— А что священный металл? Ничего делать не будешь? — спросил Шесек, глядя, как закрывается ниша. Гедимин мигнул. « Hasu! Про ипрон-то я забыл…»
— Его сейчас выкинет в отвал? — спросил он, оглядываясь на загрузочный агрегат. Белесый короб так и стоял под жерлом, и Гедимин не стал его растворять. «Ипрон… Может эта установка сделать рулон ипроновой фольги?»
…Шлак за прозрачными стенками отчётливо поблескивал золотом. Гедимин видел отдельные ипроновые песчинки.
— Открывайте трубу, — велел сармат, поднимая с пола «куль» из защитного поля, наполненный шлаком… или, скорее, ипроновой рудой. Сердце сделало лишний удар. «Тхелена тут больше нет. Ни атома. Как установка опознает сырьё? Откроет новую печь? Попытается догрузить старую?»
…Три кольца светились на потолке. Гедимин отхлебнул из фляги. Висок ломило, взгляд фокусировался с трудом. «Не получится рулон фольги — задам машине стопку листов. С этим должна справиться.»
…За спиной Гедимина что-то пропищал Шесек, и послышался тихий цокот когтей, а потом — шелест открывающихся ворот. Сармат не обернулся. Височные пластины он давно опустил, и о чём там говорят, ему было всё равно. В углу склада, на толстом грубоволокнистом войлоке, лежали свёртки из белой и жёлтой ткани. Содержимое обернули трижды, и Шесек прикрепил на блестящую нитку глиняные печати со столичным гербом. «Наконец сделаем филкам нормальные шлемы,» — думал Гедимин. «И отсекатели для водопровода. И заэкранируем всё, что экранируется. Тут, на Равнине, без этого никак.»
14 день Огня, месяц Воздуха. Равнина, Сердце Пламени
— Ну, вот тебе кости. И такие, и сякие, — перед Гедимином, устроившимся у стены, на пол шмякнулся угловатый мешок. Шесек, избавившись от груза, снял с запястья шнурок с камешками и потёр руку. Гедимин благодарно хмыкнул и достал подвернувшуюся кость.
— Ага. Это вот сюда…
— Что ещё за штуки? — Шесек подозрительно смотрел на почти собранный механизм в руках Гедимина. Полуметровое устройство отдалённо напоминало бластер с очень узким соплом. «Рука здесь, палец упирается сюда…» — сармат вбил костяные шпеньки до упора и довольно хмыкнул. «Вторая рука тут…»
Он надавил пальцем, проверяя ход поршня, и слегка сощурился. «Нормальный уплотнитель бы. Такой, чтобы не пропитывался.» Поршень, обёрнутый сыромятным ремнём из запасов Шесека, сидел в капсуле плотно, но сармат думал, что неплохо бы выварить ремешок в растворе гзеша. «Внутри будет масло. Пойдёт пропитка, просочится наружу…» — Гедимин недовольно хмыкнул. «На руки не потечёт, но при заправке агрегата… Хотя — заправлять будут в изолирующих перчатках. И над горячим листом. Что капнет — само выгорит и испарится.»
— Возьми вот так, — он протянул аппарат Шесеку. — За костяные рукоятки. Больше ничего не трогай!
— Ir’kri! — взвизгнул литейщик, едва не выронив устройство. Гедимин вовремя подставил ладонь.
— Предупредил бы — я бы камни взял, — проворчал Шесек, с видимым трудом поднимая аппарат и поворачивая в разные стороны. — Оружие? Чем плюётся?
— Жидкой молнией, — ответил Гедимин, недовольно щурясь. — И не оружие, а аппарат для сварки. Вот сюда пальцем надави. Двигается?
Сопло поспешно повернулось к стене. Гедимин беззвучно хмыкнул, глядя, как Скогн с трудом сдвигает тугой поршень. 'У местных сильные пальцы. По уму — дать бы это в руки филку. И капсулу заправить. Хотя бы безобидным маслом.
— Для сплавки? — переспросил Шесек; Гедимин отнял у него аппарат, но абориген никуда не ушёл. Да и уходить было незачем — Куэннские печи недавно начали работу.
— Ну да. Скреплять металлические листы, — рассеянно ответил Гедимин, заворачивая аппарат в войлок. Рядом, у стены, лежал ещё один; осталось прикрепить к нему костяную рукоять, нажимную пластину и блокиратор. «Два агрегата в сборе, детали для ещё двух… Будет мало — филки сами сделают. Тут ничего сложного. Даже бесшовный корпус не нужен.»
— Тихо тут, — пробормотал он, оглядываясь на закрытые ворота. — И вчера было тихо. Стражи угомонились?
Шесек фыркнул.
— Да на охоте они. А кто нет, тот сидит и завидует. И всем не до нас.
Усы Скогна неожиданно обвисли, в глазах проступила грусть. Гедимин растерянно хмыкнул.
— Ты тоже хочешь на охоту? Тогда…
Шесек сердито пискнул.
— Я дал слово — и сдержу, — он недовольно встопорщил вибриссы и отвернулся. Подмастерья, оглянувшись на него, удивлённо запищали. Гедимин встряхнул головой. «С чего я взял, что правильно понимаю их интонации? Тем более — мимику. Это же даже не приматы. А ты, Гедимин, — не биолог. Доделывай механизм!»
…Печи неярко светились — кажется, расплав стёк в нижнюю часть, в опоки… или «магнитные» силы распределяли атомарные облака по формам, утолщая стенки, — Гедимин не знал, какая мысленная картинка тут подойдёт лучше. «Ещё часа четыре,» — сармат покосился на войлочные свёртки, прикреплённые к броне. «Если всем не до нас, можно попробовать…»
— Устал? — оглянулся на него Шесек, стоило сармату открыть спальный отсек. Гедимин, отмахнувшись, скатал подстилки в рулон, освобождая негорючий пол, и встал над жаровней.
— Отправлю эти штуки Айзеку, — он указал на свёртки. — И с Вепуатом поговорю. А то не дали.
«Сколько времени? Светает?» — сармат покосился на часы. «Вепуат, наверное, улетел на тренировку. Ну да ладно, хотя бы аппараты отправлю. Кут’тайри и Ишха их примут.»
— Закрою дверь изнутри, — предупредил он Шесека. — Если случится что-то не то, наружу не полезет.
Шесек быстро повернулся к подмастерьям и что-то пискнул, но Гедимин уже не прислушивался. Он выжал горючую смесь на светящиеся камни и приподнял височную пластину.
— Ага, привет, — прошептал он, болезненно щурясь. Вытерпеть чирканье раскалённым когтем по коже было непросто. На долгий контакт реактор не пошёл — фантомный ожог вскоре перестал ныть. Горючая смесь, прогревшись, выбросила первые языки пламени. Через пару секунд они покраснели.
— Вижу огонь, горящий под белыми сводами, — Кут’тайри высунулся из костра по пояс и огляделся по сторонам. — Эта малая пещера — не тюрьма?
Гедимин недовольно сощурился.
— Это спальный отсек. А тут вещи для Айзека. Держи осторожно.
Свёртки один за другим исчезли в огне. Снаружи кто-то охнул.
— Кто там? Гедимин на связи? Гедимин! Ты там?
— Ага, — отозвался сармат, глядя, как из костра проступает тёмный силуэт. — Вепуат? Чего не на тренировке?
— А! — силуэт с досадой махнул рукой. — Это Войя пришёл про цветные ткани спрашивать. Он же не знает языка Сэта. Пришлось мне переводить. Ну ничего, зато тебя застал. Как там? Проблем не было? Эта нора, в которой ты…
Гедимин досадливо хмыкнул.
— Спальный отсек. Проблем не было. Но решил зря не «светиться». У Кут’тайри два сварочных аппарата. Заправь их жидкой молнией и опробуй на кованом листе. Надо бы обучить филков-сварщиков…
«Войя,» — крутилось в голове; почему-то это имя не давало сармату покоя. «Был в бригаде ткачей. А потом… стой! Это же его увезли к Ассархаддону. Ещё тогда, с первой партией. Вернулся⁈»
Вепуат хмыкнул. В руках силуэта появилось что-то размытое.
— Ты там времени зря не теряешь. Я это Айзеку покажу. Ты не против? Из меня-то так себе механик…
— Вепуат! — голос филка был слышен плохо, как сквозь помехи. — Подойди, а? Тут что-то важное, а я ни черта не понимаю.
«Как-то надо учить их сэтскому…» — промелькнуло в голове Гедимина. Вепуат, обернувшись, уже тащил кого-то за плечо к костру.
— Войя, погоди со своими нитками. Ишха, Кут’тайри! Вы его вдвоём сквозь огонь просунете? А чтоб его было видно, сделать можете? Войя, ядро Сатурна! Стой спокойно! Гедимин тебя ещё не видел.
Сармат мигнул. Ишха и Кут’тайри всё-таки что-то сделали с костром — Вепуат остался чёрным силуэтом с торчащими крыльями, зато филк был виден, как на экране. Отстёгнутый шлем-капюшон болтался за плечами, и Гедимин тут же о нём забыл — даже не одёрнул за нарушенную технику безопасности.
Кожа у филка осталась белой, волосы — короткими и жёсткими, и конечностей по-прежнему было четыре, две — опорные, — вот и всё, что осталось неизменным. Нос клином выдвинулся вперёд, превратившись практически в клюв; вместо ноздрей в проёме просматривалась многоячеистая сетка. Веки покрылись вертикальными складками. Глазные яблоки прикрывала выпуклая кристаллическая оболочка; зрачок под ней странно дробился на сегменты, и казалось, что их несколько. Филк, ухмыльнувшись, приподнял руку в приветственном жесте. «А мышечную массу им хорошо нарастили,» — подумал Гедимин, оторопело разглядывая крепкую ладонь.
— Ноги покажи, — хмыкнул Вепуат. — Ему же все скафандры заново перечерчивать!
Войя, недовольно щурясь, согнул ногу в колене. Оно «уехало» на десяток сантиметров вверх по бедру; стопа удлинилась и изогнулась, пальцы сжались. Под сапогом их было толком не разглядеть, но Гедимину они напомнили кулак.
— Говорят, так удобнее на неровной поверхности, — сказал Вепуат. — Ну, они и правда пошустрели. Войя…
— Да ну тебя! — филк наконец вывернулся из его хватки и пропал с «экрана». Вепуат досадливо хмыкнул.
— Самое забавное — это термостойкость. Новые слои кожи заметил?
Гедимин мигнул.
— Ещё про икрометание расскажи, — донеслось сквозь помехи. Вепуат ухмыльнулся.
— Ну, раз напомнил…
— Какое икрометание? — Гедимин оторопел. «Ассархаддон, мать его колба!» — мелькнуло в мозгу. «Дорвался до подопытных…»
— Обыкновенное, — отозвался Вепуат. — Клонарий-то здесь всё равно не постро…
Он внезапно смутился и принялся оглядываться.
— Всё, сворачиваемся. А то тебя там опять запалят.
— Стой! — Гедимин, забывшись, протянул руку к его плечу, но почувствовал только жар. Костёр погас. Жаровня выплюнула клуб густого дыма. Сармат шагнул назад, запоздало поднимая над ней защитный купол.
— Икрометание, sa hasu… — прошептал он. В памяти метались обрывки сведений из «Справочника ликвидатора». Через секунду сармат, досадливо хмыкнув, ударил по передатчику. Поиск по «Справочнику» много времени не занял. Дым ещё клубился внутри защитного купола, когда сармат дочитывал статью о размножении ксенофауны и перебирал про себя производные от слова