Он задвинул последний засов и боком протиснулся в коридор между каменной стеной обрыва и разнородными обломками. Приглушённый звук знакомого голоса донёсся сверху, со стороны полосы препятствий, и сармат вздрогнул и остановился.
— Куда теперь, макака? — процедил сквозь зубы Линкен. Раздались смешки.
— Чего тебе? — буркнул Алексей. — Иди, куда шёл.
Что-то громко заскрежетало среди вертикально поставленных плит, один из сарматов сдавленно охнул.
— Не так быстро, hasukemu, — сказал Линкен. — Слушай сюда.
«Уран и торий…» — Гедимин недобро сощурился. «Не нравится мне это всё…»
Десять секунд спустя он сидел на гребне одной из конструкций и смотрел вниз, на прижатого к стене Алексея и шестерых сарматов, окруживших его. Линкен стоял чуть ближе к венерианцу, спиной к Гедимину, и держал пальцы правой руки в одном из нагрудных карманов.
— Тут живут eatesqa. Тут не место hasulesh, — тихо сказал он. — И тем, кто с ними знается. Хочешь жить — делай, что говорю. Забудь о своей макаке и её ублюдке. Никакой болтовни, никаких встреч. Продержишься месяц — будем считать своим. Если нет…
— Закрой рот, — отозвался Алексей. — Не лезь не в своё дело, белоглазый. Вы что все, ополоумели⁈ Я буду делать то, что делаю.
«Только „чистых“ тут не хватало…» — Гедимин стиснул зубы. «Шестеро против двоих?»
— Sa, — кивнул Линкен, чуть качнулся назад и замахнулся. Гедимин оттолкнулся от гребня и полетел вниз.
Мощный пинок пришёлся взрывнику в затылок, другой — немного ниже шеи и справа от позвоночника; сармат отлетел, не издав ни звука, и впечатался в стену. Гедимин уже был на ногах. Он распрямился, резко вскинув руку, и его кулак врезался другому сармату под рёбра. Тот всхрапнул и согнулся пополам. Сарматы шарахнулись в стороны — кроме того, который выкручивал руку Алексею. Гедимин пнул его под колено и добавил крепкий подзатыльник. Алексей, высвободив руку, ударил противника в лицо; тот пошатнулся, взмахнул руками, но глаза и тело уже плохо ему подчинялись. Четверо, опомнившись, бросились на Гедимина, и он оттолкнулся от земли и на долю секунды повис на гребне ближайшей конструкции. Он почувствовал резкую боль в спине и услышал треск вспарываемого скирлина — что-то рассекло комбинезон чуть ниже рёбер. Он разжал пальцы и свалился на ближайшего сармата, спрыгнул с его плеч и, перехватив руку, до хруста вывернул её. От пропущенного удара зазвенело в ушах — чей-то кулак немного промахнулся мимо его виска. Гедимин выхватил из кармана первое, что попалось под руку и показалось увесистым и в развороте ударил кого-то в челюсть. Сармат попятился, мелко встряхивая головой и пуская кровавую слюну. Кто-то схватил Гедимина за плечо и дёрнул на себя; тот развернулся, замахиваясь, но противник уклонился. Что-то хрустнуло в левом боку, чуть ниже подмышки.
— Hasu! — противник отдёрнул руку. В его ладони был зажат фриловый стержень, чёрный от крови. Гедимин запоздало почувствовал боль в боку, чуть согнул ноги, намереваясь взлететь на гребень ближайшей стены, но кто-то ударил его в спину, под рёбра, и он, скрипнув зубами, пошатнулся и едва устоял на ногах.
— Heta! Hetatza! — услышал он. Сарматы отпрянули. Перед Гедимином остался только изумлённо мигающий Линкен. Он посмотрел на обломок стержня, зажатый в руке, и отшвырнул его.
— Гедимин⁈ — его глаза расширились от изумления и тут же сузились и потемнели. Ремонтник сжал кулаки, но Линкен не двинулся с места. Он смотрел куда-то вбок, чуть ниже плеча Гедимина. Тот опустил взгляд и увидел чёрную от крови прореху в комбинезоне — между рёбер, немного ниже подмышки. Он прикоснулся к боку ладонью и сощурился от боли — что-то острое застряло внутри и впивалось в мышцы.
— Не шевелись! — Линкен хотел обхватить Гедимина за плечи, но тот увернулся и шагнул назад, прижимаясь к стене. — Ну зачем⁈ Не шевелись, атомщик. Надо стянуть грудь. Если внутрь пойдёт воздух…
Сармат оттолкнул его руку и прижал ладонь к боку. Удушья он не чувствовал, и боль понемногу уходила, из острой превращаясь в ноющую. Голова звенела от недавнего удара, костяшки, покрытые ссадинами, почернели от размазанной крови, своей и чужой. Он огляделся по сторонам. Все сарматы уже были на ногах. Кто-то сплёвывал кровь, кто-то придерживал ладонью разбитый нос, кто-то прижимал к груди обвисшую руку. Гедимин почувствовал, что кто-то коснулся его плеча. Рядом, у той же стены, стоял Алексей с тёмным от кровоподтёков лицом и горящими глазами. Линкен с присвистом втянул воздух.
— Не смей его трогать, hasu!
— Отстань от Алексея! — рявкнул Гедимин, и взрывник изумлённо мигнул. Сарматы, переглянувшись, двинулись вперёд.
— Heta! — крикнул Линкен, разворачиваясь к ним. — Нужен медик!
Один из сарматов быстро пошёл к просвету между вертикально поставленными конструкциями. Линкен осторожно тронул Гедимина за плечо. Тот подался в сторону.
— Не трогай меня. Я не хочу знаться с «чистым».
— Атомщик, — медленно проговорил Линкен, вглядываясь в его лицо. — Я не видел, что это ты. Я бы никогда тебя не ударил. Я хочу, чтобы ты жил. Сядь. Я сделаю повязку. Скоро придёт медик.
— Ополоумел, как и было сказано, — сплюнул на землю Алексей, придерживая Гедимина за плечи. Ремонтник нехотя сел. Он хотел привалиться к стене по привычке, но боль в пояснице усилилась, и он наклонился вперёд. Линкен гладил его по плечу, и его рука дрожала.
— Ты хотел убить сармата, — Гедимин сбросил его ладонь и увидел на своём плече размазанную кровь. — Из-за вещей, не имеющих смысла. Привёл целый отряд. Давно нападаешь вшестером на одного?
— Атомщик, — Линкен тяжело вздохнул. — Ты не понимаешь. Только это и имеет смысл. Сохранить себя. Не смешаться с грязью и зверьём. Этот hasukemu предал нас всех. Он не должен жить.
— Это ты… — Гедимин, не договорив, поморщился и потёр ушибленный затылок. — Мне всё равно. Если кто-то тронет Алексея, я буду знать, что это ты.
Сарматы переглянулись. Линкен хотел что-то сказать, но осёкся — среди лабиринта конструкций мелькнул белый комбинезон, за ним — оранжевый.
— М-да, — сказал медик, осмотревшись по сторонам, и перевёл взгляд на Линкена. — У кого заточка в лёгком?
Сарматы расступились. Медик бросил одному из них раздутую сумку, опустился рядом с Гедимином и, разрезав комбинезон на боку, развёл края ткани в стороны.
— Больно? — он надавил на край раны. Гедимин недовольно сощурился.
— Колется.
— Дышишь хорошо, — медик на несколько секунд приложил костяшки пальцев к его груди. — Сиди тихо. Будем смотреть. А ты раздай своей банде бинты и анестетик.
Он толкнул Линкена в бок и указал на раскрытую сумку. Кто-то из сарматов уже достал из неё пузырёк дезинфектатора и протирал разбитую скулу.
…Боли не было, но от тихого хруста по коже Гедимина побежали мурашки. Холодный пинцет, изогнутый под странным узлом, медленно вышел из раны вместе с осколком фрилового стержня. Рана закровоточила сильнее. Медик, плеснув на свёрнутый бинт немного дезинфектатора, крепко прилепил его к боку Гедимина. Повязка слегка вздулась, несколько капель крови вытекло из-под неё. Медик вытирал руки и хмурым взглядом обводил побитых сарматов. Тому, кому Гедимин свернул руку, повесили её на перевязь, — он пострадал сильнее всех, хотя кости остались целы. Остальные обошлись наклейками из пластыря.
— Мозги целы? — тихо спросил Гедимин у Линкена. Тот стоял рядом и, морщась, потирал затылок.
— Чего нет, то не выбьешь, — медик выразительно хмыкнул. — Завязывайте с этим, парни. В этот раз я промолчу, но о следующей вашей драке мартышки узнают.
— Спасибо за помощь, — кивнул ему Линкен. Сарматы молчали, пока белый комбинезон можно было разглядеть в лабиринте; потом взрывник повернулся к Гедимину.
— Говоришь, я стал «чистым»?
Тот молча кивнул и выпрямился, настороженно глядя на сарматов. «Уран и торий! Чем я тут занимаюсь⁈»
— И ты думаешь, что этот любитель мартышек лучше меня?
— Он не убивает, — отозвался Гедимин, глядя взрывнику в глаза. Тот отвёл взгляд первым.
— Sa, — Линкен кивнул и повернулся к сарматам. — Расходимся, тески. Атомщик завёл себе питомца. Наверное, будет ставить опыты. Не трогайте его. Не хочу ссориться.
— Целый выводок питомцев, — ухмыльнулся один из сарматов, потирая скулу. — Эй, Лиск, все твои друзья такие психи?
Гедимин стоял у стены, пока последний сармат не скрылся в лабиринте. Алексей молча смотрел на него, но уходить не спешил.
— Идём, — сказал ремонтник, повернувшись к нему. — Провожу тебя в барак.
Сармат покачал головой.
— Я дойду, Гедимин. Ты опаздываешь к отбою. Спасибо, что вмешался. Ты быстрый. Для своих размеров — так очень.
— На макак мне плевать. А «чистых» тут не будет, — недобро сощурился Гедимин. — Ладно, иди один.
«Не нравится мне всё это…» — он вышел из лабиринта и направился к своему бараку, но тёмное пятно на одной из стен привлекло его внимание. На пятне сидел робот-уборщик, но несколько символов виднелись из-под него. «Eash tza fauw» — было крупными знаками выведено на стене.
12 июля 50 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
«Для всех наблюдавшихся квантовомеханических систем период полураспада считается неизменным; нет оснований полагать, что будут обнаружены данные, опровергающие результат данных наблюдений,» — Гедимин перечитал фразу и задумчиво сощурился на экран. «Редкое свойство для этого мира. Наверное, люди удивились, когда это обнаружили.»
За его спиной кто-то хихикнул и хлопнул соседа по плечу.
— Так и знал, что он всё забудет! — Кенен с радостной ухмылкой подошёл ближе и отразился в экране телекомпа. — Некоторые вещи не меняются. Эй, Джед! Вылезь из реактора на минутку! Лавку открыли час назад. Ты там был?
«Лавку?» — сармат нехотя свернул страницу. «Действительно. Сходить?»
— Так уже лучше! — Кенен жестом позвал Гедимина к себе. — Пойдём, Джед. Без присмотра ты, как я подозреваю, туда и через год не доберёшься!