажав меж когтями, Кут’тайри и сосредоточенно рассматривал шерсть на пальце. Гедимин недовольно сощурился.
— Посмотрел — верни. Это для работы.
Жрец отложил линзу и молча ушёл. Гедимин покосился ему вслед, но тут же забыл о нём и вернулся к работе. Не прошло и минуты, как Кут’тайри проскользнул мимо — к поддону. В руке он держал сложенное полотнище, расшитое по краям.
— А! Ну да, так лучше, — пробормотал Гедимин, глядя, как жрец застилает поддон и раскладывает линзы на мягкой белой ткани, поверх обрывка ветоши — подстилки, принесённой сарматом. — Так пусть и лежат.
— Вот они, проницающие очи Ку-унну, — еле слышно пробормотал жрец, глядя сквозь линзу на дальнюю стену. — Как это сделано?
— Расчёт и шлифовка, — отозвался Гедимин, смущённо щурясь — с фокусным расстоянием он ошибся, линзы получились дрянные, да и на шлифовку времени толком не было — и не занимался он ей очень давно, еле вспомнил, как это делается. — Долгая возня и никаких богов. Вот тебе оправа, с ней удобнее.
Он потянулся за инструментом и развернулся к прикрытому жерлу печи. Мозг досчитывал несложные параметры с поправкой на сырьё и местные условия. Краем глаза сармат видел, как Кут’тайри перебирает шлифованные кругляшки. «Наверное, на ощупь приятные. Гладкие, прохладные, блестят. Ну, его дело…»
Часть 3011–17 дни месяца Льда. Равнина, Сфен Земли, долина Элид, Элидген
11 день Молнии, месяц Льда. Равнина, Сфен Земли, долина Элид, Элидген
— «Монитор» для нового поста охраны? — Айзек рассеянно вертел конструкцию из стекла и кости в руках, думая о чём-то своём. — Любопытно…
— Здесь пальцы прикасаются к самому камню, — пояснил Гедимин, разворачивая «штатив» нужной стороной. — Сюда он вставляется, и если вот так держать…