В ущелье, под куполом, было плюс двенадцать, в «парнике» иглицы — плюс три — может, поэтому растение ещё не расплавилось. Гедимин отодвинул камень, подсунул под него «криобластер», щёлкнул переключателем, направляя синеватый луч на куст. «Минус восемнадцать — этого ему хватит.»
За стеной барака что-то зашуршало, и сармат резко выпрямился и отвернулся от «парника». «Чем приходится заниматься, мать моя пробирка…» — он, еле слышно фыркнув, оттолкнулся от земли и перебрался на крышу ангара. «Отсюда обзор лучше. Через пять минут пойду на склад.»
…Время тянулось мучительно медленно. Гедимин то вглядывался в темноту за полупрозрачной стеной, то сканировал ущелье, проверяя, как под купол поступает воздух, то вскидывался и хватался за сфалт — мерещилось, что по скале стекает клубящийся «газ». Интенсивность излучения с минус семи кьюгенов дошла до минус двенадцати. Аборигены, сложив грязные миски в кучу, играли в фишки. К чашкам у стены так никто и не притронулся.
«Скоро начнёт светать,» — Гедимин опустил сигма-сканер и покосился на часы. «Но сквозь туман ничего не разглядишь.»
Стена за ангаром оставалась такой же чёрной — даже зеленоватые вспышки прекратились. «Или о нас забыли,» — Гедимин криво ухмыльнулся — странно было думать, что светящаяся взвесь может забывать или помнить. «Или отвлеклись на что-то другое.» От последней мысли сармату стало не по себе. «Сааг-туул…» — он повернулся к холму, подавляя невольную дрожь. «Да нет, вряд ли. Если бы до него добрались, мы бы услышали.»
— Гедимин!
На оклик сармат развернулся со сфалтом в руках. Вепуат с верхнего гребня тропы растерянно хмыкнул.
— Эй! Потише! Тут свои!
— Чего не на посту? — Гедимин спрыгнул с крыши. «Переберусь на столярку. На минуту раньше намеченного — ну да какая разница?»
— Стой-стой, я к тебе! — Вепуат скатился по тропе, едва не подвернув ногу, и остановился внизу, шумно дыша и нащупывая что-то за плечом. — Ядро Сатурна! Вот так привыкнешь к удобству…
Гедимин сдержанно хмыкнул, глядя на его «ободранную» золотистую броню.
— Осторожней с ипроном, зря не царапай. Чего не на посту? Если к ангару прорвутся…
Вепуат отмахнулся. Он уже нырнул в «переулок» между двумя складами и почти добрался до дальней «стены».
— Давай сюда, — услышал Гедимин нетерпеливый возглас. — Только фонарь прикрой!
Когда Гедимин поравнялся с ним, Вепуат в темноте копался в гравии, пытаясь просунуть «щупы» сканера под защитное поле.
— Прикрой фонарь! — крикнул он, не оборачиваясь. Гедимин растерянно хмыкнул, но прикрыл — теперь свет в переулок проникал только снаружи. На дно ущелья, за полупрозрачную стенку, падали тени ангаров — очень густые и странно размазанные по краям.
— Я увидел их наверху, — говорил Вепуат, раскапывая оттаявший гравий. — Сначала — со своей стороны… когда понял, что тумана там нет. Потом прошёл по периметру. Они тут везде, вдоль всех зданий! Хьюго мне показал — у него на мониторе видно. Внизу туман, а тут, на холме… Да где эта стена кончается⁈
— Глубоко, — машинально ответил Гедимин, с недоумением глядя на раскопки. — Ты про что вообще?
Тень по ту сторону защитного поля шевельнулась и проползла немного вперёд. Сармат мигнул.
…В узкую прорезь в куполе сложенные «щупы» еле пролезли. Гедимин развернул их и теперь смотрел на экран. Над ним со сканером в руке навис Вепуат — ему поручили следить, чтобы в щель не протекло ничего лишнего. Глазея на запястье Гедимина, он и затопления ущелья не заметил бы — и сармат думал его одёрнуть и каждый раз забывал. В тени ангаров и дальше, вдоль скал, замерли клубки белесой ряби. Иногда излучение ослабевало, и из пятен проступали чёрные когтистые лапы, оперённые хвосты, длинные морды. Гедимин развернул «щупы» кверху, развёл их в стороны, увеличивая дальность и охват. Пятна ряби окружили холм и замкнули цепь. Дальше, в считанных сантиметрах от неё, поднималась стена тумана. Взвесь колыхалась, формировала внутренние течения, сбивалась в комья и снова рассыпалась, но не могла переступить невидимую границу.
— Чисто, — выдохнул Вепуат. Он украдкой прорезал в куполе свою щель и просунул в неё сканер.
— Между куполом и ними — чисто. Ни единой пылинки… Эта штука даже подойти к ним боится!
— У неё хватает мозгов на боязнь? — Гедимин еле слышно хмыкнул. Ему было не по себе — и от «газа», ведущего себя как гигантский организм, и от несканируемых теней по периметру базы.
— Они пришли! Прикрывают нас! — Вепуат радостно ухмыльнулся. «Щупы» из прорези он выдернул, но не втянул — они так и торчали из запястья, а в куполе зияла щель. Гедимин недовольно сощурился и ткнул в неё генератором защитного поля.
— Прикрывают — не прикрывают, а дырявить купол — незачем.
— Нет, ты понимаешь? — Вепуат схватил его за плечо. — Это уже не случайность. Они пришли помочь…
…Рассвет отгорел пару часов назад. На освещённость под куполом это повлияло слабо. Гедимин, когда надоело отмахиваться от Вепуата, пригасил фонари и перенёс термочаши подальше от периметра — теперь и у шахты, и за ангарами было одинаково темно. Сармат видел скальные обрывы и третий «обрыв» поперёк ущелья — плотный туман, упёршийся в невидимую стену. Изредка в нём что-то вспыхивало.
— Опять не на посту? — Гедимин сердито сощурился, услышав за спиной шаги. Вепуат, еле слышно хмыкнув, обогнул его и вышел к стене. Из его кулака свисала короткая нить с бусиной-каплей из красного стекла.
— Отсюда удобнее — меньше идти по открытой местности, — пробормотал он, раскрывая кулак. Гедимин хмыкнул.
— Ещё не все бусы повзрывал?
— Да ну тебя, — отозвался Вепуат, разматывая звенящую нить. Цветных бусин на ней было немного, в основном — прозрачные, с отверстием не по центру, а с краю — «чешуйки» и очень вытянутые «капли».
— Им понравились такие звенящие штуки, — прошептал он, вглядываясь в густую тень. — Эх, повесить не на что… Я положу на снег, скажу, что это для них — подарок.
— Полезешь наружу? — Гедимин про себя помянул спаривание «макак». — Ты в себе?
— Там чисто, — прошептал Вепуат. — Ну, хочешь — ты выйди, я прикрою.
— Прикроет он… — Гедимин, угрюмо сузив глаза, переложил сфалт на плечо. — Иди, только быстро!
Он сдвинул височные пластины, но из-за прорези в защитном куполе доносился только голос Вепуата и звон стеклянных бус. Договорив, разведчик осторожно положил низку на снег и попятился к Гедимину. Отверстие в куполе сомкнулось. Бусы остались на снегу, на узкой освещённой полосе между густыми тенями.
…Туман зашевелился всем массивом и начал рассеиваться. Он оттекал от холма так быстро, будто его сдувал ураган — но воздух снаружи еле-еле двигался. Гедимин с крыши ангара видел, как проступают очертания дальних холмов, как тени вдоль скал дрожат, вытягиваются и отрываются по кускам.
— А бусы не взяли, — Вепуат сокрушённо вздохнул. — А подходили к ним? Не видел?
Гедимин пожал плечами.
— Может, когда я был у столярки? Я там долго стоял. Хотели бы — забрали бы.
На диске передатчика осталась схема размещения несканируемых пятен — весь периметр, от склона до склона, и Гедимин прикидывал, как расставить там каменные обломки, дающие тень. «Только чтобы Вепуат не видел. А то заставит рисовать какую-нибудь ерунду на камнях. Или виселок там навешает.»
…Узкие «окна»-продухи светились красным. Свет был непривычно ярким. Гедимин поднял руку, подставляя пальцы под исходящий поток, и удивлённо мигнул — из ангара тянуло жаром.
— Ничего себе нагрев!
Вепуат поднёс к продуху анализатор.
— И верно. Кут’тайри сегодня разгорячился. Не помню такого накала…
Пропустив Гедимина в цех, он с нарочитым шумом задвинул створку в пазы, хлопнул двумя ладонями по стене и пошёл к складу, громыхая и лязгая всеми пластинами. Гул огня, исходящий из-за дальней двери, стих. Когда сарматы её открыли, Кут’тайри, принявший гуманоидную форму, стоял посреди помещения, глядел в зеркало и тяжело дышал. По раскалённой гриве пробегали языки пламени.
«Плюс сто два,» — Гедимин сверился с термометром и настороженно посмотрел на защитное поле у дальней стены. Оба купола были на месте. Из чашек с «подношениями» поднимался густой пар, внутри булькало — похоже, огненный шар висел посреди склада минимум полчаса.
— Ну, как ты сегодня? Икси не напугали? — с ухмылкой спросил Вепуат и, обойдя жреца, остановился у вытянутого защитного купола — и удивлённо хмыкнул. — Эй! А тут зачем чашки?
К ёмкостям с «подношениями» для «дома Пламени» добавились ещё две, тоже из цветного стекла — они стояли у стапеля, прикрытого защитным полем, «под ногами» пернатой обшивки.
— Да благословят все боги могущественное Пламя, — прохрипел Кут’тайри, прижимая ладонь к подвеске-«трилистнику». — Вот для него мои подношения. Вот хвала ему, вернувшему жар моему огню…
Не договорив, он припал на одно колено и тронул ладонью пол у стапеля. Вепуат ошалело мигнул.
— Так ты… Гедимин! Ты видел? К Кут’тайри вернулся его огонь! Ты замерял температуру в прошлый раз? Ну, когда он был в огненной форме?
— Где-то в сканах осталось, — буркнул Гедимин. Сейчас его интересовал только штабель «твэлов». «Надо охладить, пока не загорелось,» — он, выбрав вентиляционные окошки подальше от гамака Кут’тайри, открыл лючки. Сквозняк погасил последние огни в гриве жреца, и тот перевёл дух и поднялся на ноги.
— А что с богами? Они тебя теперь слышат? — с любопытством спросил Вепуат. Гедимин отодвинулся от него, досадливо щурясь, и посмотрел на пернатую оболочку. Она неподвижно свисала со стапеля; из перьев, приделанных сарматом, ни одно не отвалилось, но и признаков жизни они не подавали. Гедимин хотел прощупать «дыхание», но передумал и сунул палец под крыло. Оно, дёрнувшись, ударило его по руке. Обшивка затрещала.
— Что-то с ним не то, — пробормотал Вепуат, потрогав жёсткие перья. Гедимин потёр ушибленный кулак и сдержанно хмыкнул.
— Реакции в норме. Цепляй на броню. На привычной опоре быстро опомнится.