…В цеху Гедимина ждал незаправленный ткацкий станок. Поэтому возвращаться сармат не спешил, а вместо этого глазел на спущенного к земле туун-шу. «Трилобит», судя по булькающим звукам из-под панциря, был не слишком доволен, но тросы его держали. Вепуат, подставив ладони, подсаживал Бронна в приоткрытый брюшной люк. Мелкий абориген взволнованно попискивал, но за край ухватился ловко. Люк захлопнулся.
— Отпускай! — из-под спинной пластины высунулся ящер-«инструктор». — Попробуешь нагнать нас на лету. Сегодня ты не командуешь, понял? Можешь резвиться на спине и вокруг неё. Лететь за зверем, над зверем, под ним. Только крылья не трогай и под хвост не попади.
— Над ним? — Вепуат задумчиво посмотрел на страховочное щупальце. — Забавно…
— Ага, многим нравится, — по шипам ящера пробежала искра. — Под хвост не влезь!
Последний люк закрылся. Вепуат оглянулся на Гедимина.
— Не хочешь с нами? Место на спине, считай, свободно.
Гедимин качнул головой.
— Не сейчас. Вот начнёт он тебя хоть как-то слушать…
Вепуат обиженно хмыкнул.
— Он слушает. Без Кифа я, правда, ещё не пробовал…
Ящер выглянул из брюшного люка.
— Так мы летим или нет?
Вепуат отцепил швартовы, и зверь, ударив по воздуху хвостом, рванулся к открытому «окну». Сармат взлетел следом. Секунд через пять, уже высоко над городским куполом, он нагнал туун-шу и метнул в него щупальце. Оно прилипло к спинному щитку. Гедимин провожал животное взглядом, пока оно не превратилось в точку, — Вепуат, держась за страховку, мотался на ветру над его спиной, помахивал крыльями и хвостом и на сармата уже был совсем не похож. «Вконец мутировал,» — Гедимин покачал головой. «От реактивного ранца его так не развозило. Надеюсь, на Земле он не рванётся приручать хасенов. Он к ним и раньше-то был неравнодушен…»
7 день Льда, месяц Воздуха. Равнина, Сфен Земли, долина Элид, Элидген
В луч фонаря попал мелкий силуэт на крыше душевой. Поодаль от «блиндажа» караульных, на каменном гребне над дальним торцом, стоял Уттунри. Задрав голову и навострив уши, он смотрел вверх, на живой дирижабль, дремлющий под самым куполом. Гедимин услышал тихий писк, но слов разобрать не смог.
— Чего ты там лазишь, в темноте? — удивлённо спросил он, опустив фонарь. — Из барака выгнали?
«Не должны были,» — подумал он. «В бараке сейчас просторнее. Филки даже перестали ругаться на тесноту.»
— Мастер Дим-мин! — радостно пискнул абориген, перебираясь на ближний торец. — Правда, что ты в одиночку нёс летучего зверя? И с мастером Вепу-а на спине?
— Оно само летело, — отозвался Гедимин. — А ты бы лучше тут не ходил. Тебя ему на один укус.
Бронн усмехнулся.
— Мы не настолько мелкие. Мастер Дим-мин! Может, хоть ты скажешь имя зверя? Тик-Кифахси знает только старое. А мастер Вепу-а — вообще ничего.
Гедимин мигнул.
— У них ещё и имена есть?
Из-под ската крыши донёсся громкий электрический треск.
— А как иначе? — Тик-Кифахси выглянул из норы. — Своих зверей вы как зовёте?
«Жмём на кнопку,» — едва не ответил Гедимин. «Имена… Мать моя колба, опять традиции! И, главное, я тут при чём?»
— Пусть Вепуат думает, — буркнул он. — Ему летать. А старое имя какое было?
— Тик-Цууски, — «лётный инструктор» задрал голову, высматривая что-то на брюхе «дирижабля». — Тот, кто дёргает когтями. А «Тик» — это от нашего рода.
«Тиксуу…» — Гедимин покачал головой. «Пусть Вепуат разбирается. Хоть на борту имя пишет. На обоих бортах светящейся краской.»
…От гор золотистой глины не осталось даже пыли, да и груда тектоновых заготовок совсем ужалась. Текк’там, лепящим облицовку и мелкие детали, было тесно в ущелье — Гедимин только удивлялся, как они не сталкиваются головами, и как ошмётки камня не улетают к соседней скале. Заходил в складской ангар он с опаской, хоть и знал, что «строители» складывают готовые пластины в соседнее здание и с другого конца.
По пустому складу гулял сквозняк. Гедимин смотрел на сигма-сканер, оценивая скорость движения воздуха и направление его потоков. «Переборки можно так и оставить… Нет, вон ту пару я уберу. Там, вдоль коридора, — склады, тут — дробильня и чесальня. Здесь будет облучатель. Воздух течёт от него сквозь пыльный цех к фильтру. Влажность…» — сармат покосился на медленно выкипающее ведро с засунутым в него термобластером и задвинул переборку. Цифры на экране анализатора мигнули. «Терпимо. Теперь — прядильный цех. Сколько тут будет пыли при закрытых корпусах машин?»
… — Куда? — Айзек перехватил его на полпути к «асбестовому цеху».
— Перевозить оборудование, — отозвался Гедимин. — Склады свободны. Теперь — точно.
Айзек ухмыльнулся.
— Хорошая работа. А когда Текк’ты будут строить барак?
— Там полсклада свободно, — буркнул Гедимин. — Вам что, не хватает?
— Склад? — Айзек покосился на ущелье. — Он — а также второе здание — так и будет стоять в низине? Филки не согласятся. Они и из столярки-то разбежались.
Гедимин поморщился. «Вот и сидели бы в бараке друг у друга на голове. Мне-то что?»
— Можно перетащить склад на холм, — сказал он вслух. — И цех тоже. Если Текк’ты их по дороге не уронят.
…Один из пустых складов встал посреди ущелья, перекрыв его с «востока». Второй, поддерживаемый со всех сторон гигантскими змеями, сейчас медленно поднимался из-под обрыва. Ещё десяток секунд — и он перевалил через край, и его торец лёг на змеиные витки, всплывшие из скалы. Текк’ты, привставшие на хвостах, ненадолго замерли, копя силы для рывка. Гедимин следил за ними во все глаза, и его запястье и согнутые пальцы ныли от напряжения. «Защитное поле сейчас нельзя. Только помешаю,» — думал он, стискивая зубы. Здание дрогнуло и поползло от края. Змей, дугой вылезший из скалы, подхватил фундамент на спину, и он поехал по его телу, как по гигантскому рельсу. Только он сейчас и удерживал ангар — центр тяжести лежал на его хребте. «Склад пустой. Внизу — ничего важного,» — в очередной раз напомнил себе Гедимин. «А если уронят, — мелькнуло в голове, — станция пройдёт внеплановые сейсмоиспытания.»
…Айзек отошёл на пару шагов и посмотрел на ангар, склонив голову набок.
— Сойдёт. «Восток», считай, прикрыт.
Он оглянулся на барак. Там, у дверей, уже топтались филки со свёрнутыми подстилками в руках. Комендант, вышедший за ворота, что-то бурчал, повернувшись к переселенцам. Филки только отмахивались.
«Барак №2» — вырезал Гедимин над входом и теперь втирал в прорези клейкий светящийся пигмент. На другом торце уже горела надпись «ПТЦ» — «прядильно-ткацкий цех», как должен был расписать сармат — но решил не занимать зря место. Вентиляционные лючки были распахнуты настежь, за ними светилась одинокая термочаша и пара внутренних фонарей. Сдвижные переборки склада «вплавились» в полы и крышу, превратившись во внутренние стены. Дверные проёмы Текк’ты проделали, как пришлось, и в основном криво и без выраженных углов. Двери в цехах Гедимин выровнял, хотел выровнять и в жилых отсеках, но посмотрел на выступы-крепления под дверные занавеси, на ребристые стены — и махнул рукой. «Тут хоть потолки нормальные. А в столярке пусть аборигены сидят. Всё лучше, чем в шатрах. Туда и повозки затолкать можно…»
Краем глаза он видел, как из-за обрыва выглядывают удивлённые Джагулы. На новое здание таращились отовсюду — и из-под «восточного» склона, и из-под «южного». Вроде бы у Джагулов были свои дела — они вынесли с «передвижного склада» горы мокрых накидок и подстилок и теперь развешивали их на костяных жердях, воткнутых во все выемки брони — но Гедимин постоянно видел чьи-то морды, выглянувшие из-под тряпья и шкур и повёрнутые к холму. Рассмотреть их становилось труднее с каждой вывешенной накидкой. Зверь лежал спокойно, только глаза, высовываясь из-под брони, косились на тряпьё. Шкуры качались на ветру, те, что полегче, сразу нацепили на острые крючки. «А там потеплело,» — подумалось Гедимину, когда очередной «дозорный» высунулся из-под свисающей одежды в одной набедренной повязке. «Или они так к мытью приготовились?»
— Да что я, надолго? — донёсся с «западного» края плато недовольный голос Вепуата. — Но надо же тренировку…
— Подождёт, — бросил, отходя от него, Кенен Гварза. — Кет занят, ты его подменишь. Кочевники должны быть помыты, душевая — не поломана и не разграблена. Задача ясна?
Кочевники уже стягивались к прозрачному коридору, проложенному из ущелья к душевой. Гедимин, разбирающий «асбестодробилку», слышал их взволнованное рявканье. В норе у душевой что-то потрескивало. Её житель наружу не вылезал, но на сигма-сканере проступала морда, развёрнутая к выходу, и расширенные от удивления глаза. Гедимин разглядел на экране третье веко — тонкую трепещущую плёнку. «Трилобит», повисший в небе высоко над душевой, мерно раскачивался вперёд-назад, помахивая хвостом. Лопасти пока были сложены, крылья — чуть высунуты.
…В этот раз Вепуат не удержался от восторженного вопля. Он снова болтался над спиной «трилобита» на тросах-щупальцах. Теперь их было два, и сармат держался за их петли, расправив чёрные крылья. Существо, вцепившееся в его спину, раздуло все внутренние полости. Теперь его и издалека нельзя было принять за скафандр.
— Смотри! — весело крикнул кому-то Айзек; с кем он говорит, Гедимин не видел — стоял к командиру спиной и взглядом провожал улетающего туун-шу.
— Провались я в бездну, — пробормотал знакомый голос, и следом раздался громкий треск смыкающейся клешни. — Это он так случайно или нарочно?
— Это такое развлечение, — хмыкнул Айзек, и Гедимин наконец обернулся и кивнул озадаченному Хассинельгу. Страж следил за удаляющимся «дирижаблем», забыв даже о воткнутом в гравий посохе.
— Хиги так делают, — пробормотал он, покосившись на Гедимина. — Но у них-то крылья…
Айзек снова хмыкнул.
— С авиацией вопрос, считай, решённый. Филки уже просились в полёт. Проблемы пока с дальностью и выгрузкой… Гедимин! Что насчёт парашютов? Асаан, как я посмотрю, довольно прочен. Купол выдержит? А стропы?