… — Цемент? Облицовка? — Гварза настороженно сощурился. Гедимин сузил глаза в ответ. Гварза перехватил его у лаборатории с остатками раствора — вроде бы с каким-то делом, но привязался именно к мешку и его содержимому. Гедимин тоскливо смотрел на лабораторию и думал об испытаниях шаровой мельницы и смесителя. «Проверять придётся на чём-то безобидном и бесполезном. Что-то мелкодисперсное… Гравия набрать, что ли?»
— Значит, испытания строительных материалов… — протянул Гварза, с сомнением глядя на сармата. — Отчёт где?
— Чего «отчёт»? — огрызнулся Гедимин, нехотя поднимая руку с передатчиком и тыкая в запястье. — Облицовка только-только уложена. О чём там отчитываться?
— О любом движении в сторону стройки, — буркнул Гварза, глядя на экран. — Восемь квадратов в восьми помещениях двух корпусов… На карте отметил, уже неплохо. Когда контрольный обход?
— Через месяц, — отозвался Гедимин. — Раньше — бессмысленно.
Гварза покосился на белое в синих зигзагах небо.
— Через неделю. В присутствии комиссии. Как минимум — Айзека. Состав подобран Альготом? Или опять твои… изобретения?
Гедимин досадливо сощурился. «И что мне было не подождать под землёй полчаса? Спокойно добрался бы до лаборатории…»
— Компоненты из Сфена Камня… — Гварза, не дожидаясь ответа, листал журнал. — Планируемый объём… И когда же он… планируется к добыче?
Гедимин мигнул.
— Постепенно. Там около тонны.
— Сам вижу, — буркнул Гварза, просматривая записи. — Ноль два кубометра… Обломки породы? Камнепад? Собирать вручную?
— Оттаять и собирать, — Гедимин покосился на «термобластер». — Наверняка примёрзло.
— Мелкие обломки и рыхлая порода… — Гварза отвёл взгляд от экрана и опустил руку. — Завтра, с началом светового дня. Могу выделить десятерых. Подогреваемый туннель до разлома, купол на той стороне, максимальная осторожность. И никаких Джагулов!
Гедимин ошалело замигал.
— Там фонит, — предупредил он, покосившись на дозиметр. — И ещё — эта ксено… боги, в общем. Бог камня.
Последние слова он пробормотал, разглядывая гравий под ногами и радуясь, что сарматы не краснеют. Затылок жгло.
— Туннель и купол, — с нажимом повторил Гварза, отходя с дороги. — Сбор здесь, в начале светового дня. Приведёшь Вепуата и один дрон.
Уже в шлюзовой камере, дожидаясь, пока откроется вход в отсек, Гедимин еле слышно хмыкнул и покачал головой. «Гварза спешит собирать сырьё… Дался ему этот цемент! Пока идёт устойка, ничего, кроме испытательных квадратов, там не сделаешь. Да и те… может, я с ними поспешил. Ладно, соберём сырьё. Пока он не передумал. Филки… интересно, как Асгаан относится к филкам? А они про него знают?»
… — Квантовая сущность? — с недоумением повторил Альгот, пожимая плечами. — Не по моей части, Гедимин. Живое — это к медикам. Дипломатия — к командирам.
Его рука, втихаря засунутая в поясной карман, что-то сжала. Гедимин покосился на неё и удивлённо мигнул — пояс филка был разрисован аккуратными красно-коричневыми ромбами.
…Туннели защитного поля упирались в бок сааг-туула и под наклоном поднимались к приоткрытым жилым «отсекам». «Спустили трапы,» — криво ухмыльнулся Гедимин, увидев пристыкованные к животному прозрачные «кишки». Сааг-туул с опаской косился на них — два глаза выглядывали из-под брони, то привставая на стебельках, то втягиваясь от холода и прикрываясь пластинами. Бок животному грел тёплый воздух из продухов в куполе — Гварза даже принёс термочашу и поставил поближе к его лёжке. Сейчас, из душевой, Гедимин его не видел; можно было бы «посветить» на него сквозь стену сигма-лучами, но вокруг были Джагулы, дорвавшиеся до шлангов с водой, — сармат следил за оборудованием во все глаза, и то пару раз пришлось рявкнуть, иначе вентили посрывали бы.
С душем освоились быстро — самый опытный (кто-то из стеклодувов, судя по серьге-бусине в ухе, — Гедимин так и не научился их различать) показал на пальцах притихшей группе, потом каждый по очереди опробовал вентили и сунулся под струю воды, потом Гедимин показал, как направлять её в потолок, чтобы «дождь» накрыл всех. Теперь Джагулы втирали в шерсть двуцветную краску, а сармат рассеянно за ними следил. Краски осталось мало — мешочки были почти пусты. «Они вообще пополняют запасы? Похоже, что нет. Может, как совсем кончится, приготовят новую. Та, что на лице и руках, согревает — это я понял. А зачем вторая? Красить шерсть? Наверное, традиция. Ещё одна.»
— Что это? — пока Гедимин задумался, кто-то из Джагулов сдвинул крышку и заглянул в моечный агрегат. — Чем пахнет?
Ещё двое подошли понюхать. Остальные отложили гребни и навострили уши.
— Машина. Моет посуду водой под напором. Пахнет мылом, — отозвался Гедимин. Джагул отдёрнул руку и встряхнул головой.
— Машина⁈ Видел младших с повозкой чашек. Думал — их работа.
— Как у Кьюссов — на всё своя странная штука, — пробормотал другой Джагул, наблюдающий за «штуками» издалека. Остальные согласно рявкнули.
— А это? — чужак заглянул в бочку. — Для воды? Как те, большие?
— Стирать одежду, — Гедимин кивнул на отстёгнутые от приводов шесты, про себя отметив, что кожа на них опять истёрлась — пора перетягивать. — Тряпки в бак, сверху воду, лупить палками. Потом — на прожарку.
Джагулы с гулким рычанием переглянулись.
— Тратить воду… — пробормотал кто-то из самых опасливых, отодвигаясь к стене. Он хотел что-то добавить, но «исследователь бочек» его перебил.
— Одежда младших? Это для них? Их посуда, их одежда… Думал, это их работа. А какая тогда — их? Не охотятся. Не копают. На твоей стройке — не видел. В кузнице тоже. Для чего они?
Гедимин сдержанно хмыкнул. «Вот и я думаю…» — он подавил невесёлую ухмылку.
— Их работа будет позднее, — отозвался он, обрывая неприятные и бесполезные мысли. Джагулы переглянулись.
— Позднее? Тогда — надо учиться. Не видел, — проворчал «исследователь бочек», дёрнув вибриссами. — Даже не охотятся. Не дело.
— Научатся, — буркнул Гедимин, про себя признавая, что кочевник прав. «Стрельбы стрельбами, а ведь им тут придётся делать всякие штуки. В своих „кузницах“. И из металла, и из стекла, и из камня. С Земли ничего не привезёшь. Надо поговорить с Айзеком…»
— Учи их, — проворчал Джагул, задвигая на баке крышку. — Хотя бы охотиться. А то — совсем не годится.
…Джагулы с «живого холма» под купол Элидгена перебирались быстро и в полном снаряжении — в этот раз в одной куртке никто не бегал. Гедимин, глядя на их перемещения, одобрительно хмыкнул. Тут же на глазах озадаченного сармата в открытый «шлюз» влетели ещё четверо. Последний развернулся в проёму и попытался руками сомкнуть его края, но едва не выпал в сугроб.
— Сегодня вас восемь? — удивился Вепуат, пока Гедимин закрывал «шлюз» и угрюмо щурился под шлемом — «Это что, всё ученики? Им там вчетвером-то тесно…»
— Иди вперёд, — сказал один Джагул другому. Первую четвёрку пропустили в «предбанник». Они, стянув рукавицы и откинув шапки за спину, оглянулись на Гедимина и двинулись в цех.
— Куда в цацках⁈ — сармат, оттеснив вторую четвёрку (они ещё раздевались — слоёв одежды было много), шагнул следом. — К печи не лезть, пока…
— Они не полезут, — донеслось из «предбанника», и ещё один Джагул высунулся в цех, на ходу снимая сапог. — Они не работать. Эджерех — кузнец. Покажи ему трубки и прочие штуки. Мы рассказали, но он говорит — надо смотреть.
— Иначе не сделаешь, — Эджерех глядел на Гедимина исподлобья и нервно скалился. Новички-Джагулы осматривались по сторонам, остановившись между печами, и переговаривались приглушённым рявканьем, тыкая пальцами во всё подряд. На пару секунд они замерли, глядя на «цацки», свисающие с потолка. Гедимин мигнул.
— Ты будешь делать инструмент? Пришёл осмотреть образцы? — переспросил он.
— Да, я ж говорю, — донеслось из открытой двери. — В кузнице Хеллуг…
Эджерех резко повернулся к двери и рявкнул. Джагула вместе с сапогом снесло в «предбанник». Там сердито зарычали. Вепуат, старательно сложив крылья, вышел в цех и вопросительно хмыкнул.
— Что, мало инструментов? — Гедимин, пожав плечами, протянул кузнецу стеклодувную трубку. — Делал с запасом — и никто не жаловался.
— Там новая кузница, — буркнул Эджерех, заглядывая в раструб и замеряя пальцами его ширину. — Стекольница. Дутница. Тень её разберёт!
Трубка перешла к его помощникам. Теперь они снимали мерки, а Эджерех изучал щипцы и лезвия. Пометок никто не делал — только Гедимин видел, как они изредка замирают, сжав инструмент в ладони и прикрыв глаза.
— Хорошо сделано, — прорычал Эджерех, осторожно складывая всё изученное на поддон. — И это тоже.
Он провёл согнутым пальцем по гладкому металлу, дёрнул вибриссами и резким жестом погнал Джагулов к выходу. Следом двинулся Вепуат. Четвёрка «стеклодувов» уже вывалилась в цех и теперь вынимала что-то из принесённых с собой мешков. Краем глаза Гедимин увидел стеклянный блеск и ошалело мигнул — «Уже сделали своё, в своей мастерской⁈ Быстро же они осво… Стоп. Какая мастерская⁈ У них же сырья нет. И инструменты только-только скопированы.»
— Не сделает, — недовольно прорычал кто-то. — Такую гладкую — нет. Тут шва не найдёшь. А Эджерех сделает, как умеет.
— Но вещь-то будет? — рыкнул другой, сердито скалясь. — Мало он их делал⁈
— Посмотрю, как ты в неё подуешь, — буркнул первый. — Одно дудение, а проку — ни на волос!
Третий шумно фыркнул.
— Не заклепать весь бок — будет дудка с прорезью. С того конца — пузырь, а тут, из-под руки, поющий ветер. Во славу богов…
Он приложил трубку к пасти и сделал вид, что закрывает пальцами боковые отверстия. Не сразу Гедимин понял, что хриплое тявканье со всех сторон — Джагульский смех.
— Работать будем? — громко спросил он, угрюмо щурясь. Кочевники оглянулись на него, прижали уши и расступились.
— Опять был твой сон, — прорычал помрачневший Урджен, глядя исподлобья. — Камни на земле. Много камней.
— Это плохо? — деловито спросил Вепуат, заходя в цех.