Гварза пренебрежительно фыркнул.
— «Испаритель льда»! Тут есть кого испарять. Начиная с кочевников и заканчивая всяким, ползающим в тенях. Ну? Какова предельная дальность?
Луч, проложив в снегу чёрную колею, упёрся в край плато. На дальнем обрыве вспыхнуло пятно жёлтого света, и Гедимин увидел, как оно дымится — со скалы испарялся иней. Филк поднял «фонарь» выше. Доля секунды — и толща слежавшегося гравия взорвалась изнутри и посыпалась в долину.
— Tza! — Гварза вскинул руку в жесте превосходства. Гедимин, болезненно щурясь, подался в сторону. «Испаритель льда… а ведь имеет смысл. Только не держать слишком долго и луч направлять вскользь. Ещё — сушилка хорошая. Только температуру убавить…»
— Кет! — повторил Гварза, повысив голос. — Ты слушаешь? Сколько нужно времени? А сколько ресурсов?
Гедимин растерянно мигнул.
— Кенен, ты, по-моему, слишком разогнался, — Айзек мягко положил руку ремонтнику на плечо и двинулся вперёд. — Да, прожектор из этой штуки хороший. Пригодится для ослепления противника и корректировки стрельбы. Но в качестве оружия — хм… разве что на малой дистанции.
— Полторы сотни метров — это малая дистанция? — Гварза ударил ладонью о кулак. — Что для тебя тогда большая⁈
— Я про поражающий эффект, — отозвался Айзек. — А он, похоже, быстро сходит на нет. И на полутора сотнях метров он ничтожен.
Гварза фыркнул.
— Ты не видел, что стало со склоном? Таркасан, повтори последний прогон!
Филк развернулся к дальнему обрыву, снова утонувшему в темноте. Жёлтое пятно света скользнуло по склону, замерло — и взорвалось, разбрасывая каменные осколки. Гварза торжествующе взглянул на Айзека. Тот пожал плечами.
— Снаружи минус шестьдесят. Для такого эффекта достаточно нагреть площадку до минимального «плюса». Лишние шестьдесят градусов… ну да, лёгкий поверхностный ожог кто-нибудь получит. Кто-нибудь без местной слоистой брони. Элоси или Икси, возможно, получат ранения…
— С чего ты взял, что нагрев настолько мал? — Гварза сердито сощурился. — Ты замерял температуру в дальних точках? Эта штука плавит стекло!
— Вблизи, — Айзек выразительно пожал плечами. — Повторяю — это далеко не омикрон-бластер. Для мирного применения — возможно, а вот вооружать поголовно патрули…
— Охота же тратить церу… — пробормотал Гедимин, болезненно щурясь. Ему было не по себе.
Гварза вскинулся, развернулся к нему и резким жестом указал на дальний, невидимый в темноте край обрыва.
— Таркасан, sa tatzqa! Цель — дальние точки на холме. Кет, провести замеры на месте!
Гедимин молча сузил глаза. Айзек поспешно шагнул к нему и легонько толкнул в плечо, будто готовясь вклиниться между ним и Гварзой.
— Замеры, действительно, не помешали бы. Особенно — на больших расстояниях. Гедимин, у тебя есть расчёты по падению температуры потока?
Гедимин дёрнул плечом и, подсвечивая себе дорогу, направился к обрыву. Заблудиться было сложно — вдоль его пути, как тропа, протянулась полоса оттаявшего гравия. Местами на ней зияли неглубокие кратеры, а среди остатков снега чернели обломки, разбросанные взрывами.
— Луч подолгу не держи! — крикнул сармат Таркасану, остановившись в конце «тропы». — Води им, но не останавливай!
— Понял, — отозвался испытатель. Гедимин увидел жёлтую вспышку и медленно скользящий к нему световой конус — Таркасан вёл лучом по земле, постепенно его приподнимая. Осевшая было вода снова взлетела паром. Гедимин сунул «щупы» анализатора в световое пятно, оно скользнуло по ним и двинулось дальше, слегка зацепив пальцы сармата. От перчатки пошёл пар, чёрные щитки заблестели. Подушечки пальцев, повёрнутые внутрь, обдало сильным теплом.
Таркасан выключил «фонарь». Гедимин услышал тихое шипение — пар оседал на быстро остывающий гравий.
— Показания? — отрывисто спросил Гварза.
— Тысяча сто девяносто, — отозвался Гедимин, стараясь не задумываться о мощности источника излучения, длине волн и атмосферном рассеивании. — Поглощение минимально.
Гварза с торжествующей ухмылкой повернулся к Айзеку. Тот задумчиво изучал экран сигма-сканера.
— Кет всё-таки сделал нормальное оружие! Что скажешь? Сколько слоёв тряпок или кожи защитят от такого луча?
Айзек пожал плечами.
— Так вышло, что тепловое излучение здесь намертво привязано к световому. Не исключено, что за непрозрачный барьер они оба проникнуть не смогут. Внешний слой брони вспыхнет, внутренний — даже не нагреется. Нет, эффект неплох даже в таком случае…
Гварза сердито фыркнул.
— Предлагаешь привести кочевников и проверить на них?
Вепуат за его спиной резко выдохнул и развернул крылья. Айзек оглянулся на него и мотнул головой.
— Кенен, тебе надо бы успокоиться. Я же согласился — штука небесполезная. Например, для быстрого прогрева…
Гварза грохнул кулаком о кулак и развернулся к обрыву. Гедимин, двинувшийся было к загородке, остановился.
— Кет, убери плавкий слой! Проверим луч на твоей броне. Если уж это не убедит…
— Осторожней! — Айзек быстро шагнул к нему. — Это скверные опыты.
— Кет защищён надёжнее, чем кто-либо на этом холме, — отозвался Гварза. — Дальше — только испытывать на сааг-тууле. Но ты ведь этого не допустишь?
Гедимин, выразительно пожав плечами, сдвинул чёрные щитки с нагрудника к бокам и повернулся к испытателям, подсветив золотистую «мишень». «Про плавкий слой он вовремя сообразил. Я вот не подумал бы. Всегда про него забываю.»
— Гедимин, отодвинься! — крикнул из-за плеча Гварзы Вепуат, привстав на пальцах. Сармат, еле слышно хмыкнув, «отодвинулся» — прижался, насколько мог, к наспинной части брони. «А правда, интересно,» — мелькнуло в мозгу, — «пройдёт ли эта штука сквозь ипрон.»
Вспышку сармат увидеть успел, почувствовать хотя бы тепло — уже нет. «Прожектор» погас, и тут же громыхнуло, а следом раздались вопли.
— Fauw! — заорал Вепуат, бросаясь к рухнувшему филку. Тот упал на спину — взрыв «фонаря» швырнул его назад. Теперь он со сдавленным воем прижимал руки к груди. На бегу Гедимин успел увидеть блестящие бесформенные щитки — вязкую чёрную массу, сползающую с перчаток.
… — Ушиб. Пару ногтей сорвало. Всё срастётся, — отрывисто сказал Вепуат, отходя от матраса. Таркасан лежал на спине, сдавленно шипя. Сквозь прозрачный пакет с охладителем просвечивали пальцы в багровых потёках. Охладитель постепенно мутнел и розовел. Кровяной камешек под расстёгнутым комбинезоном горел красным огнём.
— Повезло, — пробормотал Айзек, глядя на слегка сплющенную перчатку и горсть отвалившихся щитков и застывших капель расплава. Рядом лежали обломки «фонаря». Костяную рукоять порвало вдоль на пару десятков длинных «щепок». На них застыла стеклянная пена, из-под которой просвечивал расколотый чёрный камешек. Пены было немного — большую часть разнесло взрывом по полигону, и она сейчас остывала где-то в снегу. «И надо бы её собрать,» — пульсировало в мозгу Гедимина. «Пока никто не вдохнул.»
Более внятные мысли мозг сейчас порождать не мог — невидимый обруч давил на рёбра, мешая вдохнуть, кислорода явно не хватало. «Взрыв. Не трещина какая-нибудь, а взрыв. И, похоже, именно в линзе. От чего? От прохождения светового пучка⁈»
— Ты-то как? — тихо спросил у него Вепуат. Его перья стояли дыбом, верхние крылья топорщились над плечами, цепляясь за потолок. Гедимин покосился на грудь, снова прикрытую чёрными щитками, и криво ухмыльнулся — «В этот раз обожгло не меня…»
— Что было с линзой? Что её порвало?
Вепуат только и успел, что дёрнуть оперённым плечом. Гварза, перешёптывающийся с Айзеком над обломками «термобластера», резко развернулся к Гедимину.
— Вопрос к тебе, Кет. Что это было?
— Не знаю, — сармат тяжело качнул головой. — Там нечему было взрываться!
— А я знаю, — прошептал Вепуат, недобро щурясь. — Стекло не будет оружием, — помнишь? Помнишь, там, в Шакхе… та штука взорвалась, а её даже не использовали! Проклятие жреца Пламени — помнишь? Его ведь никто не отменял…
— Sa hasulu! — выдохнул Гварза; Айзек укоризненно хмыкнул, но на него даже не оглянулись.
— Так значит… саботаж?
Гедимин вздрогнул всем телом. То, о чём говорил Вепуат, медленно-медленно просачивалось в мозг, и он искрил от перегрева. «Я тогда… и теперь снова… и тоже стекло… но я не… да я не… Да что за бред⁈»
— Я ничего не делал! — крикнул он. — Я не стал бы вредить…
— Спокойно, — Айзек уже стоял между ним и Гварзой, расставив в стороны локти. — Все знают, что ты не стал бы. У тебя и у Вепуата ведь были подозрения? Насчёт применения линз, как оружия? Мне, в общем, тоже было не по себе. Всё-таки надо чаще прислушиваться к интуиции…
— Что вы все несёте? — выдохнул Гварза, переводя взгляд с Вепуата на Айзека и обратно. — Что за чушь о прокля…
— Температурный перепад, — перебил его Айзек. — Вот такая линза. С одной стороны — триста градусов, с другой — полторы тысячи, вокруг — минус шестьдесят. Она ещё долго продержалась при таких-то условиях! Я думаю, Кенен, — бластер из этой штуки всё же не выйдет. Не хватает прочности.
— Да чтоб вам всем… — Гварза, не договорив, ударил кулаком по столу и вышел, отшвырнув в сторону переборку. Айзек, жестом приказав сарматам стоять на месте, направился за ним. Гедимин и не собирался никуда идти — обручи сдавили грудь так, что дышать было больно.
— Значит, это я… — пробормотал он, глядя на свои руки. — Но как⁈ Я ведь не… и не было, как в тот раз…
В мозгу на секунду просветлело, и сармат развернулся к двери.
— Линзу у Хьюго надо забрать.
— Линза Хьюго безвредна, — Вепуат встал перед ним, развернув крылья. — Понимаешь? Эти штуки безвредны, пока из них не делают оружие! Если бы Таркасан пошёл кипятить воду или сушить тряпки…
Таркасан, приподняв голову, смерил сарматов угрюмым взглядом — и тут же, скривившись, уронил её на матрас. Вепуат наклонился к нему и подлил в пакет холодной воды.
— Потерпи, через час даже зудеть перестанет. Повезло ещё, что ты был в броне!