мо, это сырьё ценно для них…
Вепуат пожал плечами.
— У Кьюссов, скорее всего. Там вроде бы давняя торговля. Они Кьюссам — зверей, те им — кейек и всякое такое…
Айзек едва заметно ухмыльнулся.
— Есть вероятность, что у Кьюссов больше не будет лишнего кейека. Аса’ан разорвал союз и мириться не спешит. А другие города и так не рвались союзничать. М-да, любопытно…
Гедимин отвернулся к полусобранному станку. «К чему он там клонит? Не к каким-то очередным… традициям? Слишком их много на одного меня.»
— Занятия? — донёсся из-за печи растерянный голос Вепуата. — Ну вон, ткачи занимаются. Я ведь сам в этом деле ни…
— С ткачами понятно, — перебил его Айзек. — Я про металлургию. Вы вроде собирались осваивать ковку рэссены? Даже притащили какие-то странные штуки. Все, кроме одной, так и лежат под стеной.
Гедимин покосился на костяную наковальню, задвинутую в угол. Верхний слой потемнел, но, когда сармат попытался его соскоблить, выяснилось, что он накрепко спёкся и поддаётся только лучевому резаку. Рэссеновая заготовка, разогретая до пластичности, после обработки на такой кости никакими ошмётками не покрылась — обожжённый слой и впрямь держался очень прочно. «Если не пачкает металл чешуёй — пусть лежит,» — решил Гедимин. «Можно даже обжечь кость целиком.»
— Гедимин! — Вепуат заглянул за печь. — Тут ведь все вопросы к тебе. Я-то не кузнец.
Сармат мигнул.
— Чего надо? У вас там литейная станция. До сих пор вы…
Айзек раздражённо вздохнул.
— Тески! У вас куча интересных дел. Но ведь и работу никто не отменял. Ты дашь филкам основы ковки? Или чего-то ещё не хватает?
Гедимин пожал плечами.
— Присылай. Дам.
«Две пары рукавиц, наглазники…» — думал он про себя, оглядываясь на стойку с инструментами. «Рукоятки достаточной длины, но разлёт ошмётков… Пару вёдер воды про запас. Одно — для работы, два — на всякий случай.»
…Двое филков разглядывали свои руки в «асбестовых» рукавицах. Ещё двое опасливо щурились на них издалека сквозь наглазники из чёрного «стекла». На четверых снаряжения хватило — даже соорудили фартуки из цельных асаановых полос. «Набедренные повязки,» — хмыкнул Гедимин, оценив сооружённое. «Ладно, всё-таки защита.»
— Вепуат, ты кровяной камень принёс? — тихо спросил он. Вепуат за спиной звенел инструментами; обернувшись, Гедимин увидел, как он привязывает «трилобита» к опустевшей стойке.
— Принёс-принёс. Ты так уж сразу их не хорони, — сармат криво ухмыльнулся. — Тут всего-то полторы тысячи градусов. Стекло никого насквозь не прожгло — и рэссена не прожжёт.
Гедимин угрюмо сузил глаза и поднял мешочек с рудой.
— Этот минерал все видели. Кто-то даже собирал, — сармат достал крупную рэссеновую «каплю», чёрную от шлака. — Металл внутри. Всё это — соли. Восстановить их мы не можем. Надо удалить. Температура плавления…
3 день Металла, месяц Воздуха. Равнина, Сфен Земли, долина Элид, Элидген
Корпуса реакторов Гедимин сканировал с вечера, тщательно, по миллиметру, прощупывая каждую монолитную обечайку, и был уверен, что ничего не пропустил. Но даже сейчас, стоя на дне пещеры, он едва заметно вздрагивал, когда корпус попадал под сканирующий луч — и с трудом удерживался, чтобы не начать процедуру с начала. Отвлекаться было некогда. Наверху Текк’ты разминали камень, формируя коридоры оттока и перекрывающие их плиты. Внизу ложились одна на другую пластины внутреннего слоя обшивки. Текк’ты, с двух сторон высовываясь из каменных стен, ставили новые щитки в общий ряд — по одному с каждой стороны, по два одновременно, и Гедимин, отвлекаясь от сканера, чувствовал, как его глаза разъезжаются. Когда «обшивали» вспомогательный корпус, он волновался чуть больше; сейчас, убедившись, что строители освоили процесс, немного успокоился. Купол обшивки рос быстро, прикрывая внутренние своды, цистерны водохранилищ, изгибы внутренней вентиляции. Гедимин смотрел, как на экране сканера из бесформенного кома вырастает короткая труба со сложными прорезями, и думал о главном корпусе станции.
Замыкающий элемент купола лёг на его макушку. Текк’ты замерли. Гедимин «осветил» конструкцию лучом сканера и махнул рукой. По пещере прокатился гул.
— Говорить-Асгаан, — один из гигантских змеев навис над сарматом. — Сейчас хорошо слышит.
Гедимин, сузив глаза, резко развернулся к стене. «Знак Асгаана» давно исчез под каменной бронёй — его, как сармат и надеялся, быстро закрыла монтируемая конструкция. Гедимин, помянув про себя спаривание «макак», процарапал на скале новый и прижал к нему ладонь.
— Асгаан! Сейчас важный этап работы. Если ты — командир всех строителей, или помоги, или отойди и не мешай!
Он не почувствовал ровно ничего, но Текк’ты с протяжным гулом «стеклись» на купол, обматывая его виток за витком. Зашкворчал уплотняемый камень. Змей склонился над Гедимином, открывая широкую пасть.
— Асгаан смеётся. Всё будет прочным. Что теперь? Третья пещера? Сыпать песок?
— Третья пещера, — ответил Гедимин, думая, какой проём оставить в обшивке. Самые важные — и самые массивные и объёмные — детали главного купола ещё лепились на поверхности. Когда их удастся поставить на место, сармат мог только гадать.
…Гедимин увидел эти детали, когда Текк’т выплюнул его на крышу склада, — блестящие золотистые обечайки, плиты, цилиндры… Он спустился, медленно обошёл их и остановился над длинными ребристыми стержнями. Опоры накопительных сборок блестели чуть тусклее. Гедимин склонился над ними с сигма-сканером, выискивая неравномерности в структуре тектона. «Их бы выставить вертикально…» — в голове мелькнули схемы стапелей, но сармат, отмахнувшись от них, перевёл взгляд на скалу под ногами. «Да, так даже удобнее. Текк’там несложно выдавить такие углубления. Их стенки будут стапелем. Обойдёмся без лишних конструкций.»
…Рёв раковин, грохот бубнов и костяной треск Гедимин слышал ещё на дне, проверяя каменные детали. Сейчас, когда он поднимался на холм, всё стихло, только тихо потрескивал гравий, да перекликались филки. Обогнув горячий цех, Гедимин остановился и мигнул. На краю плато между передвижной лабораторией и ангаром душевой лежал сааг-туул. Филки снимали с его боков раздутые зеленоватые бурдюки и тащили в фургон. Кто-то нёс связки местной фауны, закинув их по две за плечи и еле переставляя ноги. Другой филк уже поднимался по панцирю сааг-туула на помощь носильщику. На загривке зверя, не замечая ни сарматов, ни Джагулов-погонщиков, стоял Вепуат и блаженно жмурился. С его плеч, обхватив их лапами-крючьями, свисало чёрное пернатое существо. Из-под его растопыренных крыльев к руке Вепуата тянулись какие-то тросы, и сармат сжимал их в кулаке. Ещё один ремешок свисал с туго обмотанной лапы чёрного зверя.
— В Сфене Воздуха хорошо летать, — сказал, повернувшись к Вепуату, Джагул-погонщик. Его предплечья были обёрнуты плотной, но заметно исцарапанной кожей. Сармат молча кивнул.
— Хорошее место для эшку-тэй. Хозяйка вихрей их любит, — сказал Джагул и, оглянувшись на Гедимина, широко ухмыльнулся. — Геджер! Ты вышел — мы приехали!
— Альгот, ты уверен, что этого хватит? — донёсся из открытого шлюза лаборатории озабоченный голос Айзека. Сармат и филк вышли на трап. Из люка, протиснувшись между ними, выглянул лаборант, посмотрел на сааг-туула, хмыкнул и скрылся. Животное уже ворочалось, готовясь подняться на ноги. Вепуат всё с той же блаженной улыбкой обхватил себя за плечи и скатился по броне. Расправленные крылья покачивались за его спиной, направляя скольжение, — сармат мягко опустился на ноги и шагнул в сторону, поднимая свободную руку. Погонщик в ответ помахал шестом.
— Больше мы не переработаем, — голос Альгота сквозь треск погремушек и шорох гравия под лапами зверя был еле слышен. — Нет смысла везти то, что неизбежно испортится. Скорость трансформации… Увы, приходится её учитывать.
Под перьями чёрного зверя что-то шевельнулось и заклекотало. Из-под холма, оттуда, где шуршал гравием кто-то из сааг-туулов, донеслось ответное бульканье. Под перьями затрещало. Наружу высунулся «трилобит» — один из эшку-тэй. Когда он вылез целиком, цепляясь за перья, Гедимин удивлённо мигнул — «Как оно туда поместилось?» Теперь он видел, куда уходят шлейки в руке Вепуата, — все четыре «трилобита» зарылись в чёрные перья и сидели там, свесив хвосты наружу. Сармат потянул за ремешки и подставил свободную руку. Два существа с недовольным треском перепрыгнули на неё. Чёрный «трилобит» шевельнулся, опуская крылья. Из-под его оперения вылетели ещё двое эшку-тэй. Вепуат уже ждал их, подставив руку со шлейками. Весь увешанный «трилобитами», он медленно развернулся к Гедимину и расплылся в улыбке.
— Он их не сожрёт? — спросил ремонтник, растерянно глядя на животных. Вепуат качнул головой.
— Я тоже боялся. Держал их всю дорогу порознь. Но… — он ухмыльнулся и щёлкнул когтями по запястью. Чёрный «трилобит» с треском расправил крылья. Четверо эшку-тэй метнулись к нему, скрываясь под длинным оперением. Теперь наружу виднелись только их шлейки.
— Значит, поладили, — пробормотал Гедимин, растерянно качая головой. — Он вообще не хищный?
— Ну, охотился успешно, — Вепуат дотянулся до зверя и почесал головной сегмент. — Но в такой воронке мудрено ничего не поймать! Там рукой махни — уже кого-нибудь прихлопнешь.
— Охотился… — Гедимин незаметно пощупал свою броню, не нашёл никаких лишних выростов и облегчённо вздохнул.
С крыши душевой донеслось бульканье «гражданской сирены», а из-под здания — громкий электрический треск и недовольный возглас. Из-под обрыва высунулась морда «чужого» сааг-туула, вся в пятнах обгорелой брони.
— Вождь Ардзаг! — кочевник, вставший во весь рост на лбу зверя, поднял пустую ладонь. — Дай нам подняться!
— Зачем? — Айзек, спрыгнув с трапа, шагнул к пришельцам. — Вам воды не хватило?
— У нас полезное для огненных воинов, — Джагул нервно ухмыльнулся, прикрывая пасть ладонью. — Для растений их города. Мы, Улгех, привезли это им.