Мальгес нехотя приподнял голову. Гедимин шагнул в круг. Гварза смерил его мрачным взглядом и протянул контейнер с Би-плазмой.
— Чтобы мутагены в рот не тащил! Мало нам с тобой проблем…
— Будь на связи, — Айзек дал Гедимину большую тубу горючей смеси. Кут’тайри одобрительно зашипел.
— Как найдёшь место, разожги огонь! Все города Сэта увидят его, — пообещал он. — Если древние печи карликам не подчинятся, наши литейни всегда…
Гварза качнул головой.
— Ваши литейщики не знают, на что напрашиваются. Кет! Пойдёшь один. Поведёт тебя Мальгес. Через какие-то грузовые норы. Руки и сканер никуда не совать! Встретит тебя Шесек — и он там за тебя отвечает. Хассинельг пойдёт своими путями, как сможет, с тобой свяжется. Куда-то лезть, совать предметы, что-то трогать — с ведома Шесека и с его разрешения. По дворцу и столице не шляться!
Гедимин хмыкнул.
— Я-то могу не шляться. А если придут в литейню? Кто-нибудь из… тех, кому мы не нравимся?
Хассинельг махнул посохом.
— Придут, — пробормотал он, помрачнев. — Точно придут. Когда не надо, прибегает весь совет. Шесек обещал…
Гедимин угрюмо сощурился. «Можно подумать, нам нужна эта станция. Я вообще сидел бы на Земле…»
— Атомщик! — Айзек перехватил его взгляд. — Со стражами не драться! Если совсем прижмёт — бей прикладом. Но никакой стрельбы в столице!
Вепуат покосился на оружие за плечом Гедимина и тихо хрюкнул. Гварза показал ему кулак. Вепуат пожал плечами.
— Я просто подумал о сравнительной прочности. Интересный был бы эксперимент.
— Никаких экспериментов во дворце и в столице! — Гварза повысил голос. — Айзек, повтори ещё раз, — до Кета всегда плохо доходило.
Айзек поморщился.
— Кенен, давай спокойнее, ладно? Тут всем не по себе. Гедимин, если что-то будет нужно — сразу выходи на связь. Через Сэта или через Хассека, — он за тобой там присмотрит. И… — он дотронулся до височной пластины. — Закрой голову. И, пока не вернёшься, постарайся не открывать.
«Да я бы рад…» — Гедимин вспомнил невидимые иглы, впивающиеся в череп, и невольно поёжился.
— Как я тогда поговорю с Сэта? — хмуро спросил он. — Переводчик за экраном работать не будет.
Айзек снова поморщился.
— Действуй по обстоятельствам. Срочный разговор с Сэта — одно. Развешивание мозгов по твэлам — другое. Ты голову ещё не закрыл?
Гедимин мигнул.
— Мне же ещё идти, — он кивнул на сонного Мальгеса. — Как будем общаться?
Гварза раздражённо вздохнул.
— Не хватало ему ещё с тобой общаться! Иди, куда покажет. И глаз до сигнала не открывай. И никаких экспериментов!
Мальгес поднялся на ноги, прошёл мимо Хассинельга, едва не столкнув его с дороги, и остановился рядом с Гедимином.
— Сигнал будет такой, — он толкнул сармата боком. Толчок получился неожиданно сильным. «Тем лучше. Не пропущу,» — подумал Гедимин, прислушиваясь к шуму дождя. «Льёт всё сильнее. Не знаю, что там за норы. Надеюсь, не затопляемые.»
— Сейчас я не буду ничего понимать, — предупредил он, смыкая височные пластины. Мальгес что-то проклекотал, но сармат не разобрал ни слова. Айзек и Вепуат переглянулись.
— Осторожнее там, — буркнул разведчик, незаметно сунув Гедимину камешек на шнурке. — Айзек! Может, всё-таки меня отпустишь?
Айзек качнул головой.
— Вас двоих слишком много на один город. Иди, атомщик. Доберёшься — сообщи.
Гедимин посмотрел туда, где только что стоял Хассинельг. Страж исчез. Сармат оглянулся на холм (реакторный купол отсюда не просматривался) и положил руку на загривок Мальгеса. В защитном поле открылся проём. Под ноги сармату выплеснулась вода — дождь набирал силу. «Не утонем?» — криво ухмыльнулся Гедимин, закрывая глаза.
…Поверхность под ногами сменилась раз пятьдесят — на тридцатой смене Гедимин перестал считать. Сначала по пальцам били крупные капли, потом вода потекла струями, а ступни затопило. Сармат слышал только плеск под ногами и грохот падающей воды. Сколько-то времени спустя — по ощущениям, через час — добавились странные щелчки и шкворчание. Они шли то снизу, то сверху, независимо от поверхности под ногами, — всё время с разных сторон. «Или со всех сторон одновременно,» — чем дольше Гедимин прислушивался, тем труднее было определиться. «Мальгес не дёргается. Видимо, это неопасно.»
И полив, и шкворчание внезапно прекратились. Ступня нащупала отёсанный камень, потом стык между плитами. Затем Мальгес, навалившись тяжёлым боком, прижал сармата к стене. Гедимин открыл глаза и тут же зажмурился — после долгой темноты свет был неприятно ярким.
В отдалении виднелись белые башни, составленные из круглых «отсеков» и проросшие шипами непонятного назначения. Такие же шипы, только более короткие, упирались сармату в спину. Мальгес подался назад и мотнул мордой, будто указывая на что-то позади Гедимина. Тот обернулся и увидел в белой шипастой стене узкий несимметричный проём. Судя по глубоким выемкам по его периметру, когда-то здесь примыкал к «обшивке» какой-то внешний модуль. В оставшуюся «горловину» Гедимин пролезал только боком.
Мальгес снова мотнул мордой и придвинулся к сармату, будто хотел его подтолкнуть.
— Туда? — прошептал Гедимин, протягивая руку в проём. Из-за белых башен был слышен гул голосов, чьи-то повизгивания, скрежет камня о камень и распиливаемой кости. Поблизости никого не было, и выступы стен прикрывали сармата от чужих глаз — но Мальгес явно беспокоился и кого-то высматривал.
Он навалился боком, заталкивая Гедимина в проём. Тот кое-как пролез между несимметричными выступами. Шагов через пять коридор расширился; Гедимин оглянулся и увидел светлый проём. Мальгес исчез.
«Очень интересно…» — Гедимин сделал ещё пару шагов на ощупь. Света из открытой «двери» хватало бы, если бы сармат не загораживал её спиной. Он поднял было руку с сигма-сканером, но тут же досадливо сощурился и выключил прибор. Ничего, кроме белесой ряби, луч не «нащупал».
«Фонит,» — Гедимин сверился с дозиметром. Стрелка-указатель упёрлась в нижнюю часть корпуса — излучение шло из-под фундамента. Сармат снял колпак с фонаря и, щурясь от неожиданно яркого света, двинулся дальше. Через пару шагов он выяснил, что коридор не один — в две стороны от него отходили ответвления. Проёмы, ведущие вбок, почти полностью перекрывали проросшие из стен шипы. Пролезть между ними смог бы разве что Скогн.
«Похоже, идти надо прямо,» — Гедимин надавил на шипы, но сдвинуть их так и не смог. Белое вещество под пальцами казалось то податливым, то запредельно прочным. Сармат встряхнул головой и ускорил шаг. «Это здание — не такое уж большое. Даже по периметру я его за час обойду. Надо запоминать дорогу…»
Коридор преградили «сталактиты». Между ними оставалась узкая щель. За ней проход расширялся. Гедимин протиснулся, едва не оставив на шипах часть брони, и остановился. Он стоял посреди ажурной конструкции со множеством выростов — будто оказался внутри гигантского скелета радиолярии. Неосторожно шевельнувшись, он врезался плечом в тонкую перемычку. Обшивка затрещала. Гедимин, пригнув голову, ощупал то, на что наткнулся, — на белой «кости» не осталось ни царапины.
«Образец бы…» — он покосился на плазморез, царапнул раскалённым когтем ближайшую перемычку, надавил чуть сильнее, наращивая температуру, — коготь упёрся в непроходимую преграду. «Плазмой режется по миллиметру,» — всплыли в памяти давние слова Айзека. «Здесь тесно. Будет рикошетить, поплавлю скафандр,» — Гедимин нехотя опустил руку и нырнул под ажурную арку. Проход упёрся в ячеистую стену. Фонарь осветил проёмы, затянутые чёрной мембраной. Кое-где — особенно в самом широком проходе, куда мог бы пролезть Гедимин — «полотно» было тёмно-красным и подвижным. Внутри вертикальной мембраны что-то пульсировало, иногда выпирая наружу буграми. Порой она покрывалась чёрными полосами и замирала.
«Очень интересно,» — Гедимин огляделся по сторонам. Коридор здесь заканчивался. «Я где-то свернул не туда? Или это и есть дверь?»
Мембрана почернела полностью и растворилась. Фонарь осветил ребристые белые стены… и разрисованное полотнище на выходе. Гедимин радостно хмыкнул. «Куда-то я всё-таки вышел. Та занавеска — явно не Куэннская.»
Он выждал пару секунд. Самый широкий проход оставался открытым, но более узкие по-прежнему были затянуты красноватой мембраной. «Образец…» — снова шевельнулось в мозгу Гедимина, и он поддел толстую плёнку когтем.
Коготь провалился в неё, не встретив сопротивления, и так же легко вышел наружу… точнее, не вышел. Его срезало по самый палец. Гедимин, ошалело мигнув, нашарил в кармане кованый штырёк, просунул до половины в мембрану — и выдернул, растерянно глядя на гладкий срез. Полстержня отсекло бесшумно, пальцы не ощутили ни давления, ни нагрева.
— Ай-и-и-и! — «шторка» поперёк коридора откинулась, и кто-то пронзительно заверещал, глядя прямо на Гедимина. — Залезай! Ворота ждать не будут!
Гедимин, стараясь не трогать стенки, нырнул в проём и вывалился наружу — в широкий отсек, перегороженный ячеистыми колоннами. Он встряхнул головой и выпрямился, озираясь по сторонам. На него смотрели четверо Скогнов. Ещё один поправил растянутую на шипах занавеску, повернулся к сармату и постучал себя пальцем по лбу.
— В ворота зачем было тыкать⁈ Ещё бы руку засунул!
Гедимин смущённо сощурился, глядя на его ладонь. Скогн протягивал ему обрезок штырька, ипроновый кожух когтя и аккуратно вылущенные из него проводки нагревательной системы. Надрезов на «выпотрошенном» кожухе не было.
— Оно так, по частям, и выпало? — спросил сармат, глядя на углубления в стене. Свет так далеко не проникал, но Гедимину мерещились на их дне красно-чёрные мембраны.
Скогн дёрнул вибриссами и небрежно притронулся пальцами ко лбу.
— Долго тебя ждали. Как там дом Пламени? Строится?
— Работаем, — Гедимин повторил за Шесеком приветственный жест. Абориген уже отвернулся и куда-то направился. Через пять шагов он остановился и нетерпеливо пощёлкал когтями. Ворота отсека уже открывались, расплетаясь на шипы и уползая в стену. Гедимин сунул остатки когтя в карман и ускорил шаг. Идти было недалеко — прямо за воротами потолок плавно уходил вверх, а впереди поднимались широкие шипастые колонны, увешанные белыми и красными лентами.