Внутренняя обшивка закрылась. Текк’т, высунув голову из скалы, протяжно загудел. Живые катки, уже улёгшиеся под складские ангары, чуть приподнялись. Здания с тяжким гулом сдвинулись с места. Гедимин смотрел, как они ползут к открытым загрузочным шахтам. «А ведь сегодня работу закончат,» — внезапно понял он. «Закроют последний корпус. И станция… да, это уже будет готовая станция. Без отделки, без оборудования, без коммуникаций — но готовая. Дом Пламени, мать моя колба… Осталось разобраться с металлом и полимерами. Надеюсь, Альгот и Шесек не подведут.»
…Последние кубометры гравия заполняли пустоты вдоль сферы. Гедимин смотрел на складские ангары. Там ещё лежала облицовка, перемолотые составляющие «цемента», чёрнопесочная и рэссеновая руда для мелких нужд… «Полтора пустых ангара,» — думал Гедимин. «В одном — асаановый цех. Прялки и ткачи тоже влезут. И ещё пол-ангара… Отдать филкам под барак?»
За спиной уже давно что-то трещало, кто-то ходил, шурша гравием, подвывал и переругивался. Гедимин не оборачивался. В голове мелькнуло что-то про лётные тренировки, но сармат тут же отвлёкся на стыковку обшивочных пластин — ему померещилось, что две из них соединены ненадёжно, и тяжесть гравия их продавит. Он заканчивал сканировать стык (тревога оказалась ложной), когда что-то затрещало у самого наушника, и по броне постучали длинным пальцем.
— Хетшер, — «лётный инструктор» смотрел на него чуть сверху, поднявшись на задние лапы. — Говорят, тут слушают только тебя. Даже выходцы из Ук-кута. Не знаю, что они делают в городе живых, но вам виднее.
Гедимин мигнул.
— Что случилось-то?
Киф показал пустой кувшин.
— Забыл набрать воды. А там, в вашей купальне… — его передёрнуло. — Странное место для ворот Ук-кута!
— Икси пришли, — пробормотал Гедимин, поворачиваясь к душевой. Фонарь от её дверей убрали ещё с утра, и уже было светло и без «факелов», но над зданием будто повисло плотное облако. Туун-шу, натянув тросы, замер под самым куполом на максимальном удалении от ангара и мелко дрожал. Гедимин, досадливо щурясь, быстро пошёл к душевой. Киф отстал от него на несколько метров, а потом и вовсе остановился.
За воротами душевой, накрытыми густой тенью, что-то шуршало. Гедимин постучался. Шорох стал громче.
— Пришёл за водой, — буркнул Гедимин, снимая засовы. — Я быстро.
— Хсссс… Пришшшёл, так сссахотти, — донеслось из-за двери. Сармат нащупал стену и шагнул в темноту. Ладонь наткнулась на что-то плотное, холодное, но тут же растворившееся.
— Осторожнее с пугалками. Животные боятся, — хмуро сказал Гедимин, на ощупь вставляя шланг в кувшин. Кто-то повернул вентиль — сармат услышал, как вода ударилась в дно сосуда.
— Сссвери осссторошшшны, — отозвались из темноты. — Не боятссся. Оссстерегаютссся.
…Киф к приоткрытой двери не подошёл — так и сидел в пяти метрах от неё и трещал всеми шипами. Гедимин плотно закрыл ворота и показал наполненный кувшин.
— Бери. В душевую не ходи, пока тень не исчезнет.
— Кто бы додумался туда войти⁈ — Кифа передёрнуло. Он недоверчиво обнюхал кувшин, сунул в воду сухой листок и задумчиво пожевал его. Гедимин ухмыльнулся было, но вспомнил филка, поранившегося о камешек из Сфена Пустоты, и желание смеяться пропало. «Это правильно, что он осторожен,» — думал он, судорожно вспоминая, меняла ли вода свойства после купания Икси. «До сих пор о таком не слышал. Филки её пили, мылись, — вроде никто не пострадал.»
К тому же выводу пришёл и Киф — выплюнув лист, он жадно отхлебнул из кувшина, буркнул что-то благодарное и шмыгнул в нору.
— Хиг! Там Хиг! — пропищали за спиной сразу несколько тонких голосов. Мимо Гедимина промчались, задрав полосатые хвосты, три зверька.
— Летучий зверь! — пискнул один из них, остановившись на бегу. — Кьюсский зверь!
— Джагулы! И их звери! — донеслось из-за ангара душевой — полосатый хвост, уже четвёртый, мелькнул и там. Мимо, разделяясь на тройки, промчалась стая из двух десятков зверьков. «Нхельви?» — Гедимин наконец вспомнил, как они называются. «Откуда они взялись?»
— Ничего страшного, — услышал он голос Айзека. — Даже если они сюда переселятся. Места под куполом достаточно.
— Ага, — поддакнул ему Вепуат. Двое сарматов поднялись по «северной» тропе и свернули к горячему цеху. Рядом с ними, не выпуская из рук посоха, шёл Хассинельг. Он успел разуться и снять чехол с хвоста и даже штаны — из-под длинной расшитой рубахи свисали широкие концы набедренной повязки. «Уже настолько потеплело?» — удивился Гедимин. «А верно. Плюс двадцать. Резко тут у них сменяются сезоны.»
— Гедимин! — повернулся к нему Вепуат. — Там внизу долепили, если что. Текк’ты уползли есть. А у Айзека к тебе дело.
Гедимин угрюмо сощурился.
— Реакторы внизу. Треснут — разбирать придётся полкорпуса. Что тебе ещё⁈
— Атомщик, не волнуйся раньше времени, — спокойно сказал Айзек. — Лучше покажи нам ткацкий станок. Я его до сих пор не видел. Да и Хассинельгу интересно.
…Стражу, и правда, было интересно — и при этом страшновато: на станок он смотрел пристально, однако близко не подходил и устройство разглядывал через навершие посоха. Айзек деловито изучил привод, заглянул в батарею шпулек, тронул натянутую основу и свисающий кусок полотна, прижатый плашкой. «Намотать бы эту штуку на вал,» — снова шевельнулось в мозгу Гедимина. «Но — рискованно. И всё равно нитки скоро кончатся.»
— Очень даже неплохо, — Айзек просунул пальцы в складку полотна и приподнял его, разглядывая на просвет. — Ишха это уже видел? Что сказал?
Гедимин угрюмо сузил глаза.
— Видел. Щупал. Не спрашивал.
Айзек, хмыкнув, поднял рычаг привода и оглянулся на отодвинутый в сторону «мотор».
— Покажешь в действии?
Хассинельг, поймав угрюмый взгляд Гедимина, быстро шагнул в сторону. Дальше шагать было некуда — он и так упёрся в стену. Сармат, пожав плечами, накинул привод и открыл клапаны. Челнок с тихим щелчком проскользнул под натянутыми нитями, следом щёлкнула прижимная плашка. Пара секунд — и машина застучала часто, выходя в рабочий режим. Складки полотна шевельнулись.
— Очень и очень неплохо, — пробормотал Айзек, глядя на секундомер. — Два сантиметра в минуту?
Гедимин кивнул.
— Метр и две десятых в час… — Айзек смерил взглядом свисающее полотно. — При такой ширине…
Гедимин поддёрнул сползающую ткань и покосился на шпульки. Запаса нитей хватало ещё сантиметров на двадцать. Сармат подавил тяжёлый вздох. «Опять заправка основы. Филка, что ли, к ней привлечь…»
— А нитки эта штука сама на себя мотает? — спросил, выглянув из-за печи, Хассинельг. Ему было явно не по себе.
— Дождёшься, — буркнул Гедимин, закрывая клапаны. Уточная нить закончилась раньше — но уток и заправлялся быстрее. Сармат заглянул в нишу и достал запасённый моток. «Последний. Надеюсь, прядильщик вчера ушами не хлопал…»
— Сорок восемь метров в сутки, — пробормотал Айзек. — Или чуть меньше… Гедимин, ты не пробовал запускать машину на полный день?
Сармат фыркнул. Из-за печи донеслось фырканье прядильщика.
— Где я возьму столько ниток⁈ — филк высунулся в коридор. — Он и так у меня всё перетаскал! Вы тут фабрику открыли — так не с одним же станком на всё про всё!
Гедимин угрюмо кивнул.
— Пока не наработаны нити, станок нет смысла трогать. Скорость-то можно нарастить. Он и пять метров в час выдаст. Вопрос в промежуточных операциях… — он занёс ладонь над почти опустевшими мотками. — Вот мне сейчас всё это подвязывать. Двадцать нитей на сантиметр. Каждую — вручную.
Айзек щёлкнул языком.
— Непростая операция… И с механизацией — никак?
Гедимин резко качнул головой. Ему было досадно.
Айзек заглянул за печь.
— Как ты тут? Справляешься?
Прядильщик накрыл ладонью сдвоенный респиратор и кивнул на вентиляционные лючки.
— Если бы не ветер в окно, дышать было бы нечем. А так — работа как работа. Всё лучше, чем колоть деревяшки.
— Вам плотников прислать? — шевельнулся, наконец оторвав взгляд от станка, Хассинельг. Айзек отмахнулся.
— Мастера нам пока не нужны. А подмастерьев — своих натаскаем. Двойной респиратор — это из-за особенностей асаана. А если бы ты прял растительное волокно? Или животное?
Филк озадаченно хмыкнул.
— Тут ещё и такое есть?.. Нет, точно нужна другая прялка. Или даже несколько.
Айзек оглянулся на Гедимина. Тот пожал плечами.
— Будет нужно — сделаю. По одной под каждый тип волокна. Вот ангары освободятся…
«Расспросить Вепуата про типы волокна,» — мелькнуло в голове. Сармат покосился на разведчика и недовольно сощурился. Вепуат сейчас был где угодно, только не здесь, — взгляд плыл, под респиратором угадывалась мечтательная ухмылка, и смотрел он мимо всех станков на «южную» стену и сквозь неё — на «юго-западный» край плато. Пернатый скафандр на плечах шевелился, продувая воздушные полости и разминая крылья.
— Кость… — Айзек щёлкнул пальцем по планке с мелкими отверстиями. — Что за организм?
Гедимин пожал плечами.
— Что-то летающее. Такую и нашли.
Айзек хмыкнул, оглянулся на позвонки-наковальни и едва заметно ухмыльнулся.
— Природа поработала за нас?.. Гедимин, нам завтра-послезавтра, пока Хассек здесь, от тебя нужен будет список. Все детали, которые ты смог бы сделать из крупных костей. Или из раковин. Требуемая форма, толщина, прочность… Пульт управления, например. Большая ракушка с некоторой доработкой… или те же сигнальные свистки и некоторое оружие.
Гедимин мигнул.
— Пульт управления… из ракушки? На атомной энергостанции?
Айзек усмехнулся.
— Почему нет, атомщик? Это ж не реактор. Это держалка для рычагов и подставка под зеркало. Кость сработает не хуже металла. И, кстати, меньше будет заражаться и фонить.
Гедимин на секунду прикрыл глаза. «Ракушка на атомной станции… Ну да что там — после костяных-то рычагов…» — он поморщился. «И после одежды из промытого помёта. Почему бы и не пульт из ракушки?»
— Хорошо, что мне тут не работать, — пробормотал он. В памяти всплыли костяные била стиральной машины. «Таких агрегатов нужно будет несколько. Или один, но очень прочный.» Сармату представились костяные опоры, выходящие из стены, и он повёл плечами. «И стапеля для скафандров. Не металл же на них переводить.»