— Поле пора уплотнять, — пробормотал Гедимин, глядя на качающиеся «крейсера». — И дырки в нём заделывать. Скажи всем — пусть бегут в лагерь. Оставить лазы для «трилобитов», остальное — закрыть. Если это грохнется — мало не будет.
— Хоть бы он ушёл, всё-таки… — тоскливо сказал Вепуат, включая генератор защитного поля. — Закрывай всё в три сло…
Он внезапно замолчал и развернулся к «востоку» — а секунду спустя уже быстро шёл к лагерю Джагулов. Оттуда доносился громкий сердитый клёкот, перемежаемый щелчками. «Это трилобиты,» — Гедимин ускорил шаг. «Самцы учуяли сородичей.»
Эшку-тэй летели вдоль земли, рывками, будто на последнем издыхании. Джагулы, встревоженно перекликаясь, спустились за ними под холм — и уже оттуда донёсся радостный вой. Вепуат вздрогнул и широко ухмыльнулся.
— Нашли? — крикнул он первому, кто поднялся из-под обрыва. Гедимин подумал, что Джагул его не услышит — выл уже весь лагерь. Даже те, кто спал под навесами, поднялись и выскочили, не успев одеться. Джагул поднял над головой «трилобита» и коротко рявкнул. В его кулаке был зажат обрезок шкуры, перевязанный шнурками. Гедимин различил несколько кривых значков.
— Оба живы! — кто-то из племени Хеллуг, обвешанный «трилобитами», остановился рядом с сарматом. — Уже перешли реку. Дорогу знают. Жди их завтра, Геджер. Может, послезавтра.
Гедимин благодарно кивнул. Холодные обручи на груди наконец-то разжались. «По крайней мере, транспорт цел. Что с грузом — узнаем на месте.»
Защитный купол над лагерем уже заращивал проёмы и вытягивался кверху. Гедимин уплотнил его и поставил под ним ещё один, проложив в нижней части сеть воздуховодов. «Ещё один слой — и хватит. Даже при прямом попадании удар будет смягчён. Надеюсь, наш транспорт эту штуку в небе тоже видит. И знает, куда она валится, и как её обогнуть.»
26 день Земли, месяц Воздуха. Равнина, Сфен Земли, долина Элид, Элидген
Тяжкий грохот донёсся с «юго-запада». Земля слабо дрогнула. Гедимин, обвитый горячими щупальцами хранителя, приоткрыл было глаз, но волокно улеглось на веко, и сармат провалился в сон. «Далеко,» — прогудело в голове, и он так и не понял, была это его мысль или голос реактора. «Обошлось…»
Проснулся Гедимин от скрежета каменной крышки и громкого топота. Потом кто-то затряс его, пытаясь поднять с матраса.
— Оно упало! Бежим, пока падальщики не сожрали!
Гедимин выпрямился, сдирая с плеча сфалт. Глаза он открыл, уже стоя во весь рост. Вепуат, увернувшись от сопла, еле слышно выругался.
— Я им сожру, — процедил Гедимин. — Где посты? Почему нет тревоги?
Вепуат, вслед за ним выскочив в люк, еле успел ухватить его за плечо. Наверху было тихо. На сарматов смотрела, ошалело мигая, утренняя операторская смена. Сквозь прозрачный купол виднелось пятнистое небо. На нём бок о бок плыли два сцепившихся «астероида», и что-то сновало по их переплетённой бахроме. Третий, убрав боевые шипы, медленно отплывал в сторону. У душевой, натянув швартовые канаты до предела, качался на привязи огромный «трилобит». Его морда была развёрнута к «юго-западу».
— Слышал, ночью грохнуло? — на ходу спросил Вепуат, проводя когтями по стене. Сверху донёсся электрический треск.
— Я-то давно тут, — сказал, свешиваясь со спины «трилобита», светящийся ящер. — А вот ты чего ждёшь — не знаю. Все ночные твари уже там. Чуть рассветёт — слетятся дневные.
— Летим, — выдохнул Вепуат, расправляя крылья. — Тяни его к земле! Гедимин, ты с крыши на спину перелезешь? Ниже мы его не спустим!
Гедимин мигнул.
— Куда вы вообще собрались?
Вепуат хрюкнул в респиратор.
— Ты что, не понял? Тут грохнулся летучий остров! Представляешь, сколько там было фауны⁈
— Эй, вы двое! — раздался из-за спины сердитый голос Кенена Гварзы. — Куда среди ночи⁈
— Как рассветёт, будет поздно, — отозвался Вепуат, запрыгивая на спину снижающегося «трилобита». Туун-шу, недовольно шипя, повис в паре метров над гребнем крыши. Вепуат свесил Гедимину страховочные щупальца и нетерпеливо махнул рукой — «да лезь уже!».
— Биомассу накрыть куполом, — буркнул Гварза, недобро щурясь. — Пойдёт на субстрат.
— Сам ты субстрат, — прошептал Вепуат Гедимину в наушник и встряхнул швартовый канат. Туун-шу, освободившись от привязи, рассёк воздух хвостом и выпустил крылья, плавно уходя в зияющий проём. Снизу громко фыркнули, но Вепуат не обернулся.
— До нас, считай, не долетело, — сказал он, свесившись с «борта» и направив вниз фонарь. Световое пятно скользило по земле — по плотному ковру шевелящейся флоры. Едва уловив свет, всё живое вскидывалось и распускало отростки. Кое-где в живом покрове зияли дыры.
— Панцирь, — Вепуат махнул рукой на полуметровый обломок, торчащий из травы. С одной его стороны росло что-то вроде длинного мха, другая была чистой. Гедимин не успел рассмотреть слоистый излом — осколок и оставленный им кратер скрылись в темноте.
— Надо взять образец, — сказал сармат, пересчитывая кратеры. Чем дальше улетал туун-шу, тем они попадались чаще. Вепуат отмахнулся.
— Это никуда не денется. Ещё и через год найдём. Максимум — закопают в гравий.
Передатчик на его запястье протяжно пискнул. Вепуат покосился на него и хмыкнул.
— Айзек! Ну вот как он нас достал? Тут рядом стоишь, а связь не работает…
— Что ему надо? — спросил Гедимин, оглядываясь на лагерь. Его огни ещё виднелись на горизонте — разломы пока их не заслонили.
— «В Сфен Кислоты — не лезть!», — прочитал Вепуат с экрана и выразительно пожал плечами. — Вот ведь зрение у сармата…
…Когда земля под лучом фонаря превратилась в изрытое месиво, Вепуат радостно хмыкнул и постучал по «обшивке» туун-шу. Гедимин направил вниз второй луч и осветил края кратера. «Астероид» рухнул где-то неподалёку, крупный ошмёток выбросило и швырнуло на плато — и он, отломив часть обрыва, вместе с камнями свалился под откос. Выбоина в склоне была заметна издалека — от неё протянулись трещины, и гравий над ними просел.
— Да чтоб ему, — с досадой прошептал Вепуат, опуская «телескоп». — Надо ж было упасть именно туда!
Он оттолкнулся и прыгнул вниз, на лету расправляя крылья. Гедимин услышал хруст, чавканье и приглушённый вопль: «Hasu!»
— Цел? — сармат осветил силуэт, по колено увязший в сине-лиловой массе. Какой частью или органом это было до падения, разобрать было невозможно. Панцирь от сильнейшего удара вскрылся по всей длине и вывернулся наизнанку, выкинув внутренности и части скелета. Обломки торчали из месива, и что-то из них ещё трепыхалось, норовя намотаться на ноги. Вепуат с трудом вытащил ступню, сердито фыркнул и оглянулся на Гедимина.
— Спуститься можешь? Я к тебе отправлю Скафа. Ты его не сгоняй, а он замедлит падение!
…Посадка, и правда, вышла мягкой — Гедимин даже не очень глубоко провалился. Живой скафандр, тут же отцепившись от его спины, перелетел на плечи Вепуата и притворился обычной бронёй. Сармат вылез на твёрдый отломок и потыкал ступнёй во что-то ячеистое, проседающее внутрь.
— Лёгкое?
Вепуат, уже копающийся в органике, только дёрнул плечом. Гедимин, высмотрев среди месива длинную и вроде бы прочную кость, перебрался на неё. Это был округлый и, скорее всего, полый кусок скелета, плотно обвитый сосудами. Под ногой сармата тут же хлюпнуло, и он едва не поскользнулся на жиже. Из-под воткнутых в кость когтей потянулся дымок.
— Отпили образец! — попросил Вепуат, не оборачиваясь. Гедимин нехотя шагнул вниз, в жижу, и включил лучевой резак. «Надо бы захватить все слои. Сделать сквозной спил…»
Луч сквозь кость пошёл с неожиданным трудом, надрез заискрил, инструмент задрожал, но руку Гедимин остановить не успел. Плотная поверхность с яркой вспышкой просела, дозиметр взвизгнул и замолчал, из подповерхностной полости выкатились бронированные шарики и, развернувшись, нырнули в органическое месиво. Гедимин посветил внутрь кости — там колыхался волокнистый мох, а в нём копошились местные мокрицы.
— Ядро Сатурна! — выдохнул за плечом сармата Вепуат. В полость упёрся второй луч. «Мокрицы» зашевелились, закапываясь в мох. В следующую секунду разрез прикрыло плотное защитное поле.
— Ага, вот где она идёт… — Вепуат, запрыгнув на гору органики, уже полосовал её когтями и вскоре зарылся по локоть. — Гедимин! Надрежь её вот тут. Я её раскопаю, и мы поднимем.
— На кой она тебе? — пробормотал сармат, глядя на дозиметр. На экране кривая интенсивности взвилась ракетой — и даже сейчас не осела до «безопасного» значения. На защитном поле вдоль надрезанной кромки кости проступила чёткая зелёная полоса. «Омикрон… Это что, была цепная реакция⁈»
— Гедими-ин! — Вепуат, дотянувшись, постучал по его броне. — Ты там уснул, что ли? Тут, внутри, целая экосистема! С флорой и фауной! А когтями она не пилится!
— Отойди, — буркнул Гедимин, включая механический резак. «Ирренций в составе кости,» — сармату было не по себе. «Лишний раз лучше не нарываться. На серьёзный взрыв не хватит, но…»
Вепуат с радостным воплем дёрнул светло-синюю «трубу» на себя, повис на ней всем весом — и сухожилия, удерживающие кость, оборвались, а сармат плюхнулся в органику. Обломок кости накрыл его сверху. Гедимин дёрнул за него, поднимая Вепуата на ноги. Кость тот так и не отпустил, только ошалело мигнул и встряхнулся, сбрасывая с себя крупные органические ошмётки. Скаф на его плечах сердито забил крыльями.
— Держи свою экосистему, — буркнул Гедимин, протянув сармату костяную «трубу». «Дотащит. Всего-то полтонны.»
…Ошмётки «астероида» нещадно «фонили». От разлома к разлому фон слабел, но Гедимин смотрел на показания с места «аварии» и угрюмо щурился. Туун-шу, наглотавшийся радиоактивного мяса, тоже излучал — и сильнее, чем хотелось бы.
— Кости-то зачем было ему пихать⁈
— Так он ест с костями, — отозвался Вепуат. Он на дозиметр не смотрел вообще — сосредоточенно возился с обрезком кости, что-то считывая с защитного поля.
— Заэкранирую по уши, — хмуро пообещал Гедимин. — Не хватало, чтобы кто-то облучился.