— Аса’ан склоняется перед мощью Пламени. Да примет оно дары мастеров, повелителей стекла!
Рука, просунутая сквозь огонь, расплелась на огненные нити и вновь уплотнилась. На раскалённой ладони, поверх «асбестового» полотна, лежали светящиеся линзы. Гедимин ошалело мигнул.
— Вот глаза Ку-унну, дар Пламени. Множество их смотрит со стен наших городов, — пояснил Сэта, протягивая линзы сарматам. — Теперь свет Аса’ана ярок, а жар не ослабевает. Каждый город Сэта восхваляет Ку-унну и юное Пламя!
Гедимин от неожиданности едва не выронил кругляши. Они светились не из-за руки Сэта, как ему показалось, — сияние шло изнутри и было окрашено очень знакомой зеленью. «Ирренций⁈ Конечно… радиоактивные источники, соли ирренция… и — туда ещё кейека напихали⁈»
— Каждый город? — переспросил Вепуат, едва взглянув на линзы. — Ты говоришь и про Теккех и Хафси? Мало кому свет и тепло нужны так, как им. Лучше было бы одарить их, а не нас, и так одаренных Пламенем.
— Теккех полон огня, — заверил аса’анец. — Спроси у его вождей. Половину сделанного оставили там, у новых стеклянных печей. Без них ни один глаз Ку-унну не был бы сделан!
Гедимин мигнул.
— В Теккехе уже заработал новый цех⁈
— Все города прислали туда мастеров, — подтвердил Сэта. — Все пришли в город, над которым не властна Пустота. Мастера самого Теккеха — и те, кто из Хафси — ещё не так искусны, но быстро обучатся. Мы оставили им печи, стекло и множество сделанного.
Вепуат облегчённо вздохнул.
— Хорошо, что Теккех отстраивается, и что другим городам не тяжело ему помогать. Завтра день Земли — ждать вас на торг?
Сэта сложил руки в почтительном жесте.
— Аса’ан придёт по зову жрецов Пламени. Его свет да не потускнеет, как сияние глаз Ку-унну!
Красное пламя опало, выплюнув столб густого дыма. Гедимин едва на него покосился — «вытяжка отработает». Он разглядывал тускло светящиеся линзы. Теперь он рассмотрел вкрапления по периметру — кто-то проложил внутри стекла тонкие линии, похожие на абрис глаза. «Как с такими загрязнениями оно вообще рабо…» — он взглянул сквозь линзу и осёкся. Участок пола, попавший под светло-жёлтый блик, был виден в мельчайших подробностях — и палец Гедимина, угодивший в тот же луч, уже ощутил нагрев. «Плюс восемьдесят,» — вычислил сармат, ещё не взглянув на термометр. «И это только сама линза, без нагревателя, без световой колбы… Мать моя пробирка!»
— Печи Теккеха вновь разожжены, — услышал Гедимин сквозь гул костра — огненный портал открылся снова. — Мастера Шакхи вернулись и готовы исполнить волю Пламени. Рука Шакхи просит подождать его. Он слышал об удивительном асаане, отмеченном Пламенем. Он хотел бы посмотреть на священное волокно.
Сарматы переглянулись.
— Пусть смотрит, мы охотно покажем, — ухмыльнулся Вепуат, шаря по карманам. — Тут нужен намётанный глаз. Нам не помешала бы помощь с асааном…
Костёр вспыхнул ярче — в портал сунулось несколько гуманоидов одновременно.
— Шакха даст лучших мастеров, — один из Сэта отодвинул других и приподнял руки со свисающей с них «асбестовой» бахромой. — Это будет для нас честью — работать со священным асааном, отмеченным Пламенем. Они отложат работу и сделают то, что нужно вам, сколько бы месяцев это ни заняло.
Вепуат толкнул Гедимина в бок. Тот сердито сощурился.
— Лучше дайте нам образцы ваших станков. На чём вы прядёте, ткёте и плетёте тросы. Ненадолго — завтра верну. И если ещё кто-то придёт показать, как с этим управляться…
Пламя всколыхнулось.
— Эйта’ан хочет обучить своих мастеров? — недоверчиво переспросил Сэта. — Из числа детей Пламени? Мы пришлём для них лучших наставников. Дай только срок до завтра! Скольким нужны наставления? Скольких ты ждёшь?
Гедимин мигнул.
— Не спеши так, рука Шакхи, — ответил Вепуат, покосившись на него. — Пришли завтра по одному станку каждого вида. И пусть кто-то покажет Гедимину, как на них работать. Мы построим свои — и тогда уже начнётся обучение. Вот, посмотри, — это чёрный асаан, почти уже дозревший.
Сэта накрыл комок волокна второй ладонью и шумно выдохнул, окутываясь белым огнём.
— Жрецы Пламени равны в мастерстве Куэннам! Завтра Шакха откроет ворота. Всё, что нужно Пламени, будет прислано.
Костёр угас. Гедимин растерянно покачал головой.
— Вот видишь, — ухмыльнулся Вепуат. — С переработкой проблем не будет. В крайнем случае — отдадим в Шакху за процент от сырья. Но лучше бы филкам самим научиться.
— Процент от сырья… — пробормотал Гедимин. — Это ещё понятно. Я сначала подумал — они просто так…
— А могли бы, — ухмылка Вепуата стала шире. — Но я думаю — это уже лишнее. Лучше честная торговля.
— Им-то это на кой⁈ — Гедимин безнадёжно покачал головой. — Отрывать мастеров от работы, обучать конкурентов…
Вепуат фыркнул.
— Конкурентов в чём? Они асаан не продают — забыл, что ли? Даже нитку у них не выменять. И нам, вообще-то, запретили. Это не бизнес. Это ритуал. И нас научат — как жрецы жрецов. Чтобы все боги были довольны.
Красное пламя ударило в глаза, и сармат замолчал.
…В чашке, застланной «асбестовым» полотном, лежала горка кейека, а вокруг неё — серебристый шнур.
— Куттуш надеется на благосклонность Пламени, — Сэта протянул подношения Гедимину. — Оно уже подарило нам много жара и света. Завтра, в день торга, Куттуш готовится открыть ворота. Будет ли нам разрешено прийти? Куттушу нужен водяной металл…
Вепуат ухмыльнулся.
— Металл будет, — пообещал он. — Не привезут Скогны — поделимся мы. Нам нужна шихта, а ходить за ней в плохие дни непросто.
— Жрецы Пламени щедры, — Сэта сложил руки у груди. — Мы не подведём их.
…От горючей смеси почти ничего не осталось, но добавить Гедимин не успел — костёр вспыхнул с новой силой, ревущее пламя лизнуло потолок и обожгло руки.
— Город Пламени говорит с Теккехом? — «оператор» портала выглянул из костра и низко поклонился. — Хвала жрецам Пламени!
Вепуат смущённо хмыкнул.
— Как вы там? Говорят, цеха восстанавливаются?
— Печи Теккеха горят жарко, как никогда, — ответил гуманоид, ныряя в костёр. — Семена проросли и созрели заново. Лёд отступил от прочнейших ворот. Наши подношения скудны, но Теккех и Хафси надеются, что Пламя их примет.
Вепуат осторожно взял чашку с чёрными каменными желваками.
— Это щедрые подношения. Не спешите обдирать с корней всё, что там выросло. Новое нескоро завяжется.
— Корни покрыты новыми проростками, — отозвался Сэта. — Теккех горит и сияет, и глаза Ку-унну смотрят с его стен. Новые кристаллы прекрасны и полны огня. Теккех слышал о торге в день Земли — но сейчас ему нечего выставить.
— Скогны не отказались бы от кровяного камня, — сказал Вепуат. — Отдали бы за него немало металла. Водяной металл был бы вам полезен.
Золотистый силуэт побагровел. Гедимин криво ухмыльнулся. «Ещё один „священный“ ресурс? Повезло нам встроиться в их систему обмена. А то прорывались бы к камням силой.»
— Вы открыли нам ворота Ук-кута, — сказал Сэта. — Но мы не забыли, кто их закрыл. Кто оставил Теккех и Хафси тонуть в пепле. Если одному из нас разрешат прийти — он посмотрит за торгом. Водяной металл нам нужен, но спешить мы не будем.
— Пусть приходит, — сказал Вепуат. — Но с условием вести себя мирно. Ты говоришь от имени Теккеха — или и Хафси тоже?
— От имени двух городов, — отозвался Сэта. — Пока их жители в одних стенах. У Хафси нет ворот, а без них не сохранишь тепла. Если хватит десяти дней, чтобы закрыть их, в другой раз Хафси разожжёт для вас свой огонь.
Гедимин угрюмо сощурился. «С девятитонными глыбами они долго провозятся. А более лёгкие створки ни от чего не защитят. Знать бы, где этот Хафси, — может, успели бы съездить…»
— Мы не нарушим волю Пламени, — пообещал Сэта. — Посланцы из Теккеха и Хафси придут завтра, если им откроют ворота. Мы много слышали о чудесах города Пламени. И Теккех, и Хафси склоняются перед его могуществом…
От горючей смеси осталась горсть пепла. Когда костёр погас, даже дым не пошёл — всё выгорело напрочь. «Завтра положу в два раза больше,» — подумал Гедимин. «Чтобы ворота не закрылись, когда не надо.»
— Три группы торговцев, двое наблюдателей… — Вепуат покачал головой. — Надеюсь, Скогны не подведут.
— Можем торговать и без них, — отозвался Гедимин. — Ульсены достаточно.
Он думал о так и не вскрытой рудной жиле в Корнях Огня, о раскалённых камешках, плавающих в лаве, и о реке Синав-ви, заново покрывшейся льдом. «Надо бы „асбестовый“ цех… отдельное здание, вентиляцию, механизированные станки… Сырьё ведь ценное — не фрил, конечно, но всё-таки…»
— Отсек под порталы, — нарушил его размышления Вепуат. — С хорошим запасом горючки. Может, даже незакрывающиеся. Сэта — очень важные союзники. Связь с ними терять нельзя.
…Из-под холма доносился стук колотушек. Джагулы снова вынесли из жилых «отсеков» всё тряпьё и шкуры, расстелили на свежем снегу и выбивали из них грязь. Гедимину хотелось проверить эффективность такой очистки, но времени уже не было. Он вместе с Вепуатом пробирался к трапу сквозь клубящуюся толпу филков. Айзек ждал их у шлюза.
— Сюда, в угол, — скомандовал он, указав на шлюзовую камеру. — Прямо на пол. Вепуат, пристегни Гедимина к стене. Падать будет некуда.
Вентиляция гудела так, что сармат еле слышал собственные мысли — и всё равно каждый входящий филк сдирал с себя респиратор и шумно выдыхал. Они рассаживались на полу, недовольно шипя на громоздких сарматов. Отсеки, насколько мог видеть Гедимин, были набиты битком — кого-то посадили даже на лабораторные столы, кого-то уложили под них.
— Под такое дело пора заводить прицеп, — еле слышно прошептал Вепуат; его впечатало в скафандр Гедимина так, что потрескивали перья. — Или обвешивать все переборки. Интересно, многие поедут на крыше?
— Только я, — отозвался Айзек, заглянув в камеру. — Вентиляция в норме?
— Как на Марсе, — буркнул кто-то из филков. — А Старших обязательно тащить? Раньше ка