Гварза, хмыкнув, ударил ладонью по стене.
— Все сюда! По облицовке замечания есть?
Филки, выскочившие в проход, растерянно переглянулись.
— Облицовка? Без сканера не поймёшь, — пробормотал один из них. — Видно, что не падает.
Айзек покосился на Гедимина и кивнул на выход.
— Тогда инспекция закончена. Все наверх!
Айзек и Гварза на обратном пути чуть отстали. Филки шли за ними, избегая приближаться к Гедимину. Он слышал краем уха сердитый шёпот Айзека и редкие ответы Гварзы. Ему было не по себе. «Забота биологов…» — он угрюмо сощурился. «Что это значит? Сюда притащат ещё что-то живое? Как водоросли — генераторы кислорода в старых проектах? Видел я те проекты… Сколько этот… рассадник может занимать места? Это кто-нибудь учёл, когда мне давали вводные? Почему тут всегда всё наперекосяк⁈»
…Вепуат растерянно хмыкнул.
— Не знаю, Гедимин. Если Айзек кого и нашёл, мне не сказал. А в Сфене Земли я ничего подходящего не вижу. Иглица — так себе генератор, местные деревья тоже не разбрасываются…
— Водоросли или бактерии, — пробормотал Гедимин, разглядывая рыжеватые пласты. Внутреннюю часть дерева попытались разложить по ангару тонким слоем, но волокна, пропитанные затвердевшим жиром, трудно было и рубить, и резать. «Вот тут пытались выровнять край,» — Гедимин посмотрел на размочаленное волокно, торчащее из пласта. Его начали было резать, но оно спружинило и только растрепалось.
— Если есть незамерзающие водоёмы…
Вепуат пожал плечами.
— Гадать можно долго. Я бы проверил Сфен Жизни — не просто так он… Эй! Видел?
Он дёрнул за торчащий волокнистый пучок. Гедимин мигнул.
— Жир срезан, — пояснил Вепуат. — Я бы даже сказал — соскоблен. Здесь и здесь, по краям, где незаметно.
Гедимин оглянулся на жилой «отсек», отгороженный от склада защитным полем.
— Местные взяли. Может, даже с разрешения, — без особого интереса сказал он. — Я всё это прикрою, а ты разжигай портал. Хватит уже ходить без дела.
…Все тросы были разными. Аса’анцы вроде бы даже пытались выдержать стандарт — но Гедимин, подержав в руках все мотки, не нашёл двух одинаковых. Различия в считанные волокна толщины или полсантиметра длины как будто ни на что не влияли, но у сармата от них дребезжало в мозгу. Он ещё раз пересчитал мотки, сложил длину, сверился с прикидками в журнале — и закрыл «асбестовый» склад непрозрачным защитным полем.
Вепуат сидел у поддона, глядя на чадящие остатки горючей смеси. Удлинённые перья на голенях вывернулись вбок, и сармат казался хвостатым.
— Готово, — Гедимин едва заметно усмехнулся — тросы, хоть и из разного количества волокон, всё же были очень прочными и в дело годились. — Всё-таки есть прок от нашего жречества. Одно благословение — и вон сколько тросов. Может, если благословить Куттуш, они там тоже…
Почти догоревшая смесь полыхнула ярко-красным пламенем.
— Куттуш приветствует Равных Куэннам, — донеслось из костра. Гуманоид, покрытый огненными языками, посмотрел на раздувшегося в чёрный шар Вепуата и опустил голову на скрещенные руки. Сармат, хлопнув себя по крыльям, кое-как сложил оперение и ухмыльнулся в ответ.
— И мы его приветствуем. Что случилось?
— Хранитель жара Куттуша просит подождать его, — сказал Сэта, исчезая в огне. Сарматы растерянно переглянулись.
— Опять жрецы? — прошептал Гедимин. — Я думал — стеклодувы. Решили, что занятия начнутся раньше…
Вепуат шикнул на него. Красный огонь заколыхался, поднимаясь к потолку, и разведчик отодвинулся.
— Хранитель жара Куттуша склоняется перед жрецами Пламени, — Сэта выглянул из костра. За его спиной проступили другие гуманоидные фигуры. Они держали что-то в руках, но дрожащее пламя размывало все очертания. Гедимин смигнул и потянулся за тёмным щитком — яркий красный свет резал глаза.
— Куттуш просит прощения за непочтительность, — Сэта опустил голову на грудь. — Рука Куттуша знает свои дела. Но ничего не знает о богах и не умеет говорить с ними. Мы надеемся, что он не навлёк на себя гнев Пламени. Пусть оно благосклонно примет наши подношения!
Гедимин только мигал, глядя, как на полу растёт горка серо-жёлтых обломков. Когда она дошла сармату до колена, Сэта поставил на её верх продолговатую миску. На её дне светились мелкие осколки кейека — очень тусклые, почти чёрные.
— В дни Льда Огонь слабеет, — с сожалением сказал жрец. — Пусть Пламя даст ему силу!
Огненные языки опали. Над поддоном поднялось густое облако дыма. Гедимин, на ходу скручивая защитное поле в трубку, смотрел на камни. Их волокнистая структура была видна без сигма-сканера.
— Договорились, — выдохнул Вепуат, сгребая обломки в охапку. Почти все они выпали, стоило ему выпрямиться, и он с досадой хлопнул крыльями.
— Сейчас просканирую — и к Альготу. Пусть он дальше думает. Тут ведь хватит на пару перчаток?
…Гедимин опустил прозрачный шар на лабораторный стол. Альгот и лаборанты с разных сторон озадаченно смотрели на просвечивающие обломки «асбеста».
— Нагрев? Пропаривание? Какая оптимальная температура?
— Всё записано, — довольно ухмыльнулся Вепуат. — Давай передат… А, ядро Сатурна! Я тебе сейчас всё выпишу. Ничего сложного. Главное — пылью не надышитесь. Силикоз — штука поганая.
— Пылью? — Альгот дотронулся до респиратора и перевёл взгляд с руды на Гедимина. Тот досадливо сощурился.
— Так ты не пыли, и не надышишься. Дать катушку с асаановым сердечником? Пристроишь у места обработки, и ни одна молекула не оторвётся.
Альгот хмыкнул.
— Не пробовал работать с катушками… Сделай две. Растянем сырьё между ними.
…Из плотно свёрнутого рулона, обтянутого лысой шкурой, торчали две полые кости. Гедимин украдкой попробовал его согнуть — и отступил, когда заныли пальцы. Филк бил по свёртку молотом, во все стороны летели брызги — Вепуат, поливающий из душевого распылителя, даже перестарался.
— Ну что? — спросил он, опуская шланг. Гедимин показал жест превосходства.
— Катушки всё держат. Проблемы будут, когда дойдёт до чесания. Волокно под катушкой не почешешь.
— Катушки временно уберём, — сказал химик, пристально глядя на свёрток. Тот то менял форму под ударом молота, то снова вытягивался в струну между двумя «магнитами».
— После промывки и чесания всё лишнее соберёте на катушку, — предупредил Гедимин, с сомнением глядя на бочку для стирки — промывать собирались именно в ней. — Чтобы к одежде потом не липло и в водохранилище не плавало. Из него вылавливать будет сложнее.
Альгот хмыкнул.
— Не беспокойся, Старший. Мимо утилизатора ничего не протечёт.
…Патруль филков остановился у стены защитного поля. Гедимин, проходя мимо, скользнул по ним взглядом и недовольно сощурился — «Опять без шлемов!»
— А ничего, — донёсся до него приглушённый голос. — Не хуже Би-плазмы.
— Ага, только подогревать надо, — кивнул другой, отбирая у первого флягу и прикладываясь к ней. Вепуат, схватив Гедимина за локоть, резко развернулся и шагнул к патрульным.
— Что у вас там?
Патрульный вздрогнул, хотел было спрятать флягу за спину, но вместо этого недовольно сощурился и потянулся за шлемом.
— Тёплое питьё.
— Да? — Вепуат покосился на сигма-сканер и вздыбил перья вдоль хребта. — И кто додумался пить древесный жир⁈
— Уран и торий… — выдохнул Гедимин, выдёргивая флягу из чужих рук. Филк с сердитым воплем схватился за кисть — видимо, рывок вышел слишком сильным.
— Вепуат, давай за антидо…
— Heta! — разведчик ловко отнял у него флягу, заглянул внутрь и сдержанно хмыкнул. — И давно вы это пьёте?
Филки переглянулись.
— Местные это едят, и ничего, — проворчал тот, у кого отобрали флягу. — Ни с кем за два дня ничего плохого не было.
— Если будет — бегом ко мне, — сказал Вепуат, возвращая почти пустую ёмкость. — И не усердствуйте. Ваша выделительная система на древесный жир не рассчитана. Будет реакция — не обрадуетесь.
Филки из-под шлемов пробормотали что-то невнятное. Гедимин ещё долго слышал за спиной их сердитое шипение. Вепуат, ухватив его за локоть, тащил к цеху. Через десяток шагов сармат раздражённо сощурился и стряхнул его. Когда он оглянулся, патруль уже спускался в ущелье. Филки по-прежнему были в шлемах, флягу спрятали.
— Надо же было додуматься…
Вепуат ухмыльнулся.
— Эта штука по виду похожа на Би-плазму. Вот и тянет попробовать. Я их просканировал — пока всё в норме. Оно, в целом, для нас съедобно. Там две проблемы — кое-чего не хватает, зато есть лишнее.
Гедимин поморщился.
— А на мутагенность ты проверял?
Вепуат пожал плечами.
— Мутагенность — штука тонкая. Без наблюдений не выявляется. Вот мы их и проводим. Тут главное — не вмешиваться. Чистота эксперимента — слышал?
…У филков из ремесленного отряда щупальца пока не отросли. Гедимин украдкой просканировал их фляги — ничего, кроме воды и Би-плазмы, не обнаружил. И в том, и в другом не было ни одного земного атома — и сармат, поморщившись, выключил сканер. Свою флягу он давно не проверял — другой пищи на Равнине всё равно было не достать, разве что перейти на местные мутагены…
…Овальная, чуть сплющенная оправа из ульсеновой полосы выглядела грубо, но вставленный в неё камешек держала. Филк-«ювелир» подрихтовал её с одного края, протёр ветошью и, надев перстень на палец, с сомнением осмотрел его.
— Хорошо вышло, — подбодрил его Гедимин. Это было первое кольцо со вставкой, отлитое из ульсены — и сармат должен был признать, что получилось аккуратно. Вставленный обломок слоистого камня зубцами торчал наружу и под перчатку не влез бы, да и работать мешал бы — но это касалось всех колец с выступающими вставками, поэтому Гедимин их для себя и не делал. «Ульсена — удобный материал для мелких цацек. Легкоплавкий и пластичный. Думаю, у филков уже много такого добра.»
— Не нравится — отдай мне, — сказал недовольному ювелиру другой филк. Тот, сняв перстень, тронул пальцем вставку и поморщился.