рму. Под лапами сааг-туула похрустывала распластанная трава и чёрно-синие обломки раскрошенных валунов. Скалы-останцы, источенные до клиновидной формы, направляли длинные острия в одну и ту же сторону; там, где клин расширялся, под его защитой пытались расти деревья-валуны. Все они — особенно те, кому такой защиты не досталось — лежали на боку и формой напоминали не шары, а складчатые конусы. Складки начинались у треугольных макушек — и разворачивались под углом, упираясь не в подножие, а в участок, прижатый к земле. «Всё верно,» — думал Гедимин; перед его мысленным взором по складкам стекала дымящаяся жидкость. «Металлостоки направлены вниз. Вбок металл не потечёт — задержится.»
Он покосился на прикреплённый к руке сигма-сканер и недовольно сощурился — на глаза снова попались перьевидные подвески. Вепуат накрепко примотал их к его локтю и шипел на любую попытку убрать их или спрятать. Сам он стоял во весь рост на загривке сааг-туула, и подвески болтались на его руках, вытягиваясь по ветру. Вепуат, воровато оглядевшись, приподнял верхние крылья, подставив под них ладони. Кончики перьев вяло колыхнулись. Вепуат убрал ладони — крылья грохнулись обратно на броню.
— Ничего, — вздохнул сармат, перехватив взгляд Гедимина. — Даже здесь.
Передатчик на его запястье часто мигал — над останцами и поваленными набок рощами кружил дрон-разведчик. Его унесло опасно близко к сети разломов, и Гедимин недовольно сощурился.
— Лови дрон!
— Ага, — Вепуат рассеянно потыкал в передатчик. Аппарат развернулся по плавной дуге; сильный порыв ветра уронил его на пару метров ниже. Передатчик снова мигнул.
Зверь приостановился, опустил морду и поворошил лапой камни, одним движением выдрав целую сеть стелющихся растений. Понюхав землю, он копнул ещё раз и повернул голову вбок. Щитки вдоль спины зашевелились, приоткрывая дыхальца. Гедимин увидел, как вытягиваются ярко-оранжевые отростки. Потом отверстия на левом боку медленно закрылись, и животное, захватив пастью выдранную траву, повернуло направо.
— Что он нашёл? — крикнул Вепуат погонщикам. Гедимин посмотрел на сигма-сканер. В яме, промелькнувшей под лапами зверя, камни блестели от влаги. Цифры на термометре мигнули — воздух становился теплее.
— Гедимин! — крикнул Вепуат; свист и треск вокруг заглушали слова. — Вода близко!
Земля шла под уклон, останцы почти пропали, среди синих камней всё чаще попадались красные. Гедимин поднёс к глазу «телескоп» и шумно выдохнул. «Сфен Огня! И эти трапповые разломы я уже видел.»
Сааг-туул замедлил шаг. Земля под его лапами уже не была ровной. По скальной основе, присыпанной обломками, тянулись отчётливые складки. Гребни, выпирающие наружу, выглядели очень знакомо. «Лава,» — Гедимин сверился с анализатором и направил луч к разлому. «След извержения.»
Слои лавы, чуть припорошенные чёрными и синими обломками, уходили в глубину на пару метров — и резко обрывались практически под лапами сааг-туула. Их будто срезало гигантским лезвием.
Сааг-туул остановился и заворочался, укладываясь на камни. У его морды на дне глубокой складки в застывшей лаве бежала вода. Гедимин огляделся. Похоже, этот источник образовался недавно — обломки на его дне ещё не источило в песок. Лава «прищемила» водоносный слой — везде вдоль её складок пробивались небольшие родники и стекали по углублениям, собираясь в сеть ручьёв. По её левому берегу виднелись мелкие, с кулак или два, деревья-валуны — зачатки будущих рощ. На правом берегу из углублений в лаве торчали мелкие блестящие кристаллы — листья иглицы. Стелющиеся растения Сфена Воздуха, видимо, росли медленнее или нуждались в более рыхлом субстрате.
— Гедимин! — Вепуат постучал по его наплечнику. Под мышкой он держал длинный свёрток, звенящий на ходу; ещё один, округлый, свисал за плечом, рядом с плазмомётом.
— Приехали! — Вепуат указал на ручей. Сааг-туул, наклонившись к нему, то втягивал воду, то зачёрпывал пастью растения пополам с камнями, — он явно никуда не собирался. Погонщики, собравшись на его загривке, высматривали что-то в небе; их уши были настороженно прижаты.
— Уверен, что это вода из Сфена Воздуха? — Гедимин кивнул на берег, залитый лавой. Вепуат указал на другой, поросший плоскими травами.
— Течёт оттуда. А куда — это уж её дело.
Он перехватил поудобнее длинный свёрток и скатился по броне, едва не наступив зверю на дыхальце. Сааг-туул нервно дёрнул хвостом. На Гедимина, спускающегося следом, со всех сторон выпучились глаза. Он осторожно обогнул дыхательное отверстие и спрыгнул на хрустящие обломки. Сааг-туул, перемалывая камни, хрустел гораздо громче, так что получилось почти бесшумно. Ещё шаг — и сырой слой под ногами начал проседать под весом сармата. «До извержения водоём, возможно, был шире,» — подумал он, расставляя пальцы на ступнях; проседание прекратилось. «Широкое мелководное озерцо? Что-то вроде болота?»
За спиной раздался громкий звон. Вепуат, отойдя на пару десятков метров, развернул свёрток и теперь собирал вместе металлические детали. Опоры будущей арки он воткнул в рыхлый слой, и их сходу перекосило — тут обломки были крупнее и разнокалибернее, не в пример мелкому, почти однородному элидгенскому гравию.
— Это тут на кой? — спросил Гедимин, угрюмо щурясь. Опоры он, конечно, выровнял и подпёр камнями, но Вепуат, увлечённо развешивающий по арке подвески, всё равно его не радовал.
— Ворота ветра, — отозвался разведчик, прикрепляя очередную подвеску; сильный порыв тут же подхватил её и вытянул почти горизонтально. Другая, подвешенная чуть раньше, хлестнула сармата по плечу. Гедимин сгрёб их все в пучок и крепко сжал в кулаке — ветер трепал их, но вырвать уже не мог.
— И что?
Вепуат пожал плечами.
— Мы тут на чужой земле. Если заметят… лучше пусть отвлекутся.
Гедимин покосился на пятнистое небо.
— Здесь никого нет.
Вепуат криво ухмыльнулся и прикрепил к арке стеклянную ракушку. Она тут же загудела на ветру, резко изменившем направление.
— Будут. Отпусти подвески. Надо набрать воды… и вообще осмотреться. Любопытные места эти приразломья…
На воду он едва взглянул — перешагнул ручей и двинулся куда-то вдоль лавового поля, поглядывая на запястье. Гедимин, убедившись, что лава под ним не крошится, достал из кармана бурдюк. В сложенном виде он помещался в кулак, но сармат ещё до отъезда хмыкал, глядя на зелёный гзеш — влезало в «мешок» литров пятьдесят. Там, где Гедимин устроился, ручей был неглубоким, но ниже по течению чавкал и мутил воду сааг-туул, и обходить его сармат не стал. Ёмкость постепенно наполнялась, и чем больше её раздувало, тем тише наверху переговаривались погонщики. Когда все звуки там затихли, Гедимин посмотрел вверх — и увидел, что Джагулы с загривка перебрались на бок зверя и разглядывают зелёный бурдюк.
— Что у тебя? Чья кожа? — крикнул один из них, спускаясь вдоль лапы сааг-туула. На землю он не ступил — только пощупал её шестом.
— Небесная слизь, — отозвался Гедимин, сворачивая из защитного поля воронку и перегораживая русло. Вода в бурдюк потекла быстрее.
— Это их одежда! — крикнул сверху другой Джагул. — Видел зелёные пятна?
Первый, коротко рявкнув, снова пощупал почву шестом. Спускаться к ручью ему определённо не хотелось.
— Не трогать, — буркнул Гедимин, прикрепляя полный бурдюк на броню зверя. Животное не обратило внимания, а вот погонщики перебрались ближе. Ветер усилился; сквозь вой ракушек на «воротах» и звон подвесок сармат еле слышал собственный голос. «Где Вепуат?» — он огляделся по сторонам. Передатчик замигал — кто-то светил в пространство сканирующим лучом, то включая его, то перекрывая. Ещё пара секунд — и Гедимин разобрал его ритм: кто-то сигналил «Сюда!»
«Вепуат, мартышка драная!» — сармат поднял дозиметр, развернулся, определяя направление. Здесь фон держался чуть ниже нуля — излучение, посланное Вепуатом, как раз приподнимало его до значений, не нарушающих законов физики. «И никаких лишних пульсаций,» — машинально отметил Гедимин, разворачиваясь за стрелкой указателя. «Видимо, это локальное явление — и в самом деле завязанное на наш реактор… Ага, вижу. Что он там делает?»
Вепуат успел отойти почти на километр и обогнуть пару разломов. Он стоял на голой лаве, не прикрытой даже обломками, не то что травой, и призывно махал крылом, подняв его двумя руками. Рядом с ним тянулась полоса ряби — граница Сфена Огня, незаметная на местности, но чётко отражённая на сканере.
— Уф! — шумно выдохнул Вепуат, когда Гедимин обогнул последний разлом. — Думал, ты уже не заметишь. Мигаю тут, мигаю…
— Сканер сломаешь, — буркнул сармат, глядя под ноги. Здесь металлическим градинам не с чем было смешаться, и они лежали на виду — в неглубоких проплавленных ямках. Некоторые ветер успел перекатить в ямки поглубже; остались только пустые миниатюрные кратеры. Их было немало; из самых крупных торчали кристаллические щётки — где чёрные, где тёмно-красные, где сероватые. Гедимин наклонился было за образцом, но Вепуат перехватил его руку.
— Местный лишайник. Ничего путного из него не сделаешь, — сказал разведчик. — Ты не отвлекайся. Тут есть кое-что поинтереснее. Только не знаю, как добраться.
Он протянул Гедимину сигма-сканер. Сармат мигнул. «Что это? Слои лавы? И что в них интересного?»
Извержениями эту местность накрывало много раз — пласт за пластом уходил вглубь, иногда прерываясь слоями осадочных пород — местными минералами, перемолотыми в песок и снова спрессованными, иногда — вперемешку с пеплом. Одни языки лавы были длиннее, другие — короче; длинные лежали над осадочным слоем, короткие — под ним, от раза к разу удлиняясь, пока их не прерывал очередной осадочный слой. В пятнадцати метрах под поверхностью горизонтальные полосы внезапно рассекла вертикальная — многометровая спираль с разлохмаченными отростками. «Будто катушка с проводами,» — мелькнуло в голове Гедимина. «Намотали обрывки провода, а хвосты не закрепили.»
Он бы прошёл мимо каменной «катушки», если бы не её окружение. Левый её бок по всей длине подпирал осадочный слой, правый — лавовый пласт. «Барьер? И достаточно прочный, чтобы выдержать лаву…» — Гедимин огляделся по сторонам в поисках современных аналогов, но не нашёл ничего, кроме ветвящейся «реки». «А вон там, внизу, ещё одна… Нет. Это всё одна и та же „катушка“. Только её местами заносит в соседний Сфен. Да, так и есть, — это один длинный пласт…»