— Смотри! — вскрикнул Вепуат, указывая на небо. По буро-жёлтым складкам растекалось неяркое свечение очень знакомого оттенка. Откуда оно течёт, Гедимин не понимал — складки вспыхивали со всех сторон сразу.
— Омикрон? — сармат схватился за дозиметр. Каждая вспышка добавляла к фону пару микрокьюгенов. Несколько секунд — и всё погасло. Приподнявшийся было график интенсивности излучения медленно пополз вниз и остановился чуть выше нуля.
— Узнал? — весело хмыкнул Вепуат, указав на небо. Зелень из «облачных» складок уже вытекла, сменившись рыжеватыми разводами и чёрными пятнами. Гедимин покосился на дозиметр и качнул головой.
— Что «узнал»?
Вепуат мигнул.
— Свечение. Сброс энергии же, ну? Вы ж её всегда по утрам сбрасываете.
Гедимин еле слышно помянул уран и торий. Изгиб графика интенсивности, и правда, выглядел знакомо, — сброс энергии с первого накопителя, перерыв, срабатывание второго…
— Эти вспышки видны на таком расстоянии? — сармат огляделся по сторонам, будто ожидая увидеть поблизости плато Элидгена. Вепуат пожал плечами.
— Здесь тоже кусок Сфена Земли. Должны же они быть как-то связаны.
Гедимин с сомнением покачал головой. «Не вижу тут ничего должного… Но — вспышка и впрямь похожа на сброс. И по времени совпадает. Не знал, что мы фоним на пол-Равнины.»
…Гедимин уже дремал, когда что-то выдернуло его из сна. Он вскинулся, растерянно оглядываясь. Вокруг была плоская заснеженная долина. Сааг-туул лежал, разинув пасть, и двое Джагулов лили в неё что-то из дымящихся бурдюков.
— Заправка, — хмыкнул Вепуат, повернувшись к Гедимину. — Погрели ему воды. От холодной его тянуло в сон.
— А… — Гедимин потёр шлем и выпрямился. «Не стоило мне спать на ходу. И висок зря не прикрыл. От всех этих разломов череп гудит…»
Сааг-туул стравил воздух из полостей, огляделся боковыми глазами и снова открыл пасть. Гедимин услышал треск. Животное было ни при чём — что-то трещало слева от сармата, на немалом расстоянии. Он повернулся и увидел длинное сухое русло, занесённое снегом.
Вода текла тут не так давно — и, похоже, наполняла эти промоины регулярно. Вдоль них прерывистой цепочкой тянулись пирамидальные холмики. Снег, покрывающий их, не удерживался на гладких боковых шпилях. Пока Гедимин их разглядывал, снова раздался треск — между двумя выростами проскочил разряд.
— Вот оно что, — пробормотал Вепуат. Он стоял, повернувшись к сухому руслу, и разглядывал экран сканера.
— Вот как они, значит, выглядят…
«Электрические растения?» — Гедимин поднял сигма-сканер. «Если мы в Сфене Молнии, то это может быть… Мать моя колба!»
Структура у живых пирамид со шпилями была сложная, но сармат едва на неё взглянул. Прибор выводил на экран химические соединения, начиная с опознанных; к первой же сложной формуле в скобках стояла приписка — «жидкая молния».
Погонщики с пустыми бурдюками уже взобрались на загривок зверя, и вовремя — он как раз поднимался на ноги.
— Едем к руслу, — скомандовал Гедимин, пристально глядя на пирамидальные деревья. Сердце забилось чуть чаще. «Везёт нам в последнее время на ресурсы. Ну, хоть на что-то везёт. Как добраться до жидкости, не залив всё вокруг? Чем-то аккуратно проколоть из-под чешуй… ну да, они как раз лежат под углом…»
Сааг-туул недовольно дёрнул хвостом. Десяток метров по направлению к руслу он пробежал, но дальше перешёл на шаг — и шёл всё медленнее, пока не остановился. До ближайшей «пирамиды» ещё оставалась пара сотен шагов.
— Чего он встал? — спросил Гедимин. Сигма-сканер уже достроил структуру; сармат видел, куда нужно воткнуть длинную трубку, чтобы «жидкая молния» потекла в подставленную ёмкость. «Главное — не обрызгаться. Меня не заденет, а вот для Джагулов и их зверя это опасно.»
— Молнии, — отозвался погонщик. Он разглядывал русло, прижав уши и вздыбив гриву, — ему, как и зверю, что-то очень не нравилось.
— Нужна длинная полая кость, — сказал Гедимин, перебирая пригоршню деталей в поисках наконечника. — Сантиметров сорок.
Вепуат озадаченно хмыкнул.
— Зачем?
— Сделать прокол, — сармат кивнул на деревья. Между блестящими шпилями проскочил ещё один разряд. Сааг-туул зашевелился.
— Полая кость и бурдюк, — сармат задумчиво посмотрел на погонщиков. Бурдюки они бросили тут же, на загривке зверя.
— Или даже два. Надо было взять у Альгота, — в такие ёмкости много не наберёшь…
«А склад костей остался в Элидгене,» — вспомнил Гедимин и недовольно сощурился. «Ладно, попробуем по-другому…»
— Ждите нас тут, — деловито сказал Вепуат, повернувшись к погонщикам. — Зверь пусть отдохнёт. Есть ещё бурдюки? Чем больше, тем лучше.
Джагулы переглянулись.
— Зачем бурдюки? — настороженно спросил один из них. — Куда идти? Именно здесь?
Вепуат кивнул на деревья.
— Жидкая молния. Надо набрать для дома Пламени. Не так часто она попадается.
Джагул изумлённо рявкнул.
— Здесь⁈
Он подался назад, глядя на сармата с опаской. Гедимин озадаченно мигнул.
— Что не так? Тут опасно? Животное что-то чует?
— Метки, — Джагул указал на деревья. — Здесь везде метки. Ближе нельзя. Увидят — будет худо.
— Что… — начал было Гедимин, но Вепуат крепко взял его за запястье.
— Верно. Мы просмотрели их. Вон там, видишь? Такие костяные штыри.
— Патрубки, — машинально поправил Гедимин, переводя взгляд со сверкающего дерева на сигма-сканер. Из толстого слоя коры, не доходя до сочных внутренних частей, торчали вросшие костяные трубочки и ракушки. «Вот по этим, пока растение было меньше, мог стекать сок,» — думал Гедимин, высматривая на деревьях всё новые скопления явно инородных предметов. «А эти… они покрыты пигментом. И наборы цветов отличаются. Вон те растения — одна группа, а те… Верно. Это чьи-то метки.»
Он огляделся по сторонам. Никаких признаков разумной жизни вокруг не было.
— Сейчас там всё равно никого нет, — сказал он, сверяясь со сканером. — Мы возьмём немного. Никто не заметит.
Джагулы зарычали.
— Урху, держи его! — Урджен, отступив к голове сааг-туула, ударил по броне шестом. — Не пускай! Он не понимает…
Сааг-туул развернулся с неожиданной прытью и побежал, переваливаясь с боку на бок. Гедимин еле успел схватиться за выступ панциря. Вепуат вцепился в его плечи и навалился всем весом.
— Гедимин! Никуда не лазь! Мы же обещали чужого не трогать!
Сармат сердито фыркнул.
— Тут никто не живёт. Про эти деревья, может, лет сто не вспоминали…
— Урху, держи его! — повторили, почти синхронно, оба Джагула и вжались в броню, высматривая что-то в небе. Посмотрел наверх и Гедимин, но тут сааг-туул добежал до разлома, и от резко сменившегося пейзажа у сармата закружилась голова. Он сел на ближайший выступ и еле слышно помянул уран и торий.
…Сааг-туул брёл по берегу, огибая округлые валуны. Их тут было много — вода долго омывала какой-то скальный массив, пока не превратила его в россыпь разноразмерных глыб. Гедимин смотрел на сигма-сканер. Луч скользил по мелководью, выхватывая из донных отложений конкрецию за конкрецией, — весь берег был засыпан ульсеной.
— Тут ведь никто не живёт, — пробормотал сармат, глядя на показатели толщины льда. Он замёрз неравномерно, и Гедимин видел, куда нужно ударить, чтобы его взломать. Плазма тут была ни к чему — хватило бы и кулака.
— Ты о чём? — насторожился Вепуат.
— Весь берег в ульсене, — буркнул сармат. — Мы всё равно делаем привалы. Остановимся тут — наберём руды.
— Ядро Сатурна… — пробормотал Вепуат. — Гедимин, ты не пробовал посидеть спокойно?
Джагулы-погонщики оглянулись на сарматов и прижали уши. Один из них опустил шест на броню, и сааг-туул прибавил ходу. Началась тряска, и Гедимин расставил пальцы и недовольно сощурился.
— Мы вторые сутки сидим спокойно.
— Непривычно, да? — Вепуат сочувственно хмыкнул. — Мне тоже. Давай спустимся в отсеки! Ты уже видел стеклодувную мастерскую?
— Только арсенал, — отозвался Гедимин, глядя на бугристую броню. На ходу её всё время трясло, и направление очередного толчка сармат угадывал через раз. У Джагулов получалось лучше — они на ходу спускались в «отсеки» и даже что-то варили, не опрокидывая горшки и жаровни. Вепуат уже сползал по броне, шагая с уступа на уступ, и оглядывался на Гедимина. Тот нехотя двинулся следом.
…«Стена» заскрежетала. Гедимин боком протиснулся в очередной кривой лаз. На плече остался отслоившийся кусок чужой брони.
— Здесь можно выпрямиться, — Вепуат огляделся, довольно хмыкнул и тронул пальцем кожу, растянутую на костяном каркасе. Это была выдвижная ширма, символическая дверь с нарисованным на ней ромбом, разделённым на четыре части. Гедимин, заметив его, угрюмо сощурился. «Знакомый значок… Так отмечают мастерские?»
За ширмой был ещё один лаз, только с высоким «потолком». Пара шагов вперёд и вбок — и Гедимин едва не сшиб костяную полку. Что-то зазвенело. Вепуат укоризненно хмыкнул.
— Чуть повернись, и пройдёшь. Тут, так-то, просторно.
Гедимин поморщился.
Джагулам тут, наверное, хватило бы места, но два сармата стояли впритык, и поворачиваться приходилось очень осторожно. Полка, едва не уроненная Гедимином, была частью крепления для инструментов — две резные кости вбили в «стену» под углом, в их выемках лежали рукоятками вниз штыри и стеклодувные трубки. В прорези поменьше продели щипцы и лезвия. Сааг-туул всё бежал вперёд, и «палуба» под ногами качалась, но инструменты не дребезжали — угол крепления был рассчитан точно. Гедимин, одобрительно хмыкнув, огляделся по сторонам. Откуда-то тянуло теплом. «Печь… А, вот она.»
Горн замуровали в дальнюю стену, на максимальном расстоянии от кожи сааг-туула, в мёртвом куске панциря. Из другого куска сделали заслонку. В прорезанных в ней окошках тускло светились рэссеновые пластинки. Металл накалился докрасна — от него и тянуло жаром, и Гедимин, если бы придвинулся ближе, оставил бы на нём кусок оплавленной обшивки.
— Индикаторы, — прошептал он, поддевая заслонку. Сдвинуть её удалось не сразу — что-то мешало. «Кривые у них направляющие,» — думал сармат, надавливая под другим углом. «Ага, вот так оно работает. Поэтому на бегу и не отваливается.»