— Лёд усиливается, — пробормотал, ни к кому не обращаясь, Кут’тайри. Он встал из гамака, чтобы поздороваться, вернулся туда — и с тех пор лежал тихо, опасливо прижимая уши.
— Тебе холодно? — Гедимин покосился на термометр. «Двери я закрыл, тепло не должно было выйти…»
— Здесь огня достаточно, — Сэта вяло шевельнул ухом. — Но снаружи лёд усиливается. Я слышу их движение…
— Эти… ледяные существа? — Гедимин угрюмо сузил глаза. «Надо будет смотреть за сааг-туулом,» — мелькнуло в голове. «К нашему куполу не сунутся, но до зверька докопаются.»
— Есть способ их успокоить? — спросил сармат. — Или отвлечь? Как вы с ними обычно общаетесь?
Кут’тайри зябко вздрогнул и закутался в накидки.
— Лёд движется… — расслышал Гедимин, прежде чем он закрыл глаза.
…Вепуат стоял у поддона с осколками и задумчиво на них смотрел. Гедимин тронул его за плечо — он вздрогнул от неожиданности и резко повернулся к нему.
— Уже? Быстро ты, — пробормотал он, оглядываясь на осколки. — Ага, идём…
— Кто-нибудь следит за ущельем, где сааг-туул? — спросил Гедимин, выходя в «шлюзовую камеру». — Элоси летят сюда. Зверёк для них — первая мишень.
— Гварза с утра усилил патрули, — равнодушно отозвался Вепуат. Думал он о чём-то своём.
…Большую часть асаановой руды отложили для штатной смены. Вепуат, понаблюдав немного за работой дробилки, ушёл в лабораторию. Гедимин остался. Можно было самому и не возиться с «асбестом» — до сих пор филки справлялись сами — но более полезные занятия в голову не приходили. «Ещё три потерянных дня,» — думал сармат, сгребая в сторону размолотое волокно и растягивая по жёлобу новую «прядь». «Хорошо, хоть руду успели отвезти.»
Наверху громыхнуло. Гедимин уронил каменный боёк в жёлоб, сдёрнул с плеча сфалт и в два прыжка взлетел вверх по тропе. Он уже слышал грохот взрывов, испуганные крики и пронзительный визг.
Защитный купол снесло. Над землёй, мгновенно заиндевевшей, метались сверкающие тени. Шар плазмы ударил в одну из них, взорвался, разметав ледяные кристаллы. Что-то врезалось в гравий под ногами Гедимина, осыпав сармата каменной шрапнелью. Поле схлопнулось было, но его снова разорвало. Над холмом повисло сверкающее облако.
— Fauw! — заорал кто-то. Гедимин прокатился по мёрзлому гравию, уходя за угол — и вовремя. Там, где он только что стоял, зиял двухметровый кратер. Кто-то выстрелил из плазмомёта, но ледяное облако мгновенно разделилось, и сгусток, не задев его, пролетел мимо.
— Огонь! — крикнул кто-то. Краем глаза сармат увидел, как филки, пригибаясь к земле, несут огнемёты. Непрозрачная стена защитного поля смещалась вслед за ними. Ледяной вихрь развернулся к ней, но вторая стена приняла на себя удар — её сдуло взрывом, но первая уцелела.
«Отвлечь,» — мелькнуло в голове, и сармат одним прыжком взлетел на крышу. Защитное поле он выставить успел — громыхнуло сразу с трёх сторон, купол сдуло, но снаружи разочарованно завизжали. Часть облака поглотила чёрно-багровая вспышка. Сверкающие сгустки разметало над холмом. Гедимин выпрямился во весь рост, помахал им — и рухнул за гребень крыши, вжимаясь в камень. Наверху громыхнуло — и зашипело, обдав сармата горящими брызгами и хлопьями сажи. С тихим шелестом городской купол встал на место. Внизу кто-то в голос выругался.
— Цел? — Вепуат заглянул на крышу. Гедимин, кивнув, скатился с гребня. Разведчика внизу уже не было. Он сидел у перевёрнутой волокуши, склонившись над хрипящим и кашляющим филком. Ещё одного, сотрясаемого кашлем, Айзек нёс к бараку. Гварза, подняв генератор защитного поля, уплотнял купол изнутри. Последние филки, испуганно оглядываясь и приглушённо ругаясь, уходили в барак.
— Их привлекло тепло, — буркнул Вепуат на какой-то вопрос Гварзы и выпрямился, поднимая с земли стонущего филка. Тот на пару секунд притих, неудачно вдохнул — и снова закашлялся.
— Надолго их отпугнёт обстрел? — спросил Гварза. — Кет! Почему не накрыл плазменным шквалом?
— Не успел, — отозвался Гедимин, вспоминая стремительные вспышки в небе. «То ли огромная скорость, то ли… да, скорее всего — их просто плохо видно. Блеск и шевеление, размазанные пятна…»
— Будешь патрулировать, — буркнул Гварза. — От филков пользы мало. Если уж тебе реакции не хватило…
Гедимин покосился на купол.
— Как они его прорвали? Два «сивертсена», непрерывная генерация…
Гварза поморщился.
— Смотровые окна! Айзек, мать его колба… Надо же было придумать такую чушь! Будто мало вас с Хепри…
Гедимин фыркнул.
— Я не делал дырок в куполе, — напомнил он. — Значит, прицельно по окнам… Никого не убило?
— Обморожения, — Гварза поморщился. — И двое надышались без респираторов. Хепри думает — обойдётся… Эй, там! А ну назад! Из барака ни шагу!
…Все щели, через которые могло выйти тепло, Гедимин прикрыл. Теперь снаружи не доносилось ни звука. Иногда по матовой стене купола протягивалась изломанная синяя полоса с кривыми отростками — и тут же таяла.
Вепуат появился через час. Гедимин с «арктусом» наготове следил за очередным синим зигзагом и не сразу сармата заметил.
— Щупают купол, — Вепуат невесело ухмыльнулся. — Но напасть уже не решаются. Хорошее средство — горящая ворвань.
— Сааг-туул жив? — спросил Гедимин, запоздало покосившись на сигма-сканер. «Плохо встал — тут реактор всё заслонит. Разве что отойти вон туда — и понизу, сквозь скалу…»
— О нём даже не вспомнили, — ответил Вепуат. — Я смотрел — там никого нет. Все кружат над куполом. Десятка два-три. Было полсотни.
— Что их привлекает? Купол герметичен…
Вепуат пожал плечами.
— Сейчас — уже ничего. Запомнили, что мы здесь. Надо будет купола ставить в три слоя.
Гедимин угрюмо кивнул.
— Договориться с ними — никак? Раньше они были спокойнее. Не помню, чтобы мы им навредили.
Вепуат снова пожал плечами.
— Надо будет спросить у Кут’тайри. Когда выйдет из огненной формы.
Он оглянулся на притихший барак. За стеной кто-то кашлянул пару раз и замолчал.
— Так-то лучше, — пробормотал Вепуат. — Тоже мне — кейек он пить не хочет… А лёгкие выхаркать хочет?
— Пить кейек? — переспросил Гедимин.
— Ну да, кейековую воду, — буркнул разведчик. — Помнишь, как меня отпаивали? Полезнейшая штука. Элоси… там основной урон — не холод. Даже не взрывная волна. «Сигма» по нервной системе…
«Холодно…» — вспомнил Гедимин и невольно поёжился. «Да, его тогда крепко приложило. А филки — они ведь даже без скафандров…»
— Вылечатся? — спросил он. — Прямым ударом никого не порвало?
Вепуат отмахнулся.
— Сначала купол прикрыл. Потом мы отвлекали. Всё время боялся, что прицелятся — и ага… — он оглянулся на оттаявшую площадку, изрытую кратерами, и его передёрнуло. — Ушибы, обморожения. И ментальный удар. Из «асбестовой» бригады один пострадал. Надо, всё-таки, зимние скафандры… Костью их обшить, что ли? И кейек внутрь…
Перед глазами Гедимина промелькнула пара чертежей. Он встряхнул головой и досадливо сощурился.
— Обшить несложно. Только — они же не поднимут. И гзеша у нас мало. Хотя… асаан, наверное, пригодился бы. Термоизоляция есть термоизоляция…
…Анализатор, аккуратно просунутый в прорезь в куполе, показывал минус восемьдесят. Снаружи посвистывал ветер. Филки, намотав войлок поверх респираторов, вышли на патрулирование. Гедимин, проходя мимо, слышал, как тяжело они дышат, но ни одной жалобы не дождался. Патрульный с «сиреной» снял её с пояса и крепко сжал в руке, намотав на пальцы оттянутые «резинки».
У барака кто-то заверещал — и тут же примолк и перешёл на негромкий писк. Гедимин обернулся. У приоткрытых ворот стояли четверо Броннов. Они принесли горшки, обмотанные подстилками, и Вепуат, занеся над ними сигма-сканер, разглядывал экран. Вид у сармата был озадаченный.
— Ага, идите, — пробормотал он, отодвигаясь. — Ему сейчас только это и нужно. Покой, невредная еда — и ждать кровяного камня.
Двое Броннов шмыгнули в барак. Оставшиеся переглянулись.
— А твои снадобья, мастер Вепу-а? — спросил один из них.
— Что мог — дал, — отозвался Вепуат. — Другие ему не нужны. Я бы мог его к вам отправить — у меня других раненых хватает. Но вы же его опять выкинете на мороз…
Бронн прижал уши.
— Зачем ты говоришь так? — он заглянул Вепуату в лицо. — Мы слышали твои слова. И что тебе ответили. Мы не нарушим волю Пламени. Никто не обидит Уттунри.
Вепуат оглянулся на Гедимина.
— Слышишь? — он невесело ухмыльнулся. — Скормить падальщикам — это у них «обидеть»… Даже не знаю. Ему, и правда, было бы лучше со своими…
Бронн выглянул из барака.
— Уттунри уже сам пьёт! — с радостным оскалом сказал он и снова шмыгнул за дверь. Бронны быстро переглянулись и подняли уши. «Они, и правда, довольны, что ему лучше,» — озадаченно подумал Гедимин. «Будто не хотели добить…»
Из барака выглянул Дасьен.
— Главмедик! Я верно понял, что аборигену, кроме покоя и еды, ничего не нужно? Нет, я не против аборигенов, — но в бараке и так тесно. И шумно. Какой тут покой?
Вепуат нахмурился, но кивнул.
— Хорошо, — сказал он, повернувшись к Броннам; те навострили уши. — Готовьте постель. Я отнесу Уттунри в столярку. Но если вы, со своими ритуалами, опять надумаете…
Бронны шарахнулись назад.
— Никто не нарушит волю Пламени! — проверещал один из них. — Мы все ждём стража Хассека! Глупо было не брать кровяные камни — но мы не Равные Куэннам, чтобы их у нас было много…
Вепуат хмыкнул.
— Готовьте постель, — повторил он, заходя в барак. — А я спрошу его самого.
…В «столярке» было тесно, в её «шлюзовой камере» — тем более, но всё же Гедимин туда втиснулся и не спешил уходить, настороженно наблюдая за аборигенами. Бронн по имени Уттунри, уже полностью одетый, но по-прежнему перебинтованный и очень бледный, забрался в кокон из листьев и зарылся в них с головой. Гедимин успел разглядеть его довольную ухмылку. Он посмотрел на кокон, потом — на ближайших аборигенов, — бус из позвонков ни у кого не было. «А ведь то, что валялось в ущелье, они прибрали,» — мелькнуло в голове. «Ни одной бусины не нашёл.»