— Воду брал местную, — ответил Альгот. — С той всё разваливалось. Вода имеет значение…
Он подобрал со стола камешек, оторванный Гедимином от плашки, плюхнул на неё шматок свежего раствора и, влепив в него красно-жёлтый осколок, занёс над горелкой.
— Градусов двести, без лишней спешки — полчаса. Можно быстрее — тогда до пятисот. Но при ускорении может растрескаться.
— Двести? — Гедимин снял с пояса «термобластер» и, отцепив ещё шматок раствора, переложил на подвернувшийся черепок. Раствор под жёлтым бликом еле слышно зашипел, уменьшаясь в объёме. Гедимин царапнул ссохшуюся поверхность — след был едва заметен.
— Вот! — Вепуат хлопнул сармата по плечу и широко ухмыльнулся. — Вот для чего нужны термобластеры. А Гварза всё — «оружие, оружие»…
Гедимин сдержанно хмыкнул.
— Надо опробовать на месте. В тех условиях, с полноразмерными плитками.
— А это значит — килограмм пятнадцать сырья, — Вепуат слез со стола и встряхнулся, убирая лишние глаза под перья. — Гедимин, ты запомнил образцы? Дай-ка я их ещё просканирую…
Палуба едва заметно дрогнула. Химик отложил плашку с почти приклеившимся камешком и оглянулся на закрытый люк.
— Текк’ты? Вот кого бы привлечь к камнедроблению! С килограммами сырья мы ещё справимся. А вот с тоннами… Старшие! Договоритесь?
…Последняя «стропа» защитного поля растаяла. В промежуток между огромными каменными чашами, вложенными одна в другую, рекой тёк песок. Из внутренней полусферы высовывалась часть сверкающей дуги — там залёг самый крупный из Текк’тов, выстлав стены чаши своими витками. Сквозь шум песка Гедимин слышал тихое шкворчание спекающегося камня. Кто-то снова смотрел сармату в спину — и, кажется, в макушку. Он уже знал, что оборачиваться бесполезно, и только криво ухмылялся. Из-под забутовки выглядывал верхний край ромба, начерченного на скале; ещё можно было понять, что он рассечён крест-накрест. Экран дозиметра то вспыхивал, то гас, — «фонило» со всех сторон; снимать показания было некогда, но Гедимин был почти уверен, что стрелка-указатель смотрит ему за спину. «Асгаан снова здесь. Квантовое облако размером с планету… Интересно, как он съел грибы? Чем и куда? Спросить, что ли… Не, Вепуат опять скажет, что я нахамил. И всё-таки — зачем квантовому облаку пища?»
…Вепуат топтался на краю обрыва, застенчиво глядя куда-то в сторону.
— Едем за сырьём? Айзек разрешил.
Гедимин еле слышно хмыкнул.
— Правда, что ли?.. Ну, едем.
— Погоди, — Вепуат смутился ещё сильнее и полез в карманы. — Когда я сказал Скогнам, что мы едем за камнями, они… ну, очень разволновались. Короче — там тоже надо будет… поговорить. Я вот взял мисочки… а это тебе.
Он протянул Гедимину грубо обработанные камешки на шнурке. Кто-то пытался сделать многогранные бусины, но получилось много лишних сколов, и отверстия были просверлены не по центру.
— Надень, — сказал Вепуат. — Это… ну, в общем, так безопаснее. Всем.
Гедимин мигнул.
— Ритуальные бусы? — он нехотя протянул руку за шнурком. «Мелкозернистая брекчия. Плохо режется, но хорошо колется. Вытачивали вручную — по неделе на бусину. Зачем было связываться с таким поганым камнем⁈»
Вепуат уткнулся взглядом в гравий.
— Скогны их надевают, когда… ну, надо что-то копать. Асгаан их не любит, так что — договариваются как могут.
— Не любит? — Гедимин невесело хмыкнул. — Так плюнули бы на ритуалы. Раз он к ним не лезет…
— А про «не лезет» я ничего не сказал, — буркнул Вепуат, внезапно помрачнев. — Едем?
…Ещё на подступах к Сфену Камня сааг-туул начал тревожиться. Он то замедлял шаг и опускал голову до земли, то замирал, размахивая хвостом, то шумно втягивал воздух в дыхальца и тут же его стравливал. Гедимин смотрел то в «телескоп», то на сигма-сканер, пытаясь понять, что (или кого) зверь учуял, но тщетно. Вепуат, нахохлившись, стоял на загривке и вглядывался в окрестные холмы.
— Много камня, — пробормотал хмурый погонщик и ткнул шестом куда-то в сторону. — Зверь тревожится.
— Ждите нас за холмом, — велел Вепуат, расправляя крылья и примеряясь, как соскользнуть по лапе сааг-туула к самому разлому. — Я знаю, кого он боится. Вы тут ни при чём.
— Сам знаю, — буркнул погонщик, нажимая шестом на макушку сааг-туула. Зверь махнул хвостом и коротко взвизгнул. Гедимин скатился по броне, даже не пытаясь аккуратно спуститься. Он ещё летел, когда сааг-туул тронулся с места. Кое-как смягчив посадку, сармат быстро огляделся. Взъерошенный Вепуат стоял у разлома и глядел вслед «убегающему» зверю. Сааг-туул переваливался с боку на бок, припадая на задние левые лапы — он очень спешил, но давняя рана мешала бегу.
— Тонны сырья мы будем на себе таскать? — Гедимин угрюмо сощурился. «Нет, я-то могу. Даже и за одну ходку. Но зачем тогда тут эта махина и её… население?»
— Не мучай его, — буркнул Вепуат. — Он всё равно не влез бы в ущелье.
…Гедимин не удивился бы, если бы оставленные на валунах насечки пропали. Но и камни, и метки были на месте. Сармат поднял над головой защитный купол, неприязненно глядя на скальные зубцы. Мозг просчитывал, как пролягут трещины при разных воздействиях, — все эти скалы могли разрушиться множеством способов, Гедимин только не понимал, почему они до сих пор стоят.
Давние следы сарматов ещё угадывались на дне ущелья. Кое-где тропу пересекали ямки разной формы и длинные борозды — местная фауна не знала покоя и в минус пятьдесят. Ещё один валун с насечками остался позади — и Гедимин увидел на дне следа тёмно-синий лёд.
— Стой, — Вепуат спрыгнул с камня и растопырил крылья, преграждая дорогу. — Здесь был последний камнепад. Это уже после нас — я такого не помню.
В полутора метрах от сарматов, за очередным узким проходом меж двух остроугольных обломков, начинался свежий завал. Сюда докатились отдельные камни; чуть дальше они лежали сплошным покровом, засыпав снег на полметра. Обломки падали с двух сторон; нависающие над тропой скалы обсыпались с боков, став ещё острее — и ещё неустойчивее.
— Ручей пробьётся, — прошептал себе под нос Вепуат, глядя на сигма-сканер. — Ему не впервой.
Гедимин, оглядевшись, подтянулся на руках и взобрался на трёхметровый валун. Оттуда обзор был лучше. Ущелье, проложенное водой, было относительно прямым; крупные обломки местами загораживали обзор, но сармат всё же разглядел через «телескоп» дальний край горного массива — сглаженный, будто подмытый волнами — и бесконечный волнистый снег за ним.
— Пограничные горы, — пробормотал он, пытаясь отследить пёстрые каменные пласты. Они были сложены как попало, врезались в массив под разными углами и так же внезапно обламывались и упирались в совершенно другую породу. «Так и есть. Это всё один массив — тот, что примыкает к воде. Тут его разрезало, и эти скалы стали ещё хрупче. Вот он весь. Всё, что обсыпалось, — это его части. То, что дальше, даже не треснуло.»
— Гедимин!
Защитное поле над сарматом уплотнилось раньше, чем он понял, что именно кричит Вепуат.
— Не ори в горах! — ощерился он, приземляясь на ноги. Вепуат только отмахнулся. В кулаке он держал обломок, выкопанный из-под осыпи, и торжествующе тыкал в него когтем.
— Видел⁈ Нам не надо идти! Оно уже здесь!
…Это была одна из составляющих «цемента» — прозрачный пластинчатый минерал, похожий на полевой шпат. Острые тёмно-бурые осколки Гедимин разглядел через несколько секунд в тех же завалах. Белая крошащаяся порода — что-то вроде мела — налипала на них коркой. Её было много, но она, оказавшись на поверхности, без защиты более прочных минералов, стремительно разрушалась — Гедимин собирал её по крупицам, зачёрпывая вместе со снегом. Крупицы весили неожиданно много, и сармат даже проверил их дозиметром. «Что-то вроде местного свинца? Проверить бы на токсичность…»
— Вепуат!
Разведчик вздрогнул и распушил перья. Он незаметно отошёл от осыпи, где копался Гедимин, поставил каменные мисочки на выступ валуна и что-то выцарапывал на нём. Гедимин, выразительно хмыкнув, взвесил пакеты с образцами на ладони.
— Тут шесть килограммов. Хватит для начала. Белая порода сильно крошится.
— Угу, — Вепуат покосился на мисочки. — Гедимин, ты бы… поблагодарил его, что ли.
Гедимин ошалело мигнул.
— Кого и с чего⁈
Вепуат кивнул на скалу.
— Асгаана. Как думаешь, почему плато так удачно обсыпалось?
Гедимин мигнул ещё раз.
— Ты в себе? Этим «обсыпанием» нас чуть не раздавило! «Удачно», мать моя колба…
— Оно обнажило все породы, — Вепуат тронул когтем белые крупицы. — Собирай — не хочу. В тот раз снизу даже было не видно, что они там есть. Мы шли до самого устья, помнишь? Если бы не обвал…
Гедимин досадливо сощурился.
— Чего тебе намололи местные⁈ Ты уже любой упавший камень будешь списывать…
Вдалеке загрохотало. Вепуат вздрогнул и быстро оглянулся.
— Уходим. Hasu! Скалу уговорить проще, чем тебя!
Гедимин подался назад, уплотняя защитный купол. Вдали стучали падающие камни — последние обломки, где-то застрявшие по дороге к подножью.
— Миски забыл, — буркнул он, пропуская Вепуата под плотный купол. Тот лишь дёрнул плечом и ускорил шаг. Гедимин оглянулся на валун, на осыпь за ним и сдержанно хмыкнул. «А скала и впрямь удачно обвалилась. Сгрести обломки, не глядя. Вытащить в соседний Сфен. И там спокойно перебрать и выколотить нужное. Подальше от непрочных скал. Пустую породу…» — сармат криво ухмыльнулся. «Ну, можно и вернуть. Вдруг она кому нужна.»
…Он сложил пакеты перед Альготом. Тот машинально схватился за них — и разжал руку.
— Шутки у Старших… Сколько тут? Килограмм десять?
— Шесть, больше не взяли, — ответил Гедимин. Вепуата рядом не было — ещё у обрыва что-то буркнул на прощание и пошёл догонять Джагулов.
— Дробилка это переварит, — он оглянулся на прикреплённый к столу агрегат.
— Это — да, — кивнул Альгот. — Но для центнеров придумай что-нибудь другое. Камнедробилку на Текк’тах…
— Текк’ты мелко не раздробят, — Гедимин качнул головой. Что-то на груди брякнуло, сармат скосил глаз и увидел грубо обточенные бусины. «Забыл отдать,» — он, досадливо хмыкнув, сдёрнул дикарскую «цацку». «Даже не фонит. Т