— Выломайте им клыки, — велел Вепуат. — И пусть уходят к Улгехам.
Урджен, оскалившийся было, коротко рявкнул и повернулся к сородичам.
— Сегодня Пламя жалеет предателей, — он пнул ближайшего «жёлтого» и снял с пояса нож с длинной рукояткой. — Наша заслуга. Они не успели его разозлить.
За экзекуцией Гедимин наблюдать не стал — перебрался на загривок сааг-туула и сидел там, слушая глухой рык и сырые хряскающие звуки за спиной. Потом что-то прошуршало по панцирю зверя, скатываясь к лапам. Через десяток секунд Гедимин нашарил фонарём приоткрытый «люк» на боку зверя Улгехов и пошатывающийся силуэт на его краю. Джагула втащили внутрь, и проём захлопнулся. Мимо прошёл Урджен, на ходу облизывая окровавленную руку. Он повернулся к Гедимину и разжал ладонь, показывая шесть пар выломанных клыков. За спиной недовольно фыркнул Вепуат.
— Возьми себе. Вы же поймали предателей. Честный трофей, — проворчал он и сел рядом с Гедимином. — Мать моя пробирка… Чего существам спокойно не живётся?
…Рассвет давно отгорел. Караван шёл по затопленной пойме — на пять сантиметров в воде, ещё на полметра — в размякшей грязи. «А мы тут были,» — думал Гедимин, глядя на торчащие из берега валуны. «Только тогда река ещё не оттаяла. Где-то здесь сааг-туул проломил лёд…»
Затрещали погремушки. Зверь, шумно вздохнув, остановился и начал нюхать воду. Потом он резко опустил голову в ил и выдернул оттуда что-то бесформенное. Живое оно или нет, Гедимин разглядеть не успел — оно мгновенно исчезло в пасти.
— Сфен Воздуха, — Джагул-погонщик оглянулся на сарматов, угрюмо скалясь, и высыпал на подстеленную шкуру «картографические» камни. Вепуат, будто этого и ждал, взял один из них и протянул Урджену. Тот задумчиво рассматривал подвески-перья, то сжимая их в ладони, то отпуская. Понюхав камешек, он шевельнул ухом. Гедимин оглянулся на караван — два сааг-туула спокойно ждали, копаясь в иле. Погонщики, привстав на их загривках, пытались заглянуть в «карту».
— Сегодняшних снов не помню, — буркнул Урджен. — Разбудили. Перья говорят — можем пройти. Можем не пройти. Возьму раковины и кости, буду говорить. Что выйдет — не знаю.
Гедимин зашевелился.
— На кой нам Сфен Воздуха? — он наконец вспомнил недавний маршрут — Обходной путь — через Теккех. Заодно посмотрим, как они там.
Вепуат качнул головой.
— Тогда мы ехали в столицу. Ксутлин всё-таки в другой стороне. Через Теккех уедем незнамо куда… Урджен! Ты один справишься с ритуалом? У Джелегов и Улгехов тоже есть…
Джагулы со всех сторон угрюмо зарычали.
— Они побеждены, — мрачно сказал Урджен. — Боги не с ними. Пусть молчат.
— Действуй, — Вепуат со вздохом поднялся на ноги. — Пойдём вниз, Гедимин. Мы тут только помешаем.
«Точно,» — Гедимин двинулся к ближайшему «люку», стараясь не оглядываться. За спиной что-то шуршало, звенело и брякало — Джагулы готовились к ритуалу. «С воздушными существами поссорились мы. Джагулам досталось за компанию.»
— Может, в защитное поле? — неуверенно предложил он уже в тесном «отсеке» под бронёй. — Заблокировать излучение… Как вообще Экеста ориентируются? На зрение, на нюх, на дозиметрию?
Вепуат пожал плечами.
— Давай в поле. Хуже не будет. Замаскируемся. Урджен очень волнуется…
…Плотное защитное поле не пропускало звуки — Гедимин заткнул все воздуховоды, построив экран со всех сторон. Минуты тянулись медленно. Сармат, заскучав, достал незаконченный чертёж — и тут «палуба» под ногами дрогнула.
— Едем! — вскинулся Вепуат, схватился за сигма-сканер — и выключил его, разочарованно хмыкнув.
— Сиди тихо, — буркнул Гедимин. — Может, сейчас покатимся обратно.
Через пять минут он, не выдержав, вскрыл защитный купол. Сааг-туул трусил куда-то, не замедляя шаг и не делая резких поворотов. На экране сигма-сканера проступил фрагмент горного пейзажа и тут же сменился волнистой равниной с редкими «холмами» древесных макушек.
— Ты где? — нетерпеливо спросил Вепуат, заглядывая в «люк» над головой сармата. Он уже висел снаружи, держась когтями за движущийся панцирь. Гедимин, выключив прибор, двинулся следом.
Из толпы на загривке остались двое погонщиков; и «карту», и шкуру-подстилку убрали. Джагул, повернувшись к сарматам, довольно оскалился.
— Летящие с вихрями успокоились!
Вепуат шумно выдохнул.
— Вот и отлично, — он оглянулся на Гедимина. — Вернёмся — съездим за водой. Альгот уже весь извёлся.
Гедимин хмыкнул.
— Может, они к Джагулам «успокоились». Я бы сначала проверил.
Вепуат отмахнулся.
— Ну, Джагулы съездят. Дело, угодное Пламени. Главное — что путь открыт.
…В ущелье сааг-туул протиснулся впритык. Оно появилось, когда ручей подмыл часть плато и отколол её, — теперь всё дно растущей низины занимал разлившийся поток. Зародыши деревьев-валунов на его берегах затопило почти по макушки. Вепуат развернулся спиной к истоку, поднял «телескоп» и довольно хмыкнул.
— Приехали! Вижу строения. И горы мешков по берегам.
— По берегам? — Гедимин схватил «телескоп», посмотрел вдоль по течению ручья и вполголоса выругался. Подтопленный глинистый островок лежал в трёх сотнях метров от сармата. Повсюду — между строениями, на их крышах, на мелководье — валялись грязные мешки. Ничего живого на островке не было.
— Часть нашей глины, похоже, уже уплыла, — сказал помрачневший Вепуат. — Чего они так? Был же нормальный склад…
— Переполнился, — буркнул Гедимин. Сигма-луч не мог пройти сквозь разлом, но сармат и по задней стенке склада видел, что мешки вываливаются из ворот. «Хорошо, что много накопали. Но кто мешал построить два сарая⁈»
Сааг-туул замедлил шаг и принюхался к воде. Гедимин сдержал раздражённый вздох. «Сейчас пойдём на переговоры. Только вот с кем? В прошлый раз за нас договорились Скогны…»
Его мысли прервал грохот погремушек. Сааг-туул с места перешёл на бег — и врезался грудью в воду, поднимая волну. Вепуат поджал ноги — глубина тут была метров пятнадцать, брызги обдали весь панцирь, чуть-чуть не достав до «горба» на загривке. Сзади раздался громкий плеск — ещё два сааг-туула нырнули в разлом и теперь рассекали волны в считанных метрах от зверя Хеллугов.
— Эй! — Вепуат привстал с панциря. — Вот так вот просто? Мы не нарвёмся?
Джегех обернулся с широкой ухмылкой. Клыки у него уже отросли — даже и следа ранения не осталось.
— Водяные стражи — в Улвале, говорят с богами Ук-кута. Все мокрые дороги свободны!
Вепуат мигнул.
— Что, у них тоже… ритуалы? А у Экес… существ вихря?
Налетевший порыв ветра вспенил воду и снова забрызгал панцирь сааг-туула и скафандр Гедимина. Сармат рассеянно смахнул крупные капли. «Улвала,» — шевелилось в мозгу. «Название местности. Я ведь его уже слышал. Вроде бы оно рядом с островами Туви…»
До островка, заваленного мешками, осталось метров пятьдесят. Погонщик выпрямился во весь рост, высматривая что-то в воде, потом повернулся к сородичам и взвыл. Гедимин вздрогнул, но вой не был испуганным — Джагул что-то нашёл. С ответным воем все сгрудились на левом «борту», и сааг-туул, сменив направление, пошёл вдоль островка. За ним двинулись остальные. Их экипажи тоже что-то увидели и застучали погремушками, подгоняя зверей.
На затопленном берегу сквозь воду синели крупные кости, зарывшиеся в грязь. Длинный скелет будто рухнул с большой высоты; его поломало, но не раскидало, и падальщики, ободрав все мелкие «детали», ничего не смогли сделать с крупными. Джагулы радостно перекрикивались, кто-то нырнул в «отсек» и вернулся, обмотанный щупальцами-тросами, кто-то притащил кованые клинья и колотушку. Урджен кричал что-то кочевникам из других племён, тыкая в разные стороны шестом. Сородичи рявкнули на него и за плечи развернули к сарматам. Он дёрнул ухом и ухмыльнулся, прикрывая пасть ладонью.
— Вот, тут небесный ткач. Мозговые кости целы.
Гедимин мигнул. Вепуат отреагировал быстрее.
— А! Вам нужна эта штука? Да берите, нам без надобности. Но, — он нахмурился, — мешки надо грузить.
Урджен коротко рявкнул и развернулся к одному из чужих зверей.
— Арру-у! Племя Улгех! Прочь от костей — вас не зовут!
Экипаж зверя Джелегов поддержал его дружным воем, и животное замахало хвостом над водой, перегородив Улгехам дорогу. Их зверь с протяжным скрипучим воплем шарахнулся к островку.
— Эй! — крикнул им Вепуат, указывая на берег. — Встаньте тут! Пора грузить глину! Гедимин, пойдём за лебёдкой. Сначала загрузим Улгехов — всё равно к костям их не пустили. А остальных — когда наедятся.
…Зверь Улгехов неподвижно лежал на мелководье, высунув морду на берег. Никого, кроме Вепуата, на его панцире не было. Гедимин спустился на землю и теперь, увязая в глине, стаскивал мешки в кучу.
— Вира! — крикнул он, отпуская трос. Лебёдка подняла бы и больше, но цеплять было уже неудобно. «Неуклюжие контейнеры. Усовершенствовать бы форму… да хоть стандартный квадратный ящик ввести. Только вот из чего? Рэссена тяжёлая, древесина кривая, гзеша не напасёшься…»
…Груз повис у распахнутого «люка». Внутри «отсека» возился Вепуат, раскладывая мешки по нишам и коридорам. Гедимин видел его только на экране сигма-сканера — правый «борт» сааг-туула был загружен, и лебёдку развернули к левому, дальнему. С каждым спуском в «трюмы» Вепуат всё дольше там задерживался — место заканчивалось, а две трети мешков ещё лежали на берегу. Гедимин стащил их в кучи, распределив по размеру «отсеков», и теперь смотрел на оставшиеся на земле жёлтые потёки. Местные «контейнеры» герметичностью не отличались — часть сырья протекла и на остров, и на пол склада, и на скафандр, и Гедимин не сомневался, что «отсеки» сааг-туулов придётся от глины отмывать. «А ведь Скогны знают, докуда поднимается вода,» — думал сармат, угрюмо щурясь. «Тут и знать нечего. Островок плоский, как взлётная полоса. Почему было не построить склад на платформе? Тут же полно камней для фундамента. Приподнять хоть на метр — и ничего не заливало бы…»
— Sata!