— Есть поручение, я и выполняю, — пробубнил Вепуат, заворачиваясь в крылья. — Нельзя же делать всё одновременно…
— Разбросаны по всей долине, — Айзек повысил голос. — Третий день подряд. Часть — имущество аборигенов…
— Полтора же метра снега, — Вепуат оглянулся на Гедимина, ища поддержки. — Тут себя не найдёшь…
— Надо было думать до того, как их раскидывать, — Айзек сузил глаза. — Одолжишь у Гедимина термобластер. Сканер у тебя ещё не мутировал? Дроны? Вот и пошлёшь их на поиски. Завтра вечером все цацки должны быть собраны. Если нет — о ритуалах дня Воздуха можешь забыть.
Вепуат растерянно хмыкнул.
— Я их не для себя…
Айзек уже выбирался из кольца филков. Увидев Гедимина, он болезненно поморщился.
— Коридор к разлому ещё не расчищен?
— Сначала бочки с волокушами, потом это… — филк махнул лопатой в сторону склона. — Это так необходимо — продираться по грудь в снегу?
— Это ещё одна технология — одной лопатой вырой междугороднюю трассу, — проворчал другой. — Сколько времени на это уйдёт? Сутки? И часто на атомной станции…
Снег зашипел, испаряясь со склона, и заглушил его слова. Вдоль протаявшей колеи метр за метром растягивалось защитное поле — неотапливаемый туннель, ведущий к разлому. По долине наперерез медленно брёл огромный живой холм. На его холке уже заметили Гедимина, плавящего снег, и застучали погремушками. Зверь шумно встряхнулся и залёг, не дойдя до сармата пяти метров.
— Перешагивай! — крикнул Гедимин, прикидывая, пройдёт ли животное над туннелем, не проехавшись по нему брюхом. «Лапы плохо поднимаются! Прижать купол к земле?»
— Куда вы? — спросил погонщик, спустившись на лоб зверя. — За камнем? Все камни под снегом!
— Ничего, — отозвался Гедимин, направляя «бластер» на ещё не растопленный сугроб. Зашипел паровой гейзер. До разлома осталась пара метров.
— Зверь перешагнёт? — спросил сармат, накрывая очищенный участок защитным полем. — Или высоко?
— Сон про камни под водой, — второй погонщик, до того сидевший на загривке зверя, резко выпрямился. — Нехороший. Берегись!
Под грохот погремушек сааг-туул попятился, прижимаясь к обрыву. Развернуться ему удалось не сразу — жёсткий хвост плохо гнулся и норовил врезаться в скалу. Гедимин поморщился. «Камни под водой… Что ещё тут видеть во сне — звездолёты, что ли?»
…Раскалённые камни остывали медленно; тёплый воздух колыхался под защитным куполом, постепенно просачиваясь наружу, и снег вокруг расчищенного пятачка подтаивал. Высокие, хоть и подточенные водой, скалы остались по ту сторону разлома. Здесь, на побережье, из-под снега торчали верхушки округлых валунов. Гедимин, приглядевшись, различил знакомую изломанную структуру, слои минералов, спрессованные как попало, — но тут их часто затапливало, замораживало и колотило друг о друга, и острые углы сгладились.
— Сфен Воды, — еле слышно хмыкнул Вепуат, глядя из-под ладони на белую волнистую гладь. Поле, покрытое ветряной рябью, тянулось до горизонта во все четыре стороны. Сарматы стояли на каменистом островке посреди гигантской реки — Гедимин, ещё не взглянув на сигма-сканер, понял, что это именно река. Текла она, по смутным ощущениям, слева направо.
— А вот и хвалёная глина, — донеслось из-под тёплого купола. Следом раздался стук металла, скрежет и приглушённые ругательства.
— Почва промёрзла, — сказал Гедимин, оглянувшись. Филк, выдернув лопату из тоненького оттаявшего слоя, рассматривал её и болезненно щурился.
— И как её предполагается копать?
Вепуат сгрёб на ладонь немного оттаявшей почвы, помял её в пальцах и, резко качнув головой, бросил обратно.
— Здесь много песка. Глинистые слои — на дне. Оставайтесь тут, мы с Гедимином разведаем местность.
Дрон взлетел над белой рекой. Гедимин вёл лучом сигма-сканера от берега. На экране был лёд. Мелководье промёрзло до самого дна — и ещё на метр вглубь.
— Ищи жидкую воду, — вполголоса сказал Вепуат — то ли сармату, то ли дрону-разведчику. — Под жидкой водой будет мягкое дно. Полтора метра льда, яд-дро Сатурна… и столько же снега поверх.
— Знал же, куда идёшь, — пробормотал Гедимин. Дрон над рекой мигнул — и сармат, направив на него сканирующий луч, уткнулся взглядом в экран. «Нашли!» Картинка формировалась медленно — вода подо льдом двигалась, накатываясь на замёрзший берег — но сбоку уже зажглись значки «Us». Дно покрывали завязшие в глинистом иле ульсеновые конкреции. Их было немного — меньше, чем обычных каменных окатышей и приросших друг к другу раковин.
— Tza! — повеселевший Вепуат отозвал дрон и взвесил на ладони «термобластер». — Слегка расчистим — и посмотрим, что внизу. Гедимин, а если воткнуть катушку в снег, он к ней стянется?
— Вместе со всем речным льдом, — буркнул сармат, размечая будущий коридор. «Девять метров до жидкой воды и ещё участок вокруг. Надо было всё-таки подождать оттепели!»
…Вепуат устанавливал купол над расчищенным льдом. Гедимин, опустившись на гладкую тёмно-синюю поверхность, разглядывал застывшие внутри неё голубые и серебряные зигзаги. Структура льда тут была ни при чём — работал какой-то оптический эффект. Зубчатый орнамент расходился от нескольких центров, постепенно меняя цвет; стоило сдвинуться — и «шестерни», застывшие во льду, смещались следом. На экране сигма-сканера виднелись миниатюрные сталактиты над водой — жидкий слой понемногу подмывал верхнюю толщу. Органическая муть лежала на дне, над мощным глинистым пластом; в него зарылись странные панцирные существа — короткие кольчатые трубки, приплюснутые раковины в шипах, слипшиеся вместе бронированные шарики. Гедимин, отвлёкшись от ледяного орнамента, пересчитал ульсеновые конкреции, попавшие под луч. «Пошарить подо льдом — наберётся больше. Как их распознают аборигены? Там окисленный слой в два пальца…»
Вепуат шумно вздохнул.
— Смотри не смотри, а лёд надо бурить, — сказал он, царапая когтями поверхность. Из-под перьев на скрежет высунулись круглые глаза, увидели лёд и втянулись поглубже. Оперение плотно легло на броню, три пары крыльев развернулись и так замерли. «Скафандру не по себе,» — подумалось Гедимину, и он с трудом стряхнул навалившееся оцепенение. «Мне тоже.»
— Если прорезать вот такую скважину, — Вепуат оглянулся на Гедимина и похлопал по исцарапанному льду. — Пара филков в ней поместится? Руду половим сверху, а вот глину придётся копать — и кому-то за ней лезть…
Гедимин пожал плечами.
— Вода не холодная. Быстро отогреть, как вылезут… Верхний слой у них непромокаемый — сильно не промёрзнут.
Вепуат с виноватой ухмылкой оглянулся на купол на берегу.
— Звать их?
— Зачем? Скважины ещё нет, — Гедимин выключил уже ненужный прибор и потянулся за плазморезом. — И тебе лучше отойти.
— Э-эй! — Вепуат схватил его за руку. — Отставить плазму! Я хотел прожечь термобластером… ну, и им дать попробовать. Бластеры они сами сделают, как научатся. А плазму — нет.
— Эксперименты, мать моя колба… — Гедимин нехотя опустил сфалт в заплечные крепления и огляделся по сторонам. «Полтора метра льда — это им надолго. Проплавят рано или поздно, но…»
Он сделал несколько шагов по льду, разглядывая выступы и надломы. Слой, если не присматриваться, казался монолитным, но что-то в его рельефе настораживало. Гедимин опустился на лёд, простучал его в одной точке, в другой — и с довольной ухмылкой поднялся на ноги.
— Зови филков, — велел он, вырезая на льду крупный размашистый крест. — Двоих — для работы, остальные пусть смотрят. Встанут во-он там, по краю пятачка. Принеси камней — тут нужно будет тепло.
…Вепуат надламывал по дороге лёд — по его следам филки прошли, почти не скользя. Тот, кто нёс с собой кирку, немного расширил тропу. Теперь он догнал остальных и устроился у горячих камней. Их положили поверх холодных — плавить ими лёд Гедимин не собирался, наоборот, хотел сберечь их тепло.
— Ты жжёшь ту точку, ты — эту, — распорядился он, оттеснив филков с бластерами на края намеченного надлома. — А вы — готовьтесь вытаскивать лёд. Надо будет расчистить площадку…
Филки переглянулись. Один из них сместился в сторону, поставив ступню на менее скользкий участок, но Гедимин, взяв его за плечо, отодвинул обратно.
— Скользко — сядь. Но сюда не лезь.
— Почему? — филк недовольно сощурился, но ступню убрал.
— Увидишь, — Гедимин шагнул в сторону, зарываясь в неубранный снег. Купол над площадкой мигнул и растаял, свернувшись плотным шаром вокруг источника тепла. Пар от надплавленного льда двумя столбами бил в небо. Пара секунд — и на броню сармата упали первые ледяные кристаллы. Ещё полминуты непрерывного шипения и треска — и под ногами грохнуло.
Сарматов не задело — два разлома прошли в десятке сантиметров от них. Вдоль расчищенной дороги, разрезав её на три части, протянулись глубокие трещины. Ледяной «язык» раскололся натрое. Там, где недавно был полутораметровый монолит, качались две отломленные глыбы. Под ними плескалась вода.
…Оба «айсберга» поддели и вывалили на снег — очень быстро и почти без помощи сарматов: Гедимин только придерживал глыбы, когда филки накидывали трос. Едва последний кусок льда откатился в снег, Вепуат поднял над расчищенной скважиной купол. Филки отряхнулись от воды и стянулись к горячим камням. Гедимин смотрел на пролом, чёрную воду и мелкие осколки льда, высчитывая, не пойдут ли трещины дальше. Получалось, что сарматы в безопасности — и что по ледяному «языку», упирающемуся в берег, они спокойно уйдут к разлому. Но что-то всё равно его тревожило.
— Да сделаете, сделаете, — донёсся от полыньи весёлый голос Вепуата. — Тут всё из местного сырья. Нет, как ломать лёд — это к Гедимину. Но вы бы и без него проплавили. Только не так быстро. А теперь смотрите сюда! Чёрнопесочную руду собирали? Ты собирал? Значит, катушку видел. И тут очень простая штука. Это полая кость. Туда оно вставлено. Сюда суют сердечник. А отсюда стряхивают всё, что налипло. Вставай сюда! Вот тебе катушка. А ты держи мешок.