— Дробильного? — взгляд Альгота стал неприятно цепким. — Перетирать породу… на токсичность проверял?
— Скорее рэссена сотрётся, чем он, — буркнул Гедимин, царапая камень когтями. Следов на поверхности не оставалось. Альгот еле слышно хмыкнул.
— Механика — по твоей части. А вот химия — по моей. Давай образец, проверю, с чем реагирует. Попортит или отравит весь состав — работа насмарку.
Гедимин недовольно сощурился, но кивнул. «Верно. Проверка никогда не помешает. Вдруг, и правда, какая-то вялотекущая реакция… разорвёт мельницу, или что похуже.»
…Засесть с камнем в горячем цехе Гедимину не дали — не успел он разрезать заготовку на плашки, как в дверь заглянул Вепуат.
— Красивый камень… Ты его жрецу показывал?
— Зачем? — Гедимин угрюмо сощурился. Вепуат пожал плечами.
— Странно ты его нашёл, вот что. Там на дозиметре ничего не записалось?
— Проверься на эа-мутацию, — буркнул Гедимин, но в памяти отчётливо всплыла та вспышка на рукаве, из-за которой он потерял равновесие. «Дозиметр… он, и правда, отчего-то сработал…» — сармат сдвинул нарукавную пластину и нехотя притронулся к экрану. «Уран и торий!»
— Вот то-то и оно, — пробормотал Вепуат, глядя на зигзаги на графике. — Всё время, пока мы там сидели, фон рос и рос. И только после этой вспышки убавился.
— Ноль семь кьюгенов на ровном месте без ирренциевых руд… — Гедимина передёрнуло, и он протянул «щупы» дозиметра к камню и облегчённо вздохнул. «Проверял уже. Не фонит. И не начал. А там, в Сфене Камня… Может, обычная цепная реакция? Что-то ирренцийсодержащее зрело-зрело — и дозрело. А от хлопка поехали пласты камня… Мн-да. Повезло, что был в скафандре.»
— На куполе были пятна? — спросил он вслух. — Повезло, что энергия ушла в «сигму». Был бы «омикрон» — филков бы расплавило.
Вепуат вскинул на него взгляд, ошалело мигнул и издал короткий смешок.
— Ты там про что, Гедимин?.. Оно следило за тобой. Всю дорогу. У нас, как ты вышел, сразу фон упал. Не было пятен. И омикрон-лучей не было.
Гедимин досадливо поморщился. «Следило… Обычная цепная реакция в рудах. Хорошо, что филков не зацепило. Мы-то в скафандрах…»
— Гедимин, — Вепуат оглянулся на дверь. — Пока светло — может, покатаемся на сааг-тууле? Хоть какая-то передышка… среди всех этих камней. А я тебе потом помогу с этой штукой.
— Чем ты поможешь? — буркнул Гедимин, но всё же завернул распиленные обломки в защитное поле и отложил в сторону. «Спешить, и правда, некуда. Пока сырьё просохнет, пока Альгот всё проверит… Может, этот камень вообще не понадобится.»
— Едем, — сказал он, вынимая из «холодных» отсеков печей металлические детали. Тросы и деревяшки он уже подобрал — оставалось собрать всё вместе и завершить подгонку. Последним из ниши появился кованый полый цилиндр полуметровой длины. Вепуат озадаченно хмыкнул.
— А это всё… оно с нами поедет?
— Сам говорил — работать с телами вращения подальше от базы, — отозвался Гедимин, оборачивая цилиндр защитным полем. — Тут мельница и смеситель. Отъедем на десяток километров, соберём и проверим.
— М-да… — протянул Вепуат, с опаской глядя на разобранные агрегаты. — Джагулы будут рады.
Гедимин приподнял руку с генератором защитного поля на запястье. Прозрачные «мешки» уплотнились до матовой белизны.
…После рассвета потеплело до минус сорока, и сааг-туул оживился. На Гедимина, поднимающегося по его броне, с двух сторон таращились боковые глаза. Дыхальца открылись и со свистом прокачивали воздух по полостям. Зверь то и дело встряхивался, стуча щитками брони. На его спину, кроме пары погонщиков, выбрались несколько любопытных Джагулов. Погонщики отогнали было их ближе к хвосту, но через пару минут пути Гедимин услышал с загривка знакомый голос:
— Геджер собрал все камни? Вечером пустит нас к печам?
«Джагзуу?» — Гедимин удивлённо мигнул. В одежде, со всеми хвостами, бахромой и нашитыми клыками и костяшками, самку отличить от других Джагулов было проще — такая шапка была только у неё. Гедимин пригляделся к «новым погонщикам», хмыкнул и снова их пересчитал — одного «стеклодува» не хватало.
— С Геджером все смотрят его сны, — хмуро сказал один из погонщиков с шестами, и Гедимин ухмыльнулся — Урджен был здесь, и счёт всё-таки сошёлся. — Завтра ветер, а в снах одни камни.
— Вчера в мешках было мало шихты, — снова заговорила Джагзуу, устраиваясь на загривке зверя. Говорила она вроде бы с Вепуатом, но то и дело оглядывалась на Гедимина.
— Это не последние мешки, — успокоил её Вепуат. — На обучение нам хватит.
— Значит, ваша руда на исходе, — Урджен недовольно оскалился. — Только на вашу работу. Нужно ещё.
Вепуат сдержанно хмыкнул.
— Шихту добывают Сэта. А они сейчас под землёй. Хочешь без них обойти их владения? Думаю, «спасибо» тебе не скажут.
При упоминании Сэта все Джагулы — даже тот, кто про стекло не спрашивал — прижали уши и угрюмо оскалились.
— Зачем их владения? — прорычал Урджен, указывая шестом куда-то вдаль. — Сфен Огня — из многих кусков. Гнёзда с прозрачной скорлупой, — их не Сэта строят.
Сарматы переглянулись.
— Там земли Огня, — другой погонщик махнул шестом в сторону дальнего плато. — Знаешь, где искать руду? Поможешь?
«А быстро они раскочегарились,» — растерянно подумал Гедимин. «Даже сообразили, где можно поискать… Интересно вот — только они такие сообразительные или…»
— Разве в месяце Льда добывают руды? — спросил Вепуат, озадаченно хмыкнув. — Всё под снегом. Всё промёрзло. Если что и рассмотришь, то отламывать…
Джагул коротко рявкнул и огрел сааг-туула шестом по затылку. Под треск погремушек животное с тяжёлым вздохом развернулось к дальнему плато.
— Вот и говорим — нужна помощь, — угрюмо сказал Урджен. — Око Пламени видит сквозь камни. Я видел, как Геджер растапливал снег. Помоги, и мы поможем — наберём руды для ваших печей.
Вепуат оглянулся на Гедимина с довольной ухмылкой и жестом спросил: «Ну?» Гедимин пожал плечами.
— Посмотрим. Может, там и руды нет.
Джагулы схватились за шесты. Зверь, уже собравшийся залечь, встряхнулся, сердито махнул хвостом и шагнул в разлом.
Странно было видеть, как там метр за метром исчезает его голова, потом — плечи… Едва пейзаж вокруг сменился, а на горизонте показались столбы дыма, Гедимин быстро оглянулся. Зверь шаг за шагом «втягивался» в невидимую дыру в пространстве. Протащив через разлом кончик хвоста, он приподнял щитки панциря и шумно втянул воздух в дыхальца. Уже и Гедимин чувствовал тёплый ветер, — нарукавный термометр показывал минус двадцать.
Многометровые чёрные глыбы торчали из-под снега. Он был пёстрым, местами красноватым, местами светло-серым. Расчерченная цветными полосами долина плавно загибалась кверху. С холма Гедимин, не вглядываясь, принимал её за склон вулкана; теперь «телескоп» показывал, что это лишь одна из причудливых складок земли. Вся местность была покрыта многометровыми продольными холмами; кое-где их прорезали глубокие поперечные трещины, со дна которых поднимался дым. Снег на склонах превратился в ледяную корку. Сааг-туул ступил было на край трещины, вздрогнул и отдёрнул лапу.
«Не навернуться бы,» — думал Гедимин, сканируя снег. Часть бесформенных глыб из-под него торчала, часть давно раскрошилась и лежала под лапами зверя. Где-то тут были и разломы в пространстве, и трещины в земле, расползающиеся от широких провалов; сааг-туул брёл медленно, опустив морду к снегу, и подолгу обнюхивал подозрительные участки. Сармат оглянулся на кочевников — они приспустили тряпки, прикрывающие нос и рот, «пассажиры» зверя приоткрыли «люки» вдоль боков. Мимо, в полусотне метров от живого холма, проплывал дымящийся разлом. На его дне что-то красновато светилось.
— И вот это вот у нас под боком… — Вепуат поёжился и тут же превратился в огромный пернатый шар. — Вот что значит — не осмотреть окрестности!
Гедимин судорожно вспоминал, видел ли в долине Элид признаки близкой тектонической активности. «Здесь всё изломано. А там пласты нетронуты. Вообще. Эта штука… это не вулкан. Это трапповое поле…» — сармат выпрямился, оглядывая окрестности, и его передёрнуло. «Ни одного признака за четыре месяца…»
Кто-то шумно выдохнул в наушник.
— Что видит око Пламени? Тут есть руда? — нетерпеливо спросил Джагул. Остальные пристально смотрели на сарматов, не обращая внимания ни на бредущего куда-то зверя, ни на трапповое поле вокруг.
— Плохое место для рудника, — Вепуат нахмурился. — Если эти штуки плюнут хотя бы дымом…
Джагул дёрнул вибриссами.
— В дни Льда Огонь спит.
— Слушай, что говорят! — сердито оскалилась Джагзуу. — Плохое место? Гнёзд нет? Надо смотреть, где ровно?
Вепуат встряхнулся, укладывая вздыбленные перья.
— Пепел. Они строят гнёзда в пепле. Ищи широкие площадки. На склоне пепел не улежит — осыпется.
Зверь шумно стравил воздух из полостей и медленно, очень неохотно отвернулся от расселины и побрёл к чёрным скалам. Вепуат, приложив «телескоп» к глазу, оглядывался по сторонам.
— Лава… Тут повсюду лава. Десятки слоёв, один на другом. Если и были пепельные поля… Гедимин! Как по-твоему, тут могло что-то выжить?
Сармат покосился на экран сигма-сканера. Ближайшая расселина пропала с глаз, но дым ещё клубился — а впереди, в основании новых дымовых столбов, уже проступала ещё одна. Под ногами из складок застывшей лавы торчали скальные зубцы — то обломки останцев, то изверженные глыбы. Складки лежали слоями; пересчитывать их Гедимин не стал.
— Красно-жёлтые камни, — буркнул он, неприязненно щурясь на приближающийся разлом. — Если что и найдём, то по ним.
Вепуат с грохотом опустил крылья на броню.
— Точно! — он вскинул сигма-сканер на высоту плеча и крутнулся вокруг своей оси, едва не слетев со спины сааг-туула. — Э-эй! Туда-а!
…Красно-жёлтые зубцы торчали из лавы на полметра, и снег почти закрыл их. Только подойдя вплотную, Гедимин разглядел на дне кратера знакомые кольцевые структуры. Лава преодолела верхний ряд зубцов, протекла сквозь него и застыла выпуклыми «языками» между верхним и следующим.