— Что у них там есть — их дело. Священный асаан — не для бродячих дикарей. Мы их не учим. И вы не беритесь.
…«Ещё раз,» — Гедимин подобрал упавшие и откатившиеся в сторону веретёна и выставил их в ряд. «Сделать опору с углублениями,» — отметил он в журнале. «Борта нарастить до основания шипов.»
Он снова примял волокно, продевая сквозь плашки, и приоткрыл клапан. Привод застучал, толкая веретёна, те закачались, стягивая волокно с мотка. Гедимин досадливо хмыкнул и остановил машину. «Теперь — слишком медленно. Попробуем вот так…»
За спиной стукнула дверная створка. Кто-то переступил порог и шумно вздохнул.
— А тут уже всё механизируется…
— Ломается, — буркнул Гедимин, останавливая машину. Веретено, отброшенное слишком сильным толчком в сторону, продолжало качаться и наматывать на себя нить, только половина витков падала между шипами.
Вепуат склонился над «агрегатом», еле слышно хмыкнул и отступил к стене.
— Даже интересно, что скажут Сэта. Уже забыл, как местные смотрят на новшества…
— Что случилось-то? — спросил Гедимин, глядя на его угрюмый прищур. Вепуат достал из кармана скомканную шкуру — вернее, шматок подсохшей глины с торчащим из него краем — и бросил в ведро.
— Прогрессорство не задалось. Это, видишь ли, камень. Вещь Асгаана. Ак-коу такого не любит.
Гедимин покосился на его шлем — височные пластины были плотно пригнаны. «Техника безопасности при общении с богами,» — сармат едва заметно ухмыльнулся и сам прикрыл незащищённые виски.
— А им что надо? Чтобы Ак-коу любила, или чтобы кости срослись ровно?
Вепуат невесело усмехнулся.
— Поссоришься с Ак-коу — кости уже не понадобятся. Ну… — он развёл руками. — Может, суеверие. Может, правда. Ты ж её видел. А твой дозиметр врать не будет.
— Да чтоб их всех и с местной фауной, — пробормотал Гедимин, закрывая последний клапан. «Без толку,» — он отсоединил привод и сгрёб всё «оборудование» в охапку. «Без станины — так и будут кататься. Доделать станину — а там будет видно. Кабы не местная физика, гори она в пучке нейтронов…»
…Первый филк из кузнечной группы огляделся по сторонам и сдержанно хмыкнул.
— А что, прядильный цех закрылся?
— Засекретился, — буркнул Вепуат, покосившись на запертые двери склада.
…Прялки навстречу озадаченным «ученикам» вынес сам Ишха. Бросив на Гедимина быстрый взгляд, он аккуратно расставил их и оглянулся на дверь. Тештек, закрыв её, уже собирал плетельный станок, и филки, оживившись, направились к нему. За спиной Гедимина стукнула дверная створка — кто-то с излишней силой вбил её в паз.
— Кет, — негромкий голос Кенена Гварзы прозвучал прямо у наушника. — Айзек говорил с тобой о перспективах механизации?
Гедимин угрюмо сощурился.
— Пока ничего не выходит. Мало данных.
Гварза неопределённо хмыкнул.
— В любом случае — не торопись. Айзека осаждают поселенцы. Он, естественно, поддаётся. Что могут сделать вручную, пусть делают.
Гедимин поморщился.
— Могут всё. Вопрос в объёмах. Простейшая механическая прялка…
Гварза с силой надавил ему на плечо.
— Не торопись.
Он обогнул сармата и, взяв Вепуата за локоть, отодвинул его за печь. Говорили они недолго, но сердито. Гварза, снова обогнув Гедимина, быстро вышел. Вепуат выбрался из-за печи, с тяжёлым вздохом посмотрел на потолок и повернулся к Тештеку.
— Ну что? Пробуем ещё раз? Я вот думаю — рычаг надо было делать из рэссены.
— Сделаешь, — отозвался плетельщик, разматывая пряжу вдоль локтя. Других приборов измерения у него с собой не было. Гедимин хотел скривиться, но вспомнил, что вчерашний и позавчерашний шнуры по длине различались на считанные миллиметры. «Пусть плетёт как знает. Всё равно — это изделия тренировочные.»
…Тештек наматывал шнур на раскалённую, горящую руку, растягивая его на пальцах. Зеленоватый асаан сквозь пламя казался чёрным.
— Так и делайте, — сказал он, погасив огонь, и положил свёрнутый шнур поверх двух других. — По толщине — сколько надо. Вот натяжение. Вот подвесы. Всё видно. Дальше — только работать. Будет лучше. Но и так неплохо.
Вепуат радостно ухмыльнулся.
— Думаешь, они научились? И вот из трёх этих шнуров смогут сплести один?
— Чего тут не смочь, — отозвался Тештек. — Скажи им. Я пока тут. Но вижу — могу и уйти. Ткач тут Ишха. Я не помогу.
Гедимин мигнул.
— Ты уверен? Это вся технология?
Он подобрал верхний шнур и растянул между пальцами. «Чутьё» подсказывало, что в руке нечто, превосходящее по прочности стальной трос. «Не металлофрил. Но и не местные растительные волокна. Значит, делать умеем…»
…«Четыре миллиметра,» — замерил Гедимин итоговую толщину. В лаборатории, куда он пришёл с образцом в кармане, кишели филки. К нужному агрегату подойти удалось не сразу.
— Вода из Сфена Воздуха, — негромко напомнил, заглянув под защитный купол, Альгот. — Пока опять не начались катаклизмы.
— Не выйдет, — отозвался Гедимин. — Мы с ними в ссоре.
— Всё ещё? — Альгот покачал головой. — И… есть надежда на перемирие?
Гедимин пожал плечами.
Теперь его от Альгота и лаборантов закрывало непрозрачное защитное поле. Трос, заправленный в герметичный короб, напоминал о себе только мелькающими на табло цифрами, — механизм растягивал его, наращивая нагрузку. Для испытаний Гедимин отрезал полуметровый кусок, остальное спрятал в карман до лучших времён. «Пятнадцать тонн,» — снова сверился он с табло. «Неплохо для шнурка из ниток…»
Табло мигнуло, и цифры на нём застыли. «Семнадцать тонн,» — повторил про себя Гедимин, вскрывая корпус. Порвало шнур аккуратно, почти без раскручивания, — волокна только чуть распушились у места надрыва. «То есть — рабочая нагрузка три с половиной. Даже у такого примитивного образца. Тештек прав — технологию мы освоили.»
…За ангаром коротко скрипнул сааг-туул. Вепуат едва заметно ухмыльнулся.
— А зверёк разговорился. Видимо, привык к нам, чужакам.
Джагулы возились в «предбаннике», развешивая по стенам верхние накидки и лишние «цацки». Джагзуу выглянула в цех и широко ухмыльнулась, старательно натягивая губы на клыки. Навстречу ей с громким шипением шагнул Кут’тайри. Самка попятилась, поднимая гриву.
— Геджер позвал нас!
Кут’тайри зашипел ещё громче.
— Вот ваша печь. Отсюда — ни шагу! — он встал посреди прохода, сложив руки на груди. Со светящихся, раскалённых когтей сыпались искры. Гедимин со вздохом растянул поперёк коридора защитное поле и кивнул Джагулам на печь.
— Пришли работать? Вот и работайте. Сколько вас?
Пока самка скалилась на жреца, её обогнул Урджен. Перед собой он подталкивал чёрного Джагула, одетого в фартук и краги. На шее светлела полоска жёсткой кожи — свободный ошейник.
— Это Зуурджег, — небрежно пояснила самка. — Тоже будет тут. Уже немного знает. Ты его только проверь.
Гедимин мигнул. Спросить ни о чём не успел — из-за печи высунулся удивлённый Вепуат.
— Пленный? Из Ур-Согганов?
Зуурджег угрюмо оскалился.
— Я Хеллуг.
— Он Хеллуг, — подтвердил помрачневший Урджен, взяв Джагула за плечо. — Почти уже совсем.
Вепуат хмыкнул.
— Снимать с них ошейники, значит, нельзя. А учить новому ремеслу — можно?
— Говоришь странное, — Урджен недовольно ощерился. — Не будешь его учить?
Гедимин подавил раздражённый вздох и шагнул к печи.
— Пусть учится. Зуурджег! Тебе показали, как сыпать шихту? Будем делать чистое прозрачное стекло. Заготовки для линз.
…Урджен отложил крупнозернистый камень, стянул с морды повязку и шумно выдохнул.
— Работа для самок!
— Да куда уж вам, — отозвалась сквозь повязку Джагзуу, шаркая камнем по стеклу. До гладкости заготовке было далеко, но правильную выпуклость она постепенно приобретала. Третий Джагул шевельнул ухом, но головы не поднял. Он, как и все они, работал с перерывами, то делая несколько резких движений, то застывая на месте и шумно дыша сквозь повязку.
— Дети Пламени… уже… такое делали? — спросил Урджен, чуть отдышавшись после очередного трёхминутного рывка. Гедимин кивнул.
— Уже умеют. Ты не спеши. За раз не получится. Сейчас — самая грубая форма, потом — три дня на доводку. Тогда поставим клейма и проверим в деле.
— Уррх, — самка шевельнула ухом. — Доводка? Всё так же, камнями?
— С разным зерном, — сармат тронул когтем шлифующую поверхность. — Долгая нудная работа. Никакой магии.
Джагзуу коротко ухмыльнулась.
— Такие камни мы знаем. У себя попробуем? Что выйдет — я принесу.
Гедимин пожал плечами. «Прогресс,» — в груди шевельнулось что-то тяжёлое. «Раз начнётся — не остановить.»
…Вепуат проводил взглядом полуодетого босого Джагула в ошейнике, потом покосился на термометр и еле слышно хмыкнул.
— У них шерсть, — буркнул Гедимин. — А там — плюс пятнадцать. Даже филк не замёрзнет.
— Я всё пытаюсь вникнуть в их традиции, — пробормотал Вепуат, глядя на закрывающиеся «люки» сааг-туула. Зверь, отогревшись, оживился — уже не нужно было по пять минут греметь над ухом, поднимая его на ноги, он вставал сам и бодро трусил к спуску. Хвост пролетел над городским куполом, разминувшись с ним на пару метров.
…Стемнело, но огни в низинах ещё горели. Филки-патрульные, обходя плато по периметру, замедляли шаг на «южном» и «западном» склонах и настороженно смотрели на длинные живые холмы. Туун-шу прикрыл глаза, но оставил пластины приподнятыми, и воздух с присвистом проходил сквозь внутренние полости.
— Не понимает он внешнего управления, — вздохнул Вепуат, глядя на «дирижабль». — Видимо, привык, что рулят изнутри. А я в эти полости не втиснусь даже без скафандра. Говорят, Кьюссы там даже жили. Племенами. Не знаю. Разве что свернувшись клубком. Там спать-то негде, не то что…
За спиной Гедимина сверкнула белая вспышка — и тут же потонула в ярко-красной. Взревело пламя. Развернувшись и вскинув «арктус», сармат увидел серебристый светящийся купол, окружённый багровым облаком. Оно стремительно накалялось, меняя цвет.