Со всех сторон одобрительно заверещали. Даже Хассинельг сдержанно улыбнулся.
— Дар Дим-мина? — Вепуат оглянулся на Гедимина, но тот мог только пожать плечами. — Что такого ты им успел… Айзек в курсе?
— Мастер Вепу-а! — теперь удивился сэвиец. — Ты разве не был там, где записали договор? Диковинная вещь, поднимающая металл со дна… Она властна над всеми вещами. Вот мы вложили кости нергонов в её спираль — и вот наши трофеи!
Гедимина передёрнуло. «Мать моя пробирка,» — думал он, ошалело мигая; перед мысленным взором вспыхивали картины, одна другой неприятнее. «Это же был безобидный магнит, поисковое устройство… Какого астероида тут из всего получаются бомбы⁈»
— А, — Вепуат едва заметно поёжился. — Какая… действенная придумка. Джагулы, напавшие на Сэви, — они, случайно, не сюда шли? Ур-Согганы, Улгех, Джелег…
Вокруг заверещали. Страж постучал посохом по полу.
— Не сюда, — сказал он. — Отсюда. Получили трёпку от вас и решили пограбить, что подвернётся. Повезло Сэви, что у них был ваш дар. Джагулы щадить их не стали бы.
— Вот оно что, — пробормотал Вепуат; его глаза сузились и потемнели. — Этого мы не учли. Да, повезло… Только смотрите — в эту штуку ведь можно засунуть… много чего. Например, кости Скогнов…
Аборигены недобро оскалились.
— Нергонам никогда не… — начал было сэвиец, но Хассинельг перебил его.
— Слушайте, что говорит Равный Куэннам. Не хвалитесь оружием, где ни попадя. И поменьше им махайте! Помните, небось, как сами вооружили Кьюссов…
Сарматы растерянно переглянулись — но все, кроме них, поняли, о чём речь, и сразу помрачнели.
— Пора нам покинуть дом Пламени, — угрюмо сказал кто-то из Броннов. — Пусть он откроет нам ворота, когда поднимется новый ветер. Зажгите огни на башнях, не скупитесь на подношения, — пускай боги Ук-кута примут их благосклонно!
— И вам того же, — ответил Вепуат, старательно улыбаясь. Гедимин молча кивнул. Грудь стянуло невидимыми обручами. «Что ни сделаешь, каждый раз выходит бомба. Вот и из ткацкого станка, наверное…»
…Недоеденные останки туун-шу за ночь зарылись в землю — наверху остались торчать верхние части самых крупных костей. Из-под гравия слышался громкий хруст. Вепуат потянул за кость — её с неожиданной силой дёрнули вниз, и в руке сармата остался короткий отломок. Гедимин тронул остатки внутренней капсулы — по стенке, когда-то прочной, поползли трещины. Кость выгрызли изнутри, наделав в ней лишних пор. Сармат подобрал обломок, повертел в руках, — ни следа органики, только мелкие ямки и пересечения неглубоких борозд по всей поверхности.
— До кислотных дождей не доживёт, — сказал Вепуат, отбросив бесполезную кость. — Доедят раньше. Быстро у них тут всё утилизируется…
Гедимин покосился на ущелье — там, на крыше столярной мастерской, оттаивало нарубленное мясо. Сквозь слои тектона подземные падальщики прорыться не могли, сверху органику прикрывало защитное поле, — но какие-то «мошки» уже мелькали у воздуховодов. Вепуат проследил за взглядом сармата, еле слышно выругался и развернулся к тропе.
— Чуть оттаяло — и хватит. Пойдём кормить, пока без нас не съели.
…Туун-шу дремал, прикрыв боковые проёмы. Глаза вроде бы смотрели во все стороны, но замерли неподвижно — и шевельнулись, лишь когда Вепуат с ведром мяса подошёл почти вплотную. Гедимин, удивлённый такой апатией, подёргал «трилобита» за трос — существо плавно пошло к земле, не пытаясь ни раздуть бока, ни огреть сармата плавником. Тот растерянно хмыкнул.
— Не проснулся? — Вепуат похлопал существо по головному щитку — и еле успел поймать улетающее ведро. Всё, что лежало внутри, пропало в захлопнувшейся пасти. Вепуат отбросил ведро подальше и, оглянувшись на Гедимина, подтянулся на выступах брони и залез зверю на спину. Туун-шу вяло шевельнул хвостом и снова замер.
— Надо же… — пробормотал Вепуат, поднимаясь на ноги. Он прошёлся по броне, вернулся на голову туун-шу — и, не дождавшись реакции, наклонился к Гедимину.
— Давай наверх, пока он сонный!
— Сбросит, — буркнул Гедимин, осторожно трогая щитки панциря. Глаз «трилобита» лениво повернулся к нему. Сармат ждал, что существо зашипит, раздуется и рванётся вверх, но тросы не натянулись. Вепуат нетерпеливо помахал ему и протянул руку.
— Лезь! Тут здорово!
Гедимин, недоверчиво хмыкнув, ухватился за самые прочные отростки. «Трилобита» повело вбок, но сармат был уже на его спине — и откатился чуть вправо, выравнивая «дирижабль». Поверхность под ним шевельнулась и снова замерла. Гедимин осторожно сел, огляделся по сторонам, нашёл следы креплений в многослойной броне, — рэссеновые штыри как вбили, так и оставили, даже проушины наполовину вросли. «Какие-то наспинные орудия… А вот тут сидел стрелок,» — мелькнуло в голове.
— Ну? — нетерпеливо оглянулся на него Вепуат. — Здорово же? Такое огромное, живое — и летает!
— Чего он такой сонный? — спросил Гедимин.
— Привык к нам, наверное, — сказал Вепуат, пытаясь поддеть спинной щиток. Внизу была полость, спуск в «жилой отсек» — и её туун-шу открывать не собирался, как сармат ни налегал на край пластины.
— Непохоже, — буркнул Гедимин. — Он просто вялый. Не проверял его? Может, съел лишнего?
Вепуат, помрачнев, схватился за сигма-сканер. Он долго хмыкал, глядя на экран, потом пожал плечами.
— Внутри всё, как было. Что-то с нервными центрами. Будто, и правда, спит… Может, сезонная спячка?
— Твои трилобиты в порядке? — спросил Гедимин, спрыгивая на землю. «Что хорошего Вепуат там нашёл? Любой миниглайд в разы удобнее. И не пытается сожрать.»
— Как спали, так и спят, — отозвался Вепуат, разглядывая экран. — И те, что у Джагулов, тоже… Какая-то очень поздняя спячка. Будто затаился перед… перед чем-то очень неприятным. Может, чует завтрашнее похолодание?
Вепуат слез на землю, оглянулся на животное (оно так и висело в воздухе, будто не заметив, что груз со спины пропал) и пожал плечами.
— Не знаю, что с ним. И спросить некого. Но ест хорошо. Надеюсь, ничего опасного.
…Глиняный кокон, обсыпанный раскалёнными камнями со всех сторон, уже начал дымиться. Филки с лопатами заваливали его гравием. Один из них — ему лопаты не досталось — держал на весу пустой грязный мешок и задумчиво на него смотрел.
— Промой, пока не засохло, — сказал ему Вепуат. — Много там ещё осталось?
— Последний, — буркнул филк, подбирая второй мешок. — Глина всё.
Вепуат мигнул.
— Серьёзно? — он отобрал у филка мешок и поскоблил когтем, высматривая что-то на грязной шкуре. — Ядро Сатурна! Это-то зачем взяли⁈ Специально же отложил для литейных форм!
Филки дружно фыркнули.
— А кто сказал — на обмазку не хватает? — один из них ткнул лопатой в дымящийся гравий. — Был мешок с четвертью. Всё ушло. Вот что мешало запечь субстрат в защитном поле⁈ Всегда так делали…
Вепуат досадливо хмыкнул.
— Вот найдёшь на Равнине защитное поле, чтоб с Земли не тащить, — и хоть обзапекайся! Значит, глину всю извели… Плохо.
Он огляделся по сторонам. Чёрный силуэт, застывший у стены горячего цеха с «телескопом» в руках, сдвинулся с места.
— Проблемы?
— Ага, — Вепуат кивнул на помрачневших филков. — Надо бы сходить за глиной. Пока река не замёрзла. Хотя бы вдвадцатером. Если каждый возьмёт по мешку…
— А Джагулы? — Кенен Гварза махнул «телескопом» в сторону «южного» обрыва. Вепуат качнул головой.
— Туда идти через Сфен Камня. Такие ущелья…
Кенен задумчиво посмотрел на барак.
— Там же Кет добывает компоненты для цемента?
Гедимин настороженно сощурился, но всё же кивнул. «Да, цемент… Надо бы выбраться. Пока, и правда, всё не замёрзло,» — ему вспомнился календарь на стене барака — и следующий день, отмеченный тремя восклицательными знаками.
— Десятерых дам на цемент, — Гварза разогнул один из согнутых пальцев. — И десятерых — на глину. Время неограниченно.
Филки взвыли.
— Двенадцать часов — стандартная смена, — чуть повысил голос Гварза. — Тренируйте выносливость. Всё собранное складывать за разломом. На холм затащат Джагулы. Племя Улгех слоняется без дела. Пусть поработает, пока не начались ритуалы.
…У груды пустых мешков в рост филка стояли прислонённые к ней кирки — судя по длине рукояти, Джагульские. Гедимин подобрал одну, осмотрел рабочую часть, выкованную из рэссены, — применяли её часто, не столько дробя твёрдую породу, сколько выгребая что-то из рыхловатого грунта. «Племя рудокопов,» — сармат едва заметно ухмыльнулся. «Интересно, что добывали.»
Вепуат, дожидаясь, пока филки-«добровольцы» соберутся на окраине, задумчиво что-то насвистывал и вертел в руках комок спёкшейся глины. Это был обломок «кожуха», в котором запекли субстрат, — прожарился он до блеска.
— Вот что досадно, — вслух подумал Вепуат, бросив комок в груду таких же, сваленных у «стены» купола. — Что глина — штука одноразовая. Металл переплавишь. Стекло смешаешь с шихтой. Да даже гзеш вытапливается. И снова идёт в дело. А спёкшуюся глину — только выкинуть.
Гедимин пожал плечами.
— Оно и на Земле так.
— Ну да, — Вепуат едва заметно поморщился. — Но тут-то не Земля. Я вот думаю…
Близко подошедший филк поддел ступнёй гравий, и камешки с шумом раскатились. Гедимин оглянулся на него и увидел, что отряд уже собрался — и девять из десяти успели подобрать мешки. Четверым достались кирки, подошедший последним взял пятую и выразительно поморщился.
— Ну, хоть из металла…
— Когда мы будем ковать что-нибудь нормальное? — вмешался другой. — А то сплошные раскопки да цацки с пуговицами.
— Хочешь в прядильную бригаду? — криво ухмыльнулся Вепуат. Филк громко фыркнул и отступил за чужую спину.
— Будет спецодежда — будем ковать, — проворчал Гедимин, заглядывая в долину. К разлому, ведущему в Сфен Камня, незаметно почти вплотную подполз сааг-туул. На его лбу сидели Джагулы и настороженно следили за сарматами. О чём они говорят, Гедимин не слышал.
— Образцы выглядят вот так, — в очередной раз повторил Вепуат, раздавая филкам кусочки породы с нужным минералом — в очищенном виде он норовил размазаться по пальцам. — Этого добра там много. Но оно сильно размазано. Так что смотрите под ноги.