— Дай сюда, — Вепуат, прежде чем Гедимин успел среагировать, обхватил капсулу голой рукой и удивлённо хмыкнул. — Кто как, а я ничего не чувствую. Не может же у них кожа быть настолько тонкой!
— Испытатели, мать ваша колба… — один из филков, угрюмо щурясь, поднёс к капсуле пучок шерсти. Гедимин молча смотрел, как он водит «индикатором» вдоль плотно сомкнутых краёв. Секунд через двадцать филк недоумённо хмыкнул и отступил.
— Между краями могла попасть песчинка, — вслух подумал Вепуат. — Или волокно. Надо следить за этим. Ни Скогны, ни Джагулы до сих пор не обжигались.
Пострадавший филк сердито фыркнул.
— Опасные узлы не должны торчать наружу без изоляции! Вы о технике безопасности слышали⁈
Гедимин, угрюмо щурясь, подкручивал защёлку. «Если снова что-то попадёт на край — просто не закроется. Это они заметят.»
… — Две травмы за день, — Вепуат, закрыв за филками дверь, повернулся к Гедимину и растерянно ухмыльнулся. — На ровном совершенно месте. Чего-то мы не учли.
— Спецодежду, — буркнул сармат, щурясь на торчащие из предплечья шипы. Они уже сложились в прерывистый гребень от запястья до локтя.
— Спецодежду, — пробормотал Вепуат, оглядываясь на закрытую дверь склада. — Думаешь в сторону асаана? Хм… Надо поговорить с учениками из Куттуша. Но — непросто будет его выменять. Даже не представляю, на что…
— Спроси о руде, — сказал Гедимин, вспоминая «асбестовые» цеха Шакхи. — Она определённо дешевле готовой ткани. Обработаем сами. Может, ещё и лучше.
Вепуат недоверчиво покачал головой.
— Ну, если ты возьмёшься… А вообще — интересно. Месторождения руд… Они могут быть уникальными. Но — могут и не быть. Интересно, в каких условиях образуется асаан…
…«Почистить» скафандр Гедимин не успел — едва он вышел из цеха, как наткнулся на сааг-туула. Зверь лежал вплотную к прозрачной «стене» защитного поля. На броне сидели четверо Джагулов, в кои-то веки тепло одевшиеся. Один из них, увидев сармата, помахал связкой какой-то мелкой фауны. Промёрзшие тушки бились друг о друга со стеклянным звоном.
… «Холодильник» соорудили по-быстрому — проморозив «криобластером» землю и часть стены и прикрыв обледеневший участок защитным полем. Пару тушек Вепуат положил оттаивать в предбаннике. Джагулы, под шумок пробравшиеся в цех, уже звенели мешком с шихтой и гремели заслонками. Гедимин сердито щурился, но уйти из предбанника не давало любопытство.
— Это что — и зачем? — он кивнул на оттаивающие тушки. Вепуат ухмыльнулся.
— Кормить скафандр, ясное дело. Сегодня охотились. Вот и мне перепало. Это самые мелкие — мельче они не берут.
— Охотились? — Гедимин вспомнил странный грохот за холмами. — Вот как…
Он пригляделся к мёртвой живности. Она выглядела слегка сплющенной — то ли её придавили при заморозке, то ли… то ли убил её перепад давления. «Значит, Джагулы успели вооружиться…» — Гедимин угрюмо сузил глаза. «Следовало ждать. Костей у них полон склад, круглыми камнями завалена долина. Опять, что ли, провести разоружение?»
…Джагзуу, досадливо рявкнув, отбила от сосуда затвердевшую ручку и бросила в расплав. Отложив неудачную чашку, Джагулы на пару минут сбились в плотную толпу, рявкая и рыча друг на друга. Гедимин прислушался было, но изъяснялись они какими-то огрызками слов — «переводчик» не находил в них смысла. «Начнут кусаться — растащу,» — решил он. «Пока не начали — пусть обсуждают.»
Сбоку сверкнуло и зашипело. Развернувшись — уже на вторую вспышку — Гедимин увидел стеклодувов-Сэта, столпившихся в коридоре. Один из них у дальней стены держал в руках две половины зеркального шара. Он надел их на кулаки и теперь завороженно следил за бьющими наружу языками пламени. Его руки из рыжеватых стали светло-жёлтыми и постепенно белели.
— Огнеотражающий камень, — он соединил полусферы, обхватив их ладонями. Пламя брызнуло из-под пальцев. Сэта придвинулись ближе. Их гривы уже превратились в жёлтый огонь — и теперь он постепенно белел вместе с руками испытателя. Гедимин быстро оглянулся на Джагулов — они, закончив переговоры, что-то вылавливали из плавильного конуса — и придвинулся ближе к огненным существам. «Стену надо уплотнить…»
— Дар жрецов Пламени, — испытатель, отдав шар кому-то из сородичей, повернулся к Вепуату. — Щедрый дар для Шакхи и Аса’ана… Теперь я вижу — им было что скрывать от нас.
— Теперь и в Куттуше умеют делать зеркала, — отозвался Вепуат, следя за перемещениями зеркального шара. Сэта передавали его из рук в руки, и каждый хотел испытать отражающий эффект — яркие вспышки шли одна за другой.
— Они бывают разной формы, — Вепуат взял в руки спиральную горелку. — Эта скрученная штука — тоже зеркало. Но, конечно, более сложное… Рука Куттуша! Скажи кому-нибудь взять зеркало и перейти в огненную форму. Гедимин, уплотнишь нам поле?
Белесая стена стала непрозрачной. Сармат оглянулся на Джагулов — они, удерживая чашку в печи, быстро покрывали её ручки изогнутыми зубцами и растягивали их во все стороны. За стеной зажёгся тусклый свет. Горел он недолго.
— Гедимин! — Вепуат, заглянувший за «стену», смущённо щурился. — Выйди на секунду. Тебе хотят воздать почести.
— Чего⁈ — Гедимин ошалело мигнул. Вепуат развёл руками.
— Ты — создатель огненных кристаллов. И ещё много чего. Это быстро, ты не бойся… А шипы тебе идут. Вот не жалко же портить такую красоту…
Гедимин фыркнул.
— Я при чём? Ты их учил.
— А то они не знают, чья это заслуга, — Вепуат сдержанно усмехнулся. — Они же разумные существа. Не какие-нибудь филки.
…Чешуя всё-таки не оплавилась. Сэта прикасались к ней с почтением — но Гедимин видел краем глаза, как кто-то трогает локтевой шип — уже без почестей, только из любопытства.
— Куттуш благодарен Пламени и его жрецам, — предводитель поднял руки, сложенные в почтительном жесте; обращался он к чему-то за плечом Гедимина — скорее всего, к сфалту. «Откуда они-то знают про миниреактор?» — подумал сармат. «Или от Вепуата, или от Кут’тайри. При куттушцах я ничего со сфалтом не делал!»
— Мы не хотим разгневать его неблагодарностью, — продолжал Сэта. — Не следовало нам приходить без подношений. То, что мы приносим, угодно Пламени?
Все взгляды сошлись на Гедимине. Тот мигнул.
— Ну да… Только, — спохватился он под пристальным взглядом Вепуата, — Пламени нужно ещё кое-что.
— Воля Пламени для нас священна, — отозвался «рука Куттуша».
— Ему нужна асаановая руда, — сказал Гедимин. Ему было не по себе. «Нашёл время стесняться!» — он сердито сощурился. «Может, это единственный случай…»
— Священный асаан? — переспросил Сэта.
— Священный для священного, — быстро сказал Вепуат. — Он очень угоден Пламени.
Сэта переглянулись.
— Вожди Куттуша должны это обсудить, — сказал предводитель. — Мы менее всего хотим оскорбить Пламя… но асаан — это асаан.
Гедимин кивнул.
— Руда, — напомнил он. — Я говорил о руде. Не о готовой ткани. Она слишком… священная. Пусть остаётся в Куттуше.
…Когда огненный портал погас, Вепуат ударил Гедимина по плечу — и отдёрнул руку, потирая ладонь, ушибленную о шипы.
— Tza atesq! Надеюсь, они там договорятся.
…«Ты-ы ту-ут,» — прогудело внутри черепа. Гедимин с едва заметной ухмылкой погладил корпус реактора и сел к монитору. Спать не хотелось. В голове метались обрывки мыслей. Сармат с трудом поймал одну из них и задумчиво сощурился.
«Ксенофтор… Есть сильный галоген — должна быть и кислота. Ксенофторная… ксенофтористая… ксенофтороводородная? Короче, что-то да есть. В осадках не попадалось… или не те условия, или оно нестабильно. В любом случае — с жидкостью работать проще, чем с газом. Особенно на Равнине. Надо искать…»
Он потянулся за листком, собирая в кучу обрывочные познания о равнинной химии. Неожиданная мысль заставила его на секунду сердито сощуриться. «Всё-таки — что там взрывали Джагулы? Говорят — круглые камни. Но…» — сармат досадливо хмыкнул, выкинул ненужную и бесполезную мысль и переложил листок на край пульта. «Ксенофтор… Из воды добывается только электролизом. Может, применить „жидкую молнию“?»
37 день Лучей, месяц Льда. Равнина, Сфен Земли, долина Элид, Элидген
В душевой с утра, как всегда, толпились поселенцы, гудел стиральный агрегат, в предбаннике развешивали одежду на просушку. Вепуат и Гедимин устроились в углу подальше от шлангов с водой и вроде бы никому не мешали, но каждый филк, проходящий мимо, настороженно косился на них и огибал их по широкой дуге. Сквозь шум воды Гедимин расслышал слова «два амбала» и «новые выдумки».
— Можно подумать, мы их поливали металлом, — пробормотал он, сердито щурясь.
— А? — Вепуат озадаченно взглянул на него и снова принялся опрыскивать оперение. Скафандр шевелился, шурша всеми отростками; его крылья были растопырены, каждое перо торчало отдельно. Где-то под ними были органы, поглощающие воду; Гедимин старался не вглядываться.
— Зря ты свою чешую расплавил, — вздохнул Вепуат, доставая из кармана сплющенную тушку. Перья на груди, улёгшиеся было на броню, снова приподнялись — казалось, что скафандр принюхивается.
— Зато не кормить каждый день, — буркнул Гедимин, отодвигаясь. Что-то очень быстрое мелькнуло между грудью Вепуата и ладонью, где лежал «корм». «Рыбы» уже не было. Выступающий из-под перьев хоботок раздулся, сжался и втянулся в скафандр. Вепуат хмыкнул.
— Так и знал — твёрдый корм для него лучше, — он положил на ладонь ещё одну тушку. — Сегодня дам две, а там — посмотрим. Думаю, он будет отрыгивать.
Гедимина передёрнуло.
…Складчатая крышка лежала рядом с открытым люком. Где-то в глубине чавкал размягчённый камень — Текк’т выгрызал из скалы кусок, стараясь захватить побольше. На дне грохотало и хлюпало — другой змей гонял по ущелью ком тектона. Из кома должны были получиться опоры и балки подъёмника.
Гедимин смотрел на экран сигма-сканера и едва заметно щурился. «Всего трое Текк’тов. Как и вчера. Мне бы ещё двоих — начали бы новые шахты. Но копать им всем надоело. Даже лепка не помогает. Видимо, мелкие детали их не развлекают. Какое-нибудь здание бы… Ладно. Потеплеет — будем строить второй барак.»