— Вроде тихо, — отозвался другой. — Сегодня, должно быть, не вернутся. Почему наш цех не перенесли на холм⁈
Затихшая было камнедробилка загрохотала снова. Через секунду к ней присоединилась вторая. Потом затрещало волокно, пропускаемое через металлические гребни, — «асбестовый» цех вернулся к работе. Гедимин закрыл ворота и обошёл ангар. Посреди опустевшего ущелья стоял складчатый каменный конус — крышка шахты главного корпуса. На мгновение сармат задержался перед ней, потом отвернулся и ускорил шаг. «Спускаться рано,» — напомнил он себе. «Да и без толку. Сканируй сверху, всё увидишь. И всё равно ничего не исправишь. Сегодня восьмое число… тридцать три дня до месяца Воды.»
В «западном» ущелье громыхнуло. Гедимин вскинулся, но сирены молчали. На экране сканера проступили очертания лежащего сааг-туула; над его спиной развесили ловчие сети, и кочевники ощупывали их и растягивали меж пальцев, что-то проверяя. В приоткрытом «отсеке» горками лежали круглые камешки разных размеров. Урджен — его даже на «скане» можно было отличить по накидке из перьев — махал над ними перьевым веником и изредка ударял в бубен. Другой Джагул, не обращая на него внимания, раскладывал гравий по мешочкам.
— Вождь Ваардзаг! — прорычал кто-то в «южном» ущелье. Сканирующий луч наткнулся на фигуру в ипроновой броне, и Гедимин быстро опустил прибор. Два сааг-туула на дне ущелья были обвешаны сетями; рядом кто-то сложил колотушки и разглядывал их, пробуя когтем мелкие трещины. Двое хмурых Джагулов вышли на видное место. Оба настороженно скалились и прижимали уши, глядя на Гварзу, вставшего у края обрыва, снизу вверх.
— Вождь Ваардзаг! Новый ветер уже в пути. А нам нечем охотиться!
— Разве? — Гварза махнул рукой в сторону сетей. Джагулы зарычали.
— Этого очень мало. Нет стрел. Нет жидкой молнии. Нет разрывных камней. Не из чего метать их.
Из «западного» ущелья донёсся вой, переходящий в гиений хохот.
— Прими кару Пламени, Джелег! — крикнул кто-то. — Оно к тебе ещё милосердно!
— Молчи, Хеллуг, — отозвался кто-то с «юго-востока». — Вам, про́клятым, вернули оружие. Мы просим только вещи для охоты. Вождь Ваардзаг, ты обещал нам снисхождение. А не голодную смерть!
На «западе» взвыли.
— Джелег достоин глодать кости! А тебе, Улгех, достанутся камни. Улгех не заслужил другой пищи!
Гварза раздражённо вздохнул.
— Вещи для охоты? Пусть будет так. Мы вернём вам пращи и затуплённые стрелы. Круглых камней насобираете сами. Если хоть кто-то на холме в итоге пострадает…
На «западе» что-то тяжело заворочалось.
— Мы, Хеллуг, смотрим внимательно, — заверил кто-то из кочевников. — Джелег! Улгех! Не хотите быть племенами Пламени? Будете его трофеями!
— Гедимин! — чья-то рука опустилась сармату на плечо. — Сканируешь? Что видно? Что-то с реактором?
Сармат качнул головой и нехотя повернулся к Айзеку. «Как он подошёл незаметно?»
— Слушал, как Гварза общается с Джагулами. Они хотят охотиться.
Айзек оглянулся на «южное» ущелье и еле слышно хмыкнул.
— Ураган на подходе. После него всё и начнётся. Досадно, что ты это пропустишь. Жаркое будет время.
Гедимин слегка сощурился.
— Я ухожу работать, если ты забыл. Тут кто-то, кроме меня, строит станцию?
Айзек кивнул.
— Станция — не только стены. Разнообразие сырья… — он оглянулся на прядильный цех и на секунду задумался. — Кое-что надо бы подготовить, пока ты не ушёл. Чтобы там уже тебя не отвлекать. Можешь сделать детали для ещё пары прялок?
…«Растительное и животное волокно от минерального отличается… Да Ассархаддон знает, чем оно отличается!» — Гедимин досадливо сощурился на едва начатый чертёж. «Здесь, на Равнине, — чем угодно. Хотя, хотя… Были же какие-то намётки по местным тканям, Вепуат сканировал, брал образцы…» — сармат сунул чертёж в карман и тяжело вздохнул. «Вепуат летает. Поди знай, когда он вернётся. Может, у Альгота что-то осталось? Если сам он на месте. Я в его записях разбираться не готов.»
…Главный химик, едва оглянувшись на дверь, махнул рукой — «не сейчас!». Его лаборанты столпились вокруг вскрытой литейной станции. Один сыпал в тигли чёрный песок, другой — стеклянную шихту. Гедимин покосился на опоки, свёрнутые из защитного поля. «Кюветы? Колбы? Газоотводные трубки? У них тут что, вся посуда повзрывалась?»
…«Станина есть станина,» — думал Гедимин, глядя, как рэссеновые «камешки» белеют и теряют форму. Лёгкоплавкий шлак уже стёк, тугоплавкая корка вскоре должна была всплыть. «Сделаю им пару станин и какие-никакие веретёна. Ход будет слишком лёгким — накидают утяжелителей. Камней на холме много.»
Он опустил ладонь на потемневшую от жара кость-наковальню. «Чутьё ремонтника» молчало. «Прочный позвонок. Может, ещё пригодится на станции.»
…Стоило выйти из ангара, как скафандр зашипел, и от чёрных пластин пошёл пар. Гедимин изумлённо мигнул, покосился на анализатор и шагнул в сторону от тропы. Броня, незаметно нагревшаяся до полутора сотен градусов, продолжала дымиться. «Хорошо, в цеху никого больше не было,» — думал сармат, открывая ворота и продухи настежь. За ангаром кто-то выругался — видно, зацепило струёй горячего воздуха.
— Вот и нечего тут маячить, — отозвался другой; Гедимин, завернув за угол, увидел троих филков. Один из них потирал обожжённое плечо, другие оттаскивали его от стены, и все трое смотрели в сторону душевой. Там почти у самой земли повис на тросах туун-шу. На его спине стоял Вепуат и старательно прокрашивал крупную яркую надпись: «ТИКС». На неё снизу смотрел, привстав на четыре лапы, Тик-Кифахси.
«Так и есть,» — Гедимин обогнул бронеход и остановился там, откуда просматривались оба бронированных бока. «По надписи на каждом борту. Краска… нет, всё-таки не светящаяся. Надо было ему посоветовать…»
— Подойди и спроси, — донеслось от проветриваемого ангара. — Он всё равно тренируется. Твой центнер веса эта тварь и не заметит!
— Это так будет по-вашему? «Тикс»? — крылатый ящер прошёл вдоль надписанного «борта». — Так и оставишь? Без своего имени?
«Бортовой номер ему ещё,» — Гедимин подавил нервный смешок. «Крейсер всё-таки.»
— Гедимин! — Вепуат, заметив сармата, спрыгнул наземь и помахал пустой трубкой из-под краски. — Ну, как тебе?
— Бортового номера не хватает, — отозвался Гедимин. Вепуат фыркнул.
— Давай на борт! — он отстегнул от пояса щупальце-страховку и протянул сармату. — Проверим грузоподъёмность. Киф говорит — из-за ожогов некоторые полости внутри сжались. Поэтому зверь стал слабее. Надо бы выяснить, насколько.
Гедимин качнул головой.
— Проверь на филках, — он кивнул на группу у ангара. — Они рвутся в полёт. И внутрь пролезут. Даже страховка не нужна.
— Серьёзно? — Вепуат повернулся к филкам. Ящер, недовольно треща, встал между ними и сарматом.
— Не сегодня. Зверь устал. Принеси лучше тросы и крюки. Завтра его привязь должна быть прочной.
…От остывающих деталей тянуло жаром. Гедимин покосился на бурлящую в вёдрах воду, взглянул на термометр и потянулся к рычагу вентиляции. «Опять увлёкся. Хорошо, когда работаешь один. Никто под руку не влезет.»
Вокруг ангара никого не было, и сармат открыл все лючки и распахнул ворота. Наружу вырвались клубы пара — вскипевшая вода остывала медленно. Поодаль, у дверей нового барака, толпились сарматы; кто-то из них обернулся и удивлённо хмыкнул.
— Уже порвал? — донёсся из барака недовольный голос коменданта. — Когда ж вы, амбалы, научитесь соизмерять силу⁈
— Очень рыхлый материал, — отозвался кто-то, и Гедимин насторожился — говорил явно сармат-Старший, и явно незнакомый. — Он что, весь из этих… переплетённых нитей? Он неэластичный?
Комендант фыркнул.
— Осторожнее с одеждой! Её и так мало. Вот тебе игла и нитка, садись и зашивай. Ещё оборвыши тут есть?
Рослый силуэт у дверей зашевелился и ощупал плечо.
— Зашивать? Это как? — озадаченно спросил незнакомый сармат. — Эти волокна… они плавкие?
Комендант тяжело вздохнул.
— Они горючие. Это не скирлин. Это ткань. Её ткут. Из ниток. И нитками же зашивают. Магнард! Ещё не спишь? Покажи новичкам, как обращаться с иглой.
«Новички-Старшие?» — Гедимин поднял сигма-сканер и еле слышно хмыкнул. «И правда. Целых четверо. Им хоть респираторы выдали?»
Грузный сармат, перегородивший собой весь проход, и правда, был в респираторе — но из одежды ему досталась только тканая рубаха и сшитые из облезлых шкур штаны. И то, и другое собирали из мелких кусков — видимо, порезали и перешили что-то из старых филкских вещей. У пояса на ремешках болталась фляжка из чёрного «стекла». Сармат, подняв руку, растерянно смотрел на прореху под мышкой — ткань не выдержала резкого движения и разошлась по шву.
— Садись уже, — проворчал подошедший Магнард. — И снимай рубашку. Я только покажу, понял? Дальше — сам.
Сканирующий луч уткнулся в швейные принадлежности, и Гедимин хмыкнул. «А игла-то рэссеновая. С литейной станции. А вот нить — „асбест“. Чего попроще там не нашлось?»
— А… нормальную одежду нам дадут? — спросил второй переселенец, заходя в барак. — Не из… остатков местной фауны?
Гедимин невесело ухмыльнулся. «Вот и ещё четверых ни о чём не предупредили. Поговорить с ними, что ли?»
Часть 409–22 дни месяца Воздуха. Равнина, Сфен Земли, долина Элид, Элидген — Сердце Пламени
9 день Воздуха, месяц Воздуха. Равнина, Сфен Земли, долина Элид, Элидген
Тонкие волокна, обвившие руку Гедимина, потеплели и зашевелились. «Иду-ут,» — прогудело внутри черепа. Гедимин мигнул.
— Кто идёт? — спросил он, оглядываясь на реактор. Краем глаза он успел заметить зеленоватое пятнышко, очень похожее на глаз. «Одно,» — удивился он про себя. «Как-то мало.»
«Иду-ут,» — повторил хранитель, переползая с предплечья на макушку. Гедимин машинально посмотрел на потолок и пожал плечами. Понять хранителя, как и всегда, было сложно.
Снаружи выл ветер. Защитный купол над городом оснастили рассекающими гребнями и уплотнили до полупрозрачности. В душевой уже с утра шумела вода, гудел мотор, и что-то чавкало. У входа толпились сарматы. Кто-то вышел в одних подштанниках и теперь ёжился на сквозняке. Ещё одна группа собралась поодаль, у бронехода, и с опаской заглядывала за ангар. Заглянул и Гедимин. Там шипел, шумно втягивая и выпуская воздух, пришвартованный «трилобит». Его растянули на шести анкерах так, что шевелить он мог только хвостом. Глаза существа вылезли из-под брони и таращились на небо. Гедимин проследил за его взглядом, — наверху, над куполом, медленно вращались спирали циклонов. Что-то сверкало внутри их витков, освещая плывущие тёмные нити. Они тянулись в разных направлениях, пересекая мерцающие спирали, но рассмотреть, что это, Гедимин так и не смог.