— Кому? — Гедимин насторожился. «Ещё одно божество? Слышал я о нём или нет?»
Шесек вместо ответа направился к дальней стене. Гедимин чуть обогнал его на пути к жаровне. Литейщик постучал когтями по полу рядом с ней и дотронулся до колпака.
— Огонь огню да не навредит. Так говорит Гверрек, так угодно Ку-унну.
Он попятился от жаровни и вскинул взгляд на Гедимина. Подмастерья отступили за «колонну». Всем Скогнам явно было не по себе.
— Зови огненных, — сказал Шесек, прижимая уши.
— Боишься — отойди, — буркнул Гедимин, стряхивая комок горючей смеси в огонь. — Так и мне спокойнее.
Шесек презрительно фыркнул.
— Я — мастер этих литеен. Я на своей земле и под своими сводами.
На разговоры не осталось времени — языки огня уже побагровели и взметнулись на два метра.
— Кут’тайри, жрец юного Пламени, видит новый огонь, — донеслось из костра, и Гедимин радостно хмыкнул. — Кто ты, открывающий ворота?
— Быстро ты отозвался, — Гедимин ухмыльнулся. — Я уж думал, отзовутся все города по кругу. Как там торги? Никто не передрался?
Из костра под сдавленный писк Шесека проступила огненная морда.
— Могущественный Хеттийиррн! До тебя здесь, наверное, никто не разжигал огня, — жрец огляделся по сторонам. — Белый зал, построенный с большим мастерством… Это и есть дар Куэннов, гордость карликов?
— Что он там шипит? — настороженно спросил Шесек. — Скажи ему, чтоб не смел выходить!
— Угу, — буркнул Гедимин. — Куэннское оборудование. Древнее, но рабочее. Так что с торгами? Они вообще были?
— Моя оплошность, мастер Хеттийиррн, — Кут’тайри, приложив огненную лапу к груди, отодвинулся в костёр. — Все встретились под белыми сводами. Много товаров было обменяно.
Гедимин облегчённо вздохнул.
— Эй! — донеслось из костра сквозь треск то ли пламени, то ли помех, и сармат радостно хмыкнул, узнав голос Вепуата. — С кем ты там? Гедимин на связи?
Огненные языки заколыхались, за ними проступил смутный тёмный силуэт. Гедимин, не выдержав, заглянул за костёр — там, как и следовало ожидать, ничего не было.
— Вепуат, приём, — сармат поднял руку в приветственном жесте. За порталом радостно охнули.
— Получилось! Мы тут думали — работает там связь или нет? Никто ведь на деле понятия не имел. Никто не пробовал.
Гедимин слегка сощурился. «Так я и думал. Зато наобещали, наобещали…»
— Ты не волнуйся, тут всё лучше некуда, — тараторил Вепуат. — И реактор, и все станки. И у филков уже получается лист. Нормальный такой, кривой немного. От трёх до пяти миллиметров. Тут говорят — нагрудник можно выгнуть на наковальне, а для шлема нужна болванка. Если только не из пластин его собирать. Можно и из пластин, но это вроде как дикарство. Ну да попробуем. А как варить жидкой молнией? Ты вроде показывал, да я не запомнил. А тут интересуются.
Гедимин, ошалевший от потока информации, только мигнул.
— Сам покажу. Жди, пока приеду, — буркнул он. — Молния есть? Хиги привезли?
— Ну да, два тюка полных трубок, — закивал Вепуат. — Они вообще… у них проблема, Гедимин. Один палец держит перепонку. А тремя без отстоящего много не намастеришь. Им много чего надо на самом деле. Посуда, жаровни, всякие ножи-топоры. Айзек для первого раза продал им кейек. Но я думаю — лучше платить вещами. Их мы сами делаем. А кейек — он исчерпаемый. Вот филки сейчас научатся ковать лезвия…
Гедимин снова мигнул.
— Мы с ними будем торговать напрямую? — спросил он. — Именно мы, не Сэта и не Скогны?
— А так лучше всего, — Вепуат ухмыльнулся. — Жидкая молния нам нужна? Нужна. И столько, сколько никто больше не купит. Так и зачем выводить их на Скогнов? Уговаривать ещё… Вообще — раньше они с Кьюссами торговали. А теперь — неясно. Мы ближе. Только… только надо будет что-то думать. Если на них нашлют кочевников… У нас-то три племени, и два без оружия. А Сэта — не знаю, будут помогать или нет. Элидген они защищали, но Хигесг — это ж другое дело. Короче, Айзек велел не пылить раньше времени. Ты приедешь — там посмотрим. Наверное, будут переговоры. А Айзек без тебя не решается. Ты же верховный жрец.
— Вот именно, — вполголоса заметил Шесек. Гедимин мигнул, забыв, что хотел сощуриться.
— Ага. Ясно. Осторожнее там, — пробормотал он, чувствуя, как внутри теплеет. — А Теккех и Хафси чем-нибудь торговали? Из Тогота им привезли еду?
Ответить Вепуат не успел. По залу прокатился грохот. Белые створки ворот, неотличимые от стены, выгнулись внутрь и вспыхнули белым огнём. Шесек завизжал и кинулся к ним.
— Пошли вон! Для кого закрыто⁈
— Стражи Равнины на твоём пороге, — прогрохотало откуда-то из-под потолка, и створки снова выгнулись внутрь. — Открывай сейчас же!
— Ядро Сатурна! — выдохнул Вепуат. — У вас там весело… Гедимин, разрывай канал! За него явно не похвалят…
Сармат вскинул руку, прикрывая ряды печей защитным полем. Над жаровней поднялся клуб дыма — «канал» разорвали с той стороны. Гедимин прикрыл её колпаком и шагнул к воротам, снимая с плеча сфалт. «Надеюсь, до стрельбы не дойдёт.»
Ворота уже не светились, перестали выгибаться, и их элементы быстро отодвигались в стороны. Напротив расширяющегося проёма встали трое Скогнов. Подмастерья выбрались из-за «колонн», прижали уши и недобро оскалились. Шесек постукивал ключом-рогулькой по оттопыренному когтю. Доля секунды — и в проём просунулось сверкающее навершие посоха.
— Кто потревожил Сердце? Кто принёс огонь? Кто привёл чужаков?
Насекомоподобное существо повело посохом, поворачивая многоглазую голову с мощными жвалами. Тот, кто вошёл следом — приземистый, многоногий, с посохом, уложенным между шипами на ящеричьей спине — дёрнулся из стороны в сторону и уставился на Гедимина.
— Чужак!
— Мастер Дим-мин, гость Сердца и Пламени, — сердито ответил Шесек. Гедимин под недружелюбным взглядом многочисленных глаз приподнял было руку ко лбу, но передумал. «Обойдутся без приветствий,» — он покосился на защитное поле, идущее пузырями, и выставил ещё один слой.
— Убери палку, — сказал он рептилии, незаметно подобравшейся почти к «стене». — Печи этого не любят.
Навершия трёх посохов развернулись к нему.
— Кто тебя привёл? Как ты вошёл без ведома Сердца?
— Кайшу знает, — отозвался Шесек. — А тебе знать ни к чему. Проку от тебя тут никакого. Ну, чего пришли? Посмотреть на Дим-мина? Вот он. Насмотрелись?
Инсектоид двинулся вперёд.
— Где огонь? Он был здесь. Кто открывал двери для Сэта? Где они?
— Ну, я, — Гедимин шагнул навстречу, внимательно следя за палкой в сегментированных лапах. — Канал связи с Элидгеном. Да, сэтский. Сэта сюда не выходили. Вреда никому не было.
— Вот именно, — нестройно поддержали его подмастерья. Шесек щёлкнул когтями.
— Услышал? Доволен? Ступай!
Инсектоид вскинул посох. Вниз по палке полилось белое свечение. Шесек прикрыл глаза.
— Связь? Огненные двери Сэта! Ты, враг Сердца, — кто тебе позволил?
— Шесек, — отозвался Гедимин. — Он тут командир. А тебе кто позволил ломать ворота?
Он покосился на защитное поле — под белыми лучами первая стена уже истончилась до прозрачности. В двух местах она пузырилась и только что не шкворчала. Гедимин перевёл взгляд на стражей и угрюмо сощурился. «Так и есть. Прожигают в поле дыры. Ящерица и этот… это… тихоходка в меху.»
— Шесссек? — отозвался ящер. — Он ответит!
— Вы оба ответите перед Хранящим Сердцем, — навершие посоха инсектоида развернулось к Шесеку. — Веди чужака в зал Пламени!
Скогн сердито фыркнул.
— Некогда нам бегать. Кайшу и так всё знает. Дим-мин, не трать на них время! И так печи простаивают.
«Верно,» — подумал Гедимин, уплотняя поле. «Вторую плавку так и не начали. А ведь она часов на десять.»
— Подожди, — сказал он инсектоиду. — Загрузим печь, и я с тобой схожу. Только палку убери. И твои… бойцы пусть уберут.
Все три посоха вспыхнули.
— Спорить со стражем⁈ — инсектоид вскинул палку. Что он хотел сделать, Гедимин так и не узнал. Приклад сфалта столкнулся с посохом и выбил его из лап. Грохот ударил по ушам, суставы пронзила боль. Гедимин даже не успел удивиться, что палка не улетела к стене, а упала тут же. Щурясь от боли, он проворно прижал её ступнёй. Бить пришлось быстро и не приглядываясь. Приклад, резко опущенный к полу, врезался в навершие, высек сноп белых искр — и обезоруженная ящерица шарахнулась к воротам. Инсектоид так и стоял, молча глядя на Гедимина и ощупывая воздух. Тихоходка ничем махать не стала, но между стражами и сарматом поднялась стена белого пламени. Оно было чуть тёплым, но касаться его почему-то не хотелось.
— Враг Равнины! — донеслось из-за белой стены. — Убийца городов! Стражи Равнины…
Краем глаза Гедимин увидел белесый, постепенно краснеющий свет. «Что ещё? Обошли с фланга?» — он развернулся, сжимая в руках сфалт, и под пронзительный визг трёх Скогнов увидел, как из углублений потолка выпирает светящаяся глазастая масса. Защитное поле растаяло. Крики стража внезапно стихли, зато Скогны заверещали — и в их криках изумлённый Гедимин услышал радость.
— Кайшу! Ну вот так бы сразу! — Шесек шагнул к самому глазастому куску массы, указывая то на Гедимина, то на ворота за огненной стеной. — Это же твой дом. Ты же чуешь, было тут плохое или не было. Стражи-то тут на кой отросток⁈
«Кайшу⁈» — Гедимин, ошалело мигая, смотрел на то, что колыхалось под потолком. Как оно просочилось сквозь монолитный аккадалис (и так ли он монолитен, как казалось), он старался не думать. Красный луч упёрся ему в грудь и позеленел.
— Мастер Дим-мин, — донеслось со всех сторон одновременно. — Хотелось бы мне встретить тебя с почестями…
— Незачем, — отмахнулся Гедимин; под ступнёй тихо захрустела придавленная палка. — Я пришёл работать. Вон, посмотри, — там на складе готовые отливки.
— Рэссена для дома Пламени… Тут слышали, что ты пришлёшь за ней Джагулов, — проговорила светящаяся масса. За воротами кто-то щёлкнул жвалами. Гедимин пожал плечами.