— Все ушли? — Гедимин окинул взглядом пустую пещеру. — Хорошо работали. Поднимешь меня?
— Асгаану нет-врут, — прогудел Текк’т, опуская голову на пол туннеля. — Очень плохо. Всегда.
Гедимин, угрюмо щурясь, забрался в открытую пасть. Текк’т почти целиком ушёл в скалу, только голова торчала наружу — так он и поднимался к стволу шахты. Гедимин старался не думать, что будет, если существо нырнёт в камень — и как вещество может быть одновременно рыхлым, пропускающим гигантское тело, и плотным, мешающим ему выпасть наружу. Про богов ему хотелось думать ещё меньше.
…Вепуат сидел на валуне над обрывом и задумчиво шевелил крыльями. Едва змей выплюнул Гедимина на тропу, он поднялся и радостно ухмыльнулся.
— Ну что?
Гедимин нехотя кивнул.
— Внешняя обшивка готова.
Он вспомнил о мисках и отстегнул от пояса ненужный мешок.
— Забирай. Так и стояли пустыми.
Вепуат ухмыльнулся ещё шире и прижал миски к груди.
— Ну вот. Теперь мы ритуал знаем. Чую, ещё пригодится…
Гедимин помянул про себя спаривание «макак».
…Новая линза была маленькой, но очень выпуклой. Заготовка для ещё одной лежала на сложенной «асбестовой» подстилке. В этот раз шлифовка и полировка прошли быстрее — Гедимин наконец освоился с материалом и рискнул включить специальный инструмент. «Как местные будут с этим возиться — не знаю,» — думал он, в очередной раз выключая агрегат — от непрерывного вращения он запросто мог взорваться. «Ручная шлифовка — занятие нудное.»
— Новый термобластер? — хмыкнул Вепуат, заглядывая через плечо.
— Для горелки такая линза удобнее, — отозвался Гедимин, рассматривая заготовку на просвет. — А для широкого луча будет насадка.
— А-а, — протянул Вепуат и неожиданно ухмыльнулся. — А ведь тринадцать дней уже прошли. Ты считал? Эта штука у тебя третью неделю. И не взрывается. И тогда не взорвалась бы. Если бы ей в тебя не тыкали. Теперь убедился?
Гедимин мигнул.
— И что? — он недобро сощурился на разведчика. Тот усмехнулся.
— То, что можно давать её филкам.
— Айзеку скажи, — буркнул сармат. — Филки от неё шарахаются.
— Привыкнут, — отмахнулся Вепуат. — Айзек им вдолбит, что это не оружие. Сначала будут работать в скафандре. Увидят, что не взрывается, и совсем освоятся. Сейчас схожу, принесу кость на корпус. У Джагулов их много…
30 день Мрака, месяц Льда. Равнина, Сфен Земли, долина Элид, Элидген — Сфен Камня
Айзек шагнул в туннель, рассеянно кивнул Гедимину, вставшему из-за пульта, и перевёл взгляд на резные кости, прислонённые к стене. Еле слышно хмыкнув, он поднял их, вставил в пазы, надавил ладонью, снова хмыкнул, надел на костяные выступы два красных «стеклянных» кольца, тронул пустующий выступ и оглянулся на Гедимина.
— Почти впритык?
— Туннель узкий, — отозвался тот. — Или так, или кости втыкать наискось.
Айзек замерил пальцами расстояние между выступами, задумчиво сощурился — и махнул рукой.
— Сойдёт. Ну что, приступаем?
Не дожидаясь ответа, он выглянул в открытый люк, и Гедимин услышал отрывистые команды.
— … К западу от крышки — и ждать сигнала! — закончил Айзек, отступая к стене. Мимо него боком пробрались двое филков в тяжёлых скафандрах.
— Какого чёрта без пневмоприводов⁈ — донеслось из-под тёмного лицевого щитка. Филк, остановившись, тяжело повёл плечами, перевёл дух и двинулся дальше. Гедимин в последний раз глянул на монитор и отодвинулся, уступая место пыхтящему оператору. В конце туннеля легла в пазы массивная крышка — люк был запечатан.
— Начинаем, — отрывисто сказал Айзек, переглянувшись с филками. Один из них остановился у монитора, другой встал у корпуса реактора, вполоборота глядя на заслонку.
— Действуйте по инструкции, — добавил Айзек. Филк у реактора шумно сглотнул.
— Я открываю заслонку, — донеслось из-под тёмного щитка.
— Бальтес открывает заслонку, — эхом ответил второй филк. Гедимин мигнул.
— Защитное поле… — он оглянулся на дальний конец коридора и поднял руку. Айзек резко качнул головой.
— На работе защитных полей не будет. Пусть привыкают.
Гедимин мигнул ещё раз.
— Вскрывать реактор без защиты? Если кто-то влезет под луч…
— Всех разогнал, — отмахнулся Айзек, опуская на глаза тёмный щиток. — Бальтес, действуй!
Заслонка бесшумно отъехала в сторону, открывая сияющее зеленью «жерло». Из-под панцирного рукава Гедимина ударил красный свет — дозиметр зажёг тревожные светодиоды. Чей-то «счётчик Конара» истошно заверещал, и сармат поморщился.
— Я возвращаюсь н-на пост, — голос Бальтеса всё-таки дрогнул. Филк шагнул к монитору, завороженно глядя на вскрытый корпус реактора.
— Джефри, действуй, — велел Айзек. Второй филк, судорожно сглотнув, двинулся к «жерлу».
— Я извлекаю накопитель…
…Тёмно-синяя пластина легла на место. Заслонка закрылась, и зелёный свет, режущий глаза даже сквозь тёмный щиток, наконец погас. Гедимин с облегчённым вздохом перевёл взгляд на тёмно-красные кольца. Они так и висели на «стапеле», пока Джефри судорожно размазывал по рукавам чёрную грязь. Айзек стоял над ним с дозиметром.
— Это что, местная мея? — спросил Гедимин, кивнув на горшок с грязью.
— До меи не дотягивает, — признал Айзек. — Но лишнюю пыль отмоет. Всё, Джефри, можешь смыть. Вот здесь ещё натри.
Гедимин еле слышно хмыкнул.
— Хорошо, когда есть нормальный дозиметр. Подвес на жгуте пятно пыли не выявит.
Айзек недовольно на него покосился.
— Гедимин, это ты рассказываешь, какая дрянь твои приборы? Когда появились дозиметры с указателями, не вспомнишь?.. Будут ходить под рамкой с подвесом, пока не перестанет дёргаться. Или отмываться целиком. Чтоб уж точно ничего не пропустить.
Джефри, под присмотром Айзека закрепив кольца-накопители на броне, двинулся к открытому люку.
— Позови Ансура, — сказал вслед ему командир.
Бальтес за монитором беспокойно зашевелился.
— А я что? — он неуклюже развёл руками, опуская голову. — Так в этом и останусь? Оно центнер весит!
— Шестьдесят пять килограммов, — бесстрастно ответил Айзек. — Чтобы привыкнуть к снаряжению, его нужно носить. Сегодня и начнёшь. Гедимин! Есть что сказать о работе операторов? Смена Ансура, Кённы, остальные? Кого-то надо отстранить?
Гедимин пожал плечами.
— Да все работают…
Айзек сдержанно хмыкнул. Мимо, с опаской оглянувшись на Старших, проскользнул филк. Сармат, идущий за ним, поднял руку в приветственном жесте.
— Ансур смену принял.
— Работайте, — кивнул ему Айзек. — С этого дня переходите на шестичасовую смену.
Бальтес, придавленный скафандром, сдавленно застонал. Гедимин мигнул.
— Шесть часов?
— Ну да, — кивнул Айзек. — Если не будет проблем, в месяце Пустоты все дежурства лягут на фил… на эти смены. Пять по восемь часов — весь день закроется.
— Как будем дежурить? — спросил Гедимин. — Остаётся десять часов. Кто…
Айзек криво ухмыльнулся.
— Конечно, ты, атомщик. Не буду лишать тебя сна у реактора. У вас с Вепуатом и так тридцать часов на приключения.
Гедимин сердито фыркнул.
— Я ещё станцию строю.
— Ну да, ну да, — кивнул Айзек всё с той же кривой ухмылкой. — Пять часов в сутки. Тебя Альгот искал. И, к слову, уже третий день.
Гедимин растерянно мигнул.
— Третий день? И не нашёл? Ему там глаза не выжгло?
Уже наверху сармат с запозданием вспомнил, как позавчера на него смотрел издалека филк — а подойти так и не решился. «Ну да, мне тогда было… не очень хорошо,» — Гедимин виновато сощурился. «Не думал, что он так испугается. Надо было самому найти его…»
Выйдя к душевой, сармат хотел развернуться к лаборатории, но посмотрел на дверь и ошалело мигнул. Она была перекрыта двумя костяными засовами. Продухи захлопнулись, свет внутри погас, даже фонари у входа кто-то снял.
— Что с душевой? — Гедимин развернулся к Айзеку. Тот хмыкнул.
— Твоими стараниями, атомщик. День Мрака. Забыл?
— Мать моя колба… — пробормотал сармат, разворачиваясь к закрытой душевой и прижимая ладонь к двери. Холодом не тянуло — «гости» из Ущелья Падальщиков ещё не пришли.
— Хорошо, что закрыли, — сказал сармат, машинально потирая ладонь. — Без брони к ним лучше не лезть.
Кто-то за углом душевой насмешливо фыркнул.
— Кет — эксперт по влезанию куда ни попадя. Если уж он сообразил…
Гедимин недобро сощурился, но промолчал и направился к лаборатории. «Надо найти Альгота. Гварза топчется снаружи — хорошо, значит, внутри донимать не будет. Поговорю с Альготом спокойно. Наверное, что-то про цемент. Получилось? Или нужны ещё образцы?»
…На лабораторном столе сидел Вепуат и разглядывал кювету со светло-бежевой массой. Его скафандр тоже на неё смотрел — Гедимин насчитал восемь глаз, высунувшихся из-под перьев.
— Думали уже тебя искать, — сказал филк-химик, доставая из ящика свёрток и стряхивая с него драные листья. Теперь он держал в руках каменную плашку. К ней поодаль друг от друга прилипли красные камешки. Клеили их как ни попадя — то за узкую грань, то за ребро или вершину угла, однако ни один не отвалился, даже когда Альгот похлопал плашкой по ладони и замахнулся, чтобы ударить о стол.
— Дай сюда, — Гедимин отобрал плашку и постучал ей о броню, пристально разглядывая толстую прослойку «клея» под камешками. «Жидкий раствор — бежевый. А тут — скорее рыжеватый. Похоже, он спёкся — застыл при нагреве. Любопытно…»
Первый камешек, который он пытался отколупнуть, раскололся под пальцами, но все осколки остались впаянными в раствор. Второй удалось поддеть когтем. Гедимин потёр занывшую фалангу и одобрительно хмыкнул.
— Очень даже ничего. Как сделал?
…Все три минерала были Гедимину незнакомы — может, он и видел мельком что-то такое, убегая от камнепада на границе Сфенов, но точно не изучал с микросканером. Вепуат подобрал камешки, задумчиво покачал на ладони.
— Значит, все — с пограничья? В нашем Сфене ничего такого нет?