Гедимин мигнул.
— Ждут сигнала к мытью? — неуверенно предположил он. — Боятся, что про них забудут?
Вепуат ухмыльнулся.
— Может, и так. Но я за ними приглядываю. На всякий случай.
Гедимин, пожав плечами, потянулся к рычагу, но запустить машину не успел — за спиной зашуршала дверная створка.
— Уран и торий! — Айзек приподнял руку в приветственном жесте. Вошедший за ним Хассинельг в мокрой накидке открыл было рот, но увидел машину и замер, впившись в неё взглядом.
— Ага. Так и знал — атомщик даром времени не теряет, — ухмыльнулся Айзек, рассматривая веретёна. — Зэйдек рассказывал про педальный агрегат, но мы с Кененом решили — это явно не всё. Неплохое устройство… И какая выработка?
— Они что, вращаются? — подал голос Хассинельг, протягивая к машине посох. Гедимину почему-то захотелось её прикрыть — и уж точно не запускать, пока светящуюся палку не уберут подальше.
— Качаются, — буркнул он. — Сэтские веретёна. Никогда не видел?
— Меня Сэта в гости редко зовут, — махнул хвостом Хассинельг. — А где тут сидеть? Да ещё такой толпой? У одного Сэта две руки, а тут и один не пролезет.
Айзек еле слышно хмыкнул.
— Это самодвижущееся устройство. Как наши подъёмники. Сидеть тут незачем.
Страж перевёл изменившийся взгляд на поршневую машину — и шарахнулся к стене, прикрываясь посохом.
— Вот оно что… — пробормотал он, глядя на цветные искры внутри навершия. — Сколько всего перемешано…
— Так какая, говоришь, выработка? — Айзек повернулся к Гедимину. — Если перешли на тёмное волокно — видимо, немаленькая.
— Кто-то переставил мешки, — буркнул Гедимин. — Два километра в час. Семь с половиной килограммов.
— Заменяет полсотни филков, — вмешался Вепуат. За печью недовольно зафыркали.
— Хм… — Айзек на секунду задумался. — То есть — даже такой прототип за полные сутки выдаст три центнера пряжи? Что у него с непрерывностью работы? Не будет проблем?
Гедимин пожал плечами.
— Не проверял.
— А надо бы, — сказал Айзек. — Можешь сегодня и начать. Есть толковый филк, которого можно взять в операторы? Насколько ей вообще нужна чья-то помощь?
— Надо заправлять волокно, — задумчиво сказал Гедимин, глядя на почти заполненные веретёна. — Снимать готовую пряжу… Стой! Если сюда филка — тогда нужен корпус. Хоть из кожи на распорках. Иначе надышится. Да и шум…
— Ага, — Айзек кивнул. — Вот и займись корпусом. Пару филков Кенен пришлёт, обучишь. И хорошо бы с этим разобраться до завтра. Время поджимает.
— Какое время? — Вепуат насторожился первым. Айзек оглянулся на Хассинельга. Страж с опаской рассматривал издалека механическую прялку — подойти ближе не решался, но и глаз не отводил.
— Да я ничего, — пробормотал он, утыкаясь взглядом в навершие посоха. — Но она там лежит. Вся. А вы с ней хотели что-то делать. В первые дни Воздуха будет всякая работа. А как полетят стаи, всем станет ни до чего. Так что — надо её быстрее забрать.
Сарматы переглянулись.
— Хассек, ты о чём? — осторожно спросил Вепуат. — Можно яснее?
— Золотая глина, — ответил вместо стража Айзек. — У реки Ксутлин, там, где вы уже были. До конца месяца надо её перевезти в Элидген. Чтоб не вышло, что опять потеряли целый месяц. Какой транспорт вам нужен? Сколько сааг-туулов? То, что привезли в прошлый раз, — это, как я помню, треть общего веса?
Гедимин кивнул.
— Две трети распихаем по двум зверям… Стой! У Джагулов же ритуалы. Они вообще никуда не вылазят…
Айзек кивнул в ответ.
— Вот это, Вепуат, обговоришь с ними отдельно. Могут они проводить ритуалы в дороге или нет. Я так сомневаюсь, что сааг-туул может неделю пролежать неподвижно. Значит, его перемещения не должны ритуальщикам сильно мешать.
Гедимин поморщился.
— Да пусть проводят… — ему было что сказать о местных традициях, но он вовремя прикусил язык. — Но Джагулы внутри и их барахло — это лишний груз. Тогда глину придётся делить на трёх зверей. И то им будет тяжело.
— В общем, берём всех, — криво ухмыльнулся Вепуат. — Внутри пусть ритуалят, а наше дело — рассовать глину по пустым отсекам. Я, если что, могу быть погонщиком. У меня только с картами плохо.
— А я составлю, — оживился Хассинельг, поворачиваясь к нему. — Быстро доедете. Сейчас везде тихо.
Услышав странный шорох и потрескивание, Гедимин развернулся и сердито фыркнул. Филки под шумок выбрались из-за печи и столпились у прядильного агрегата. Кто-то наэлектризованный зацепил защитное поле, и оно лопнуло — и сарматы успели перетрогать все плашки-направляющие и подвигать натяжители. Гедимин ухватил ближайшего филка за плечо, оттолкнул, едва не уронив на пол. Остальные шарахнулись и загомонили наперебой.
— Heta! — Айзек болезненно поморщился. — Атомщик, осторожней! Остальные — куда пальцы в механизм⁈ Понравилось руки отращивать?
— Меня попросите, — Вепуат недобро ухмыльнулся, выпуская когти. — Отрежу чисто, ровно, по любое место.
Филки, недовольно фыркая, потянулись обратно за печь. Последний чуть задержался, разглядывая веретено.
— Выходит, пряжа в два цвета? — он оглянулся на Вепуата. — Местные из разных цветов как-то делают орнамент. Из двух уже можно что-то такое изобразить. Как это делается?
Вепуат пожал плечами.
— Сказал бы, да не знаю, — вздохнул он. — Это надо ждать Ишху. Он же мастер цветных тканей. Ты пока не экспериментируй.
— Орнамент… — пробормотал Хассинельг; он незаметно подошёл к машине почти вплотную и встал над ней, наклонив голову набок. — У нас такие штуки были с колесом. Ну, и без всякого… взрывающегося. Тут, конечно, такую не поставишь. Сколько же у вас странных штуковин…
Вепуат покосился на Гедимина и смущённо хмыкнул.
— Тут главное — знать, что такое бывает. Тогда разберёшься, как соорудить похожее. И не взорваться.
Хассинельг едва заметно поёжился. Хвостовая клешня отбила короткую дробь и закачалась над полом.
— Вы её Броннам не показывайте. А то разволнуются. Очень много новшеств в этом году.
Он внезапно ухмыльнулся.
— Вот было шума на совете! Шесек-то ладно, все привыкли. Но старейшина Кайри! Так вот и сказал — угодно богам. Благословила сама Эннуру. И не ваше дело с ней спорить. Вот они взвились! Тахушсу аж подпрыгнул. Да уж, старейшина Кайри… Он ведь врать не будет. Я-то в богах не понимаю…
— Эн… — открыл было рот Гедимин, но Айзек толкнул его в бок и щёлкнул по височной пластине.
— Прикрой! Значит, на совете переругались? Из-за нас, я полагаю? И что так защищал старейшина Кайри? Юное Пламя?
Гедимин угрюмо сощурился. «Если кто-то полезет к реактору…»
— Да не, — Хассинельг махнул посохом. — Пламя давно никто не трогает. С первого раза поняли. Это из-за ваших… отмерятелей времени. Красивые такие, прозрачные. Поют вместе с Пламенем. Богам понравилось. Так сказал старейшина Кайри, а он врать не будет. Ну, я и других жрецов спрашивал. И Руниена тоже. Только… знак Эннуру. Знаете, какой?
Посох скользнул по ровному участку стены, оставляя несложный символ — то ли миску в разрезе, то ли лежащий полумесяц.
— Это следует нанести на часы? — уточнил Айзек без тени усмешки. — С ритуалами или без?
Гедимин говорить ничего не собирался — он и услышанное-то ещё не переварил — но Вепуат на всякий случай крепко пихнул его в бок.
— Они сами — ритуал, — серьёзно ответил страж. — Только знак… Эннуру порадуется.
— Всяких ей почестей, — так же серьёзно проговорил Айзек. — Спасибо, что рассказал. Тебе на этом совете не влетело? За общение с нечестивыми нами?
Хассинельг возмущённо фыркнул.
— Там всем не до меня. Тут стихии опять качнуло. Новый Элогвен пробудился — Лёд ослаб, Лучи усилились…
Гедимин и Вепуат быстро переглянулись. «Лёд? Лучи? Новый кто? Это, случайно, не про тот роевой организм…»
— Ну, надеюсь, никто не пострадает, — покачал головой Айзек, смерив сарматов предостерегающим взглядом. — Стихии, я так вижу, вообще неустойчивы. Не хочешь искупаться? С едой у нас не очень, но вода — горячая.
— Ага, — страж радостно ухмыльнулся. — Искупаться хорошо бы.
У порога Айзек обернулся.
— Корпус, — коротко сказал он, глядя на Гедимина, и повернулся к Вепуату. — Экспедиция в Ксутлин.
— Ага, угу, — закивал разведчик. — Придут мыться — поговорю.
Ворота закрылись. Гедимин тронул рычаг, запуская прядильный агрегат, — под шум механизмов думалось легче.
— В прошлый раз мы туда ехали пять дней, — вспомнил он. Вепуат, затуманенным взглядом уткнувшийся в стену, вздрогнул и уставился на него.
— Значит, тот зверёк называется «Элогвен»… — пробормотал он. — Что-что?
Гедимин недовольно сощурился.
— Пять дней ехали на Ксутлин, — буркнул он. — Дорогу помнишь?
— А-а… — Вепуат покачал головой. — Это через столицу. Так — дня три. Элогвен… Вот не думал, что это существо может сдвинуть стихии. То-то сразу потеплело…
«Биолог, мать твоя пробирка…» — Гедимин угрюмо смотрел Вепуату вслед. «Ехать за глиной. С полным грузом Джагулов. От которых никакого проку — все ритуалят. И этот ещё со своим зверьём…»
Он покосился на сигма-сканер. Тот показывал тающий на лету снег, ручьи, сбегающие с каждого обрыва, и замерших под дождём Джагулов-часовых. По их накидкам стекала вода, мех на мордах слипся, но они всё высматривали что-то на холме, не оглядываясь ни вбок, ни назад.
…Айзек шагнул к воротам душевой. Группа Джагулов, остановленная его окликом, почти одновременно прижала уши и вздыбила шерсть.
— Ехать? С Геджером? На ту реку? — грива Урджена медленно улеглась на место. Джагулы переглянулись.
— И вести за собой караван из двух чужих сааг-туулов, — Айзек кивнул на ущелье. — Кто-то должен присмотреть, чтобы они ничего не надумали. Геджер и Урху — очень бдительные, но на столько частей им не разорваться.
Урджен и его сосед неуверенно ухмыльнулись.
— Зверь Хеллуг — вожак, а Улгех и Джелег — под нашей рукой?
Гедимин недовольно сощурился — разговор ушёл куда-то не туда.