«И эти элементы тоже неподвижны,» — сармат перечеркнул очередную строчку на экране. Эта была последней в длинном столбце рядом с изображением печи. От каждой строчки вела стрелка к элементу орнамента.
«Значит, двигать их по отдельности бесполезно. Или есть какая-то очерёдность. Или нужны ключи…» — Гедимин тяжело вздохнул. «У меня ключ есть. Но не тот.»
Двух часов хватило, чтобы засунуть ключ-рогульку в каждую подозрительную пару ямок. В стене нашлись две новые ниши размером со спальный отсек; в одной висели вперемешку сухие растения, шкуры и тряпки, в другой стояли пустые короба. Входная дверь, как Гедимин и думал, этим ключом не открывалась.
«Интересно, есть ли для этих механизмов лучевые команды,» — сармат покосился на дозиметр. Показаний за прошедшие дни накопилось много. «Если бы тут не фонило всё подряд…» — он досадливо сощурился. Ось времени давно была размечена и подписана, — вот тут загрузили в установку рэссеновую руду, тут она «перемигивалась» с печами, а тут Шесек открывал ворота… График интенсивности излучения непрерывно дёргался, но вычислить, какая пульсация к чему относится, до сих пор не удавалось. «Ну вот. Опять фон растёт…»
Стена зашевелилась, открывая широкий проём. Гедимин услышал оживлённый писк.
— Рано ты сегодня встал, — сказал сармату Шесек. — Пламя только-только разгорается.
«Верно,» — Гедимин криво ухмыльнулся. Сквозь потолок были не видны антенны-энергопередатчики и ослепительный луч над ними, но дозиметр его «чуял». «Ежедневный сброс энергии…»
— А вблизи посмотреть можно? — спросил он. — Есть тут лаз на крышу?
Шесек фыркнул.
— Глаза-то потом отрастут? Давай лучше работать. Вечером пойдём в купальню. Хоть окунёшься. Вы там, у себя, когда бочки поставите? А то как под дождём — сверху льёт, а в спину дует. Зашёл и выскочил. Разве так искупаешься?
— Зато чистый, — буркнул Гедимин, пытаясь понять, что Скогну от него надо. «Бочки? На кой там бочки? Сидеть в них, как в яме с водой?»
…Гедимин перевернул опустевший короб и шагнул в сторону. Подмастерья вцепились в рычаги. Под потолком загудело. Сармат вздрогнул, оглянулся на Шесека, — тот, сморщив нос, смотрел на закрытые ворота.
— Опять кого-то принесло. Надеюсь, по делу.
Гедимин приподнял височные пластины. Боль от ожога как раз успела притихнуть, когда Шесек дошёл до двери.
— Туриккори? Что, охота надоела?
— Мы, стражи, на службе, — отозвался инсектоид из-за узенького проёма. — Нравится нам это или нет. Слушай слова Хранящего Сердца!
— Yurrr? — проурчал Шесек, наклоняя голову набок. За проёмом громко щёлкнули жвалы.
— Стаи уходят в туман и холод. Завтра подует горячий ветер. Хватит ли жара, чтоб нергет пролился? — нараспев проговорил инсектоид. «Как с экрана читает,» — подумалось Гедимину.
— Понятно, — сказал Шесек. — Скажи Кайшу от меня «спасибо».
Не дожидаясь ответа, он закрыл ворота и недовольно фыркнул.
— Нергет! Посреди охоты — совсем некстати. Значит, к вечеру все сбегутся сюда. И засядут ещё на день. Работы не будет. Но болтовни хватит на год.
«Нергет,» — Гедимин оглянулся на спальный отсек — жаровня-«портал» осталась там. «Значит, тут прогноз узнают за сутки до катаклизма. Интересно тогда, где Дасьен берёт предварительные. Сам высчитывает?.. Айзека надо бы предупредить.»
…Гедимин хотел поставить отливки на ребро, но Шесек, нафыркав на него, открыл второй склад. Пустую волокушу уже утащили; остановившись у порога, сармат видел лежащие вдоль стены, на толстом слое грубого волокна, тёмно-синие пластины. С противоположной стороны, на мягком войлоке, застланном тканью, были разложены тонкие зеленовато-серебристые щитки. Прикрыв глаза, Гедимин видел, как массивные синие пластины смыкаются, и серебристый тхелен ложится на них внахлёст. «Герметичный защитный экран…» — сармат прикинул, сколько ещё деталей можно уместить на складе, и остался доволен. Однотипные пластины делались одновременно для разных ворот; на каждой Гедимин проставил значок — для какой из шестнадцати «крышек» станции она предназначена. «Можно было бы отливать крышки целиком…» — сармат представил, как тащит пластину весом в тонну, выше его роста, и осёкся. «Ничего. Если не налажать со сваркой, получится не хуже. Айзек всё проверит, если что — подправим.»
…Подмастерья, выходя из цеха, оживлённо пищали, но терпеливо ждали, пока Шесек закроет ворота и пробормочет что-то ритуальное. Гедимин оглядывался по сторонам. Последний отрезок коридора, ведущего к литейне, был пустынен, но уже с ближайшего перекрёстка доносились шорохи и повизгивания. Выйдя на эту развилку, сармат едва не запнулся о куда-то бегущего Скогна. Мимо, смерив его подозрительными взглядами, прошли четверо стражей.
— Надо было днём идти, — пробормотал Шесек, недовольно морща нос. — Так и знал — все сюда сбегутся.
Гедимин старался запоминать дорогу, но получалось плохо — внимание отвлекали хаотично движущиеся аборигены. Сармат машинально начинал их считать и классифицировать — и снова сбивался, — только что сосчитанные снова ныряли в боковые коридоры и вылетали на «магистраль» в нескольких метрах впереди (или позади). Ворота «купальни» были распахнуты настежь, оттуда доносился плеск воды и оживлённое верещание. Гедимин, едва не наступив на очередного Скогна, отодвинулся к стене и настороженно сощурился на ряды бассейнов.
Под каждой цистерной, отмеченной синими кристаллами, ванна была наполнена почти по бортик. Из воды торчали прутья костяных решёток. Она была зеленовато-серой от всплывшей пены. Низкорослые Бронны и Скогны цеплялись за решётки когтями, выныривая из-под пенистого слоя, и снова исчезали в нём. На краях ванн не было свободного места. Вёдра с «мылом» и ещё какими-то веществами (Гедимин различил только маслянистый блеск и мелкие растительные ошмётки) пускали по кругу; уже намыленные существа ныряли в бассейн, освобождая место, и на него тут же садился кто-то ещё. Кто-нибудь выныривал, его вытаскивали на бортик и передавали ему ведёрко «масла» и коробку с гребнями.
Вдоль стены стояли, освещая всё помещение, десятки костяных посохов. Их хозяева заняли три бассейна. Большая часть купалась под синими кристаллами, бронированные негуманоиды — под фиолетовыми, и что-то неразборчиво-слизистое — под красными. Гедимин, заинтересованно хмыкнув, двинулся туда. Когда отстали Шесек и подмастерья, он не заметил.
Стражей было меньше, чем аборигенов, и пришли они, видимо, раньше. Мимо «синего» бассейна сармат прошёл, без интереса взглянув на серую от «мыла» воду. Остановился перед «фиолетовым», маслянисто-мутным. На бортике никого не было; все сидели в жидкости, широко расставив конечности и прикрыв глаза. Вокруг каждой фигуры клубилась муть.
— Хэ-эй! Дим-мин! — кто-то ухватил сармата за локоть. — Зачем тебе туда⁈
Гедимин повернулся к озадаченному Хассинельгу. Тот недавно вылез из бассейна, успел найти свой посох, но ещё не оделся.
— Туда не надо, — сказал он сармату. — У тебя под панцирем кожа. Сожжёт.
— А их? — Гедимин кивнул на бассейн. Никакого купола, защищающего от «сжигающих» испарений, над ним не было.
— Так они в броне, — удивлённо ответил страж. — Им так надо.
Массивное бронированное существо оттолкнулось ото дна и выпрямилось во весь четырёхметровый рост. Подняв лапы кверху, оно пару секунд отряхивалось, потом медленно выбралось на бортик. Гедимин видел, как остатки жидкости в момент подъёма будто сдувает с его панциря. На пол не упала ни одна капля.
— Что там за вещество? Кислота, щёлочь? — спросил сармат. Про себя он думал, что образцы местной воды донести до базы так и не удалось — и с «кислотой» тоже не получится. «Какой-то барьер там всё-таки есть. Излучение, поле… Если бы реактор под зданием всё не забивал, можно было бы просканировать…»
— Не знаю, — Хассинельг посторонился, пропуская бронированного стража. — У нас всё такое называют «хашт».
— А вон те в чём плавают? — сармат указал на бассейн под красными кристаллами. Вещество в нём было вязким и постоянно бурлило. Десяток странных существ занял его и плавал там, изредка подавая признаки жизни.
— Да что тебя тянет на всякую гадость? — Хассинельг развернулся к бассейну с водой. — Ты ещё не купался? Ты с Шесеком пришёл? Хэ-эй! Шесек!
Он проверещал что-то на языке Скогнов. Сидящие у бассейна зашевелились, через пару секунд освободилось немного места, и на него тут же поставили ведро «мыла». Гедимин боком, стараясь никого не придавить, перешагнул через него и опустился в воду. Она всколыхнулась, поднимаясь до края бассейна. Что-то пронеслось мимо, зацепив его ладонь. Сармат, недовольно щурясь на серую муть, открыл впускной клапан. «Вот что было Куэннам не построить душевую? Не пришлось бы всем барахтаться в гальванических ваннах.»
Вода то холодила, то согревала, приятно покалывая кожу. Температуру сармат определить не мог — или она постоянно менялась, несмотря на попытки внутренних механизмов скафандра её подогреть. Кто-то наступил Гедимину на плечо, потом от его локтя оттолкнулся пловец, — аборигены уже сновали по бассейну, не обращая на сармата внимания. Он повернулся к «кислотным» ваннам, высматривая вентили на повисших над «водой» патрубках. «В закрытом положении эти шипы и выступы выглядят вот так. А здесь они стоят по-другому. Но жидкость всё равно не течёт. Видимо, это какое-то промежуточное положение вентиля. Интересно, как открыть его до конца? Местные должны знать. Как-то они наполнили эти ванны…»
— Дим-мин! — над головой кто-то сердито фыркнул. — Ты там заснул?
Вокруг недовольно заверещали. Сармат нехотя выпрямился.
— Расступитесь! — Шесек, уже одетый, нетерпеливо щёлкал когтями. — Вам же хуже будет, когда он вас придавит!
— Так зачем ты его сюда засунул⁈ — огрызались Скогны, медленно расползаясь с бортика. Гедимин вылез, на ходу сливая воду. Что-то почти невесомое скользнуло по коже. Он посмотрел на скафандр — пластины были сухими.
— Чужака в панцире мог бы отвести туда. Там и места больше, — кто-то из Скогнов указал на «фиолетовую» ванну. Шесек только фыркнул.