В ущелье радостно взвыли. Чёрный Джагул пригнул голову и сердито рявкнул.
— Я не сказал про вас плохого!
— Тогда подгони зверя к обрыву, — сказал Айзек. — Гедимин, с ними поедешь ты. Улгех — мои.
Вооружённые филки, выстроившиеся за его спиной, мрачно переглянулись.
— На стыки щитков не вставать, — вполголоса предупредил их Айзек, глядя, как животное прижимается боком к обрывистой скале. — К местным спиной не поворачиваться!
Первый филк спрыгнул на панцирь. Пластины, из-под которых ещё выглядывали глаза, тут же сомкнулись. Из-под панциря донёсся громкий скрежет. Гедимин спрыгнул последним, стараясь смягчить падение. Сааг-туул махнул хвостом. С обрыва с грохотом посыпались обломки.
— Едешь за Хеллугами, — буркнул Гедимин, щурясь на ближайшего погонщика. Джагулы, едва посмотрев на филков, тут же уставились на сармата — и он видел их прижатые уши, вздыбленные гривы и торчащие клыки. За спиной громыхнуло — сааг-туул, на спину которого прыгнул Айзек, отломил от плато ещё пару тонн камня. «В мирных бы целях…» — мелькнуло в голове Гедимина. Перед глазами, как наяву, встали многометровые бульдозерные отвалы. «Молот у него уже есть…»
Из ущелья донёсся вой.
— Геджер! Смотри на Урху! Она там — зачем⁈
Филки сдавленно захрюкали. Из-за обрыва выплыл панцирный дирижабль. Он повис на тросах, принайтованный к спине сааг-туула; на нём, поджав ноги, сидел Вепуат и держался за выросты.
— Качает, — заметил он, помахав Гедимину свободной рукой, и снова ухватился за шипы. «Трилобит» шипел, махал хвостом и глазел во все стороны. Из-под брони сааг-туула на него косились кочевники.
— Так и поедем, — буркнул Гедимин, глядя на ошалевших погонщиков.
…Над тушей сааг-туула повисло тёмное шевелящееся облако. Вверх от него тянулся десяток «щупалец» — непрерывных живых потоков. Мелкая фауна, роем влетая в пробоину в панцире, вырывалась из другой, и от её обилия казалось, что щитки обгоревшего панциря шевелятся. Едва увидев живую тучу, Джагулы схватились за погремушки и под недовольные скрипучие вопли сааг-туулов подогнали их почти вплотную к туше. Там звери залегли, сердито дёргая хвостами и протяжно скрипя. Кочевники, не обращая внимания ни на соседние племена, ни на сарматов, выбирались наружу со смотанными сетями и связками костяных шестов. Гедимин видел, как вожаки Хеллугов, Улгехов и Джелегов поворачиваются друг к другу, тычут куда-то копьями и обмениваются рявканьем, но слов было не разобрать — мёртвый сааг-туул, кишащий падальщиками, гудел, как турбогенератор.
Джагулы, разделив между собой проломы в панцире, вбивали меж пластинами колья. Над дырой старались не наклоняться. Кто-то рывком перекинул через неё сеть, на другой стороне её поймали и закрепили. Так же перелетели и остальные, с более крупной ячеёй. Плотный рой мелких падальщиков тёк сквозь сетки непрерывным потоком, будто не замечал ни препятствий, ни чужаков. Пара секунд — и крупные летуны спикировали следом. Кто-то проскочил сквозь ячею, кто-то застрял. Джагул выдернул его за хвост, шмякнул обо что подвернулось и швырнул куда-то вниз. Там уже дежурили с вёдрами, и кто-то из вожаков раскручивал над головой кожаное «опахало», отгоняя мелких падальщиков. Они, и правда, разлетались по сторонам — и, вспомнив о сотнях тонн еды под боком, ныряли в пролом. Не прошло и пары минут, как первый Джагул с плотно закрытым ведром побежал к «лагерю». Его встретили радостным воем.
— Хэ-э! — испуганно вскрикнул Вепуат. Гедимин развернулся — и увидел, как туун-шу, взмахнув хвостом, рывком бросается вперёд. Тросы затрещали. Пасть существа открылась и тут же захлопнулась. Оно раздуло бока и снова рванулось — но крепёж выдержал.
— Sata! — крикнул Гедимин, вскинул генератор защитного поля — но Вепуат, приподнявшись на локте, отчаянно мотнул головой.
— Потрави! — он, дотянувшись, хлопнул пальцами по тросу. Гедимин хмыкнул.
— Оно рванёт! — предупредил он, глядя, как туун-шу раз за разом натягивает канаты. «В этот раз я верно рассчитал. Не улетит.»
— Пускай! — отозвался Вепуат, снова падая на вздутую спину. — Он хочет охотиться!
Гедимин качнул головой. Проёмы в боках «трилобита» открылись, выпустив наружу остатки костяного каркаса с полусформированными плавниками. «Взлететь он взлетит. Но маневрировать не сможет. Лови его потом…»
Прозрачное защитное поле поднялось над «трилобитом». Воздуховоды Гедимин развернул назад, в обратную сторону от вкусно пахнущей фауны. Зверь замер. Тросы дёрнулись, оттаскивая его от прозрачной стенки. Он повис, медленно стравливая воздух. Вепуат раздосадовано фыркнул.
— У нас авиации нет, — сказал Гедимин, глядя, как проворачиваются в проёмах брони многочисленные глаза; туун-шу определённо видел летучую фауну, но не чуял её — и был в растерянности. — Ловить тебя будет некому. А ты с ним в полёте не справишься.
Вепуат что-то пробормотал, но защитное поле поглотило звук. Гедимин перевёл взгляд на соседнего сааг-туула. В его «отсек» поднимали на щупальце с присосками ещё одно ведро добычи. Вниз кинули пустое — и носильщик, поймав его, побежал обратно.
— Они так не выжрут всё дочиста? — забеспокоился кто-то из филков.
— Могли бы. Численность мешает, — отозвался Айзек. Он стоял на загривке сааг-туула и смотрел на рой падальщиков.
— Интересно, как быстро с тушей расправятся, — вслух подумал он. — И что останется в итоге. Атомщик, тебе не попадались останки сааг-туулов?
— Только в реке, — ответил Гедимин. — Там было… Может, на поверхности они сгорают или растворяются? Всё, что не доели…
…Гедимин помахал ободранной тушкой. Туун-шу щёлкнул пастью. Гедимин вытер пальцы и, осторожно подойдя, ухватился за трос. На втором повис Айзек. Филки сунулись было помочь, но тут же отступили. Туун-шу зашипел, махнул хвостом, подался кверху, но вяло — через секунду бронированная голова развернулась к душевой. Едва спина «трилобита» наклонилась, лежащий там Вепуат вскинулся, растерянно мигнул и скатился по панцирю вниз.
— Всё? Вернулись?
— Проснулся, — хмыкнул Айзек, уступая ему трос. Теперь, когда сарматы висели на всех четырёх верёвках, туун-шу не сопротивлялся — и Гедимин спокойно «пришвартовал» его у душевой. Вепуат отпустил трос и шумно выдохнул. Его взгляд расплывался, рот изогнулся в нелепой ухмылке.
— У-ух… — он встряхнулся всем телом и снова посмотрел на «трилобита». Ухмылка стала шире.
— Как первый полёт? — спросил Айзек. Вепуат встряхнул головой.
— Ничего лучше не видел.
Гедимин изумлённо мигнул, развернул сармата за плечо к себе, заглянул в затуманенные глаза.
— Что хорошего в миниглайде без управления?
Вепуат качнул головой.
— Оно живое.
— И что? — Гедимин в недоумении оглянулся на туун-шу и пожал плечами. Вепуат махнул рукой.
— Я его выучу, — сказал он, глядя на существо с мечтательной ухмылкой. — Даже и без помощи. Гедимин… На станцию ведь влезет небольшой ангар? Есть ещё время, чтобы его выкопать?
…Филк, замыкающий цепочку «учеников», нёс связку ободранных тушек, нанизанных на чей-то кольчатый ус. Вепуат, выйдя наконец из прострации, озадаченно хмыкнул.
— Это тебе для занятий?
Филк досадливо сощурился.
— Для Сэта. Они же нас учат. Джагулы сказали — это хорошая еда.
Сарматы переглянулись.
— Хорошо, — протянул Вепуат. — Но ты сначала спроси у Сэта. Вдруг Джагулы едят всякую дрянь. Им-то не с чего быть разборчивыми.
…Ишха, странно дёрнув пальцами, наклонил голову и протянул когти к связке.
— Хорошее угощение от охотников Эйта’ана. Хозяйка вихрей обласкала вас. Надеюсь, это не вызовет недовольства у покровителя ремёсел…
Гедимин открыл было рот, но получил от Вепуата локтём под рёбра и снова закрыл. Пихнув разведчика в подвернувшийся бок — так, вполсилы — он двинулся к ряду веретён. Филки в этот раз толкали их проворнее, и «рога», раскачиваясь, быстрее подставлялись под натянутую нить; она скручивалась плотнее и равномернее, но сармат всё равно старался не приглядываться. «Ручное производство, — чего ты вообще хочешь⁈ Для спецодежды сойдёт. Главное, чтобы изолировало.»
Со склада выбрался Тештек. Он забрал связку «рыбы», удивлённо шевельнул ухом, скрылся за дверью и вернулся уже без связки. Пару секунд он рассматривал веретёна, задумчиво шевеля пальцами. Потом повернулся к Вепуату.
— Уже много. Можно работать. На девятерный хватит. Десять шагов, чтоб они посмотрели.
Вепуат мигнул.
— Что?
— Девятерный шнур, — пояснил Тештек. — Можно плести. Нить годится. Можно лучше. Но — годится.
Гедимин одобрительно ухмыльнулся. Филки, оставив работу, по одному разворачивались к нему.
— Он о чём?
— Ишха? — Вепуат вопросительно посмотрел на второго наставника. Тот шевельнул вибриссами и отступил в сторону.
— Где устанут плечи — отдохнут пальцы. Перерыв в работе будет им полезен.
Тештек смерил его недобрым взглядом, но промолчал — только развернулся к поддону с двумя горками костяных и каменных деталей.
— Ваша работа? — он подобрал распорку, выточенную вчера кем-то из филков.
— Их, — Гедимин кивнул на «учеников».
— Хорошая, — пробормотал Тештек, собирая детали в подол накидки. Гедимин едва заметно ухмыльнулся. «Ещё бы.» Тех, кто возился с металлом, деревом и костью, освобождали от прядения — если продукт возни того стоил.
…Третий шнурок — тоненький, из трёх нитей — плели сами филки. Тештек следил за ними, время от времени проверяя натяжение. Потом передвинул костяные крючки, сближая все три заготовки, и провёл по ним растопыренной ладонью. Гедимин уже запомнил — это был сигнал к началу работы. Филки, переглянувшись, подобрали отложенные распорки и балансиры.
— Девятерный шнур, — повторил Вепуат, глядя, как тонкие тросы готовят к переплетению. — Такие уже идут в дело? Можно на нём поднять камень?
— Поднимешь, — ответил Тештек. — Но балку порежешь. Асаан прочный. Кость и камень — не очень.
Он поправил последний балансир и накрыл ладонью рычаг.