ые пряди каких-то вьющихся растений. Такие же тянулись от раковины кверху, и в них тоже что-то сновало. Какое-то животное отделилось от «астероида», проплыло над эскадрильей, уже за краем раковины на мгновение накрыв Гедимина своей тенью. Оно было крупнее туун-шу, и по его бокам сармат разглядел крючковатые захваты.
— Урджен сказал — следи за дорогой, — прошептал Вепуат, глядя на сигма-сканер. — А как? Отсюда ни молекулы не видно.
Гедимин посмотрел вниз. Эскадрилья набрала ещё полкилометра высоты, и дымка над Равниной сомкнулась окончательно. Туун-шу плыли в красном тумане сквозь жёлтые вспышки. Что и как они в этом месиве различают, Гедимин не знал.
Что-то тёмное с клёкотом проплыло мимо. Туун-шу забулькал в ответ. Чужак резко развернулся кверху и пропал в тумане.
— Куда-то летим, — прошептал Вепуат, опустив бесполезный сигма-сканер. — Если нас тут бросят, я дорогу найду. А вот куда ведут — местные боги его знают.
По пальцам потянуло жаром. Туун-шу поджал крылья и подался вбок. Эскадрилья, не теряя построения, огибала широкий полыхающий разлом в небе. Жаром било оттуда, и порывы ветра чётко совпадали с яркими вспышками. Гедимин направил вверх сканирующий луч. Очередная вспышка заставила туун-шу втянуть крылья и хлестнуть хвостом воздух, набирая скорость. Вепуат ударил Гедимина по локтю и вцепился в его запястье, разворачивая прибор книзу.
— Ты в себе⁈ А если оно среагирует⁈
— «Оно» — это что? — спросил Гедимин, угрюмо щурясь, но сканирование прекратил. Следующая вспышка была слабее, как будто сигма-луч действительно на что-то влиял — подогревал какую-то реакцию. Сармат пролистал недавние сканы — на них были раскалённые воздушные потоки, закрученные в причудливую спираль, множество полос и пятен ряби и белесое облако, повторяющее форму разлома.
…Воздух остывал. Наверху вспыхивало всё реже, и жёлтое свечение сменилось оранжевым, а потом и красным. Гедимин посмотрел на небо — «трещины» на нём стали чаще, но мельче. Большая их часть уже не светилась. Складчатые тучи стали тёмно-бордовыми и постепенно окрашивались в густо-фиолетовый.
— Дело к ночи, — Вепуат уже не понижал голос. Он посветил в дымку фонарём. Луч скользнул по спинам фланговых «трилобитов» и наткнулся на качающийся хвост передового. В темноте что-то заверещало, и сармат выключил фонарь.
— Интересно, как они различают дорогу? И где мы?
Передовой «трилобит» заклекотал, разворачиваясь влево, и вся эскадрилья начала набирать высоту. Гедимин ухватился за ближайшие шипы. Он уже видел светящиеся пятна, разбросанные по неразличимой поверхности. Их загораживала частая хаотичная сетка, но всё же можно было различить — они выстраиваются в длинный треугольник остриём вниз.
— Держись! — крикнул Вепуат. Передние туун-шу один за другим уходили куда-то вверх, на лету разворачиваясь вниз спиной. Гедимин всадил когти в панцирь. Под пальцами зашкворчало, потом заскрежетало. Ещё секунда — и сармата перевернуло головой вниз и встряхнуло. Туун-шу лёг брюхом на невидимую поверхность, поворочался, со скрежетом загоняя куда-то крючья, и замер. Гедимин ошалело мигнул. Он свисал головой в темноту — и при этом отчётливо чувствовал, что гравитация прижимает его к спине зверя. Его тянуло кверху — как и свисающий кончик страховочного троса. Он свисал вверх, к панцирю туун-шу. Гедимин встряхнул его, и страховка оторвалась. Но сармат не упал — он спокойно сидел на панцире, а через полсекунды уже и стоял.
— Hasulu! Да тут гравитация посильнее той, что внизу…
— Мн-да-а… — протянул Вепуат, вытаскивая ноги из люка. «Трилобит» на его плечах освоился быстрее — он сложил крылья и затих. Вепуат сделал пару неуверенных шагов, посмотрел вниз, в темноту, и пожал плечами.
— Ну ладно. Надо бы покормить зверя. Там, внизу… вверху… там стоять-то можно?
Внизу — или вверху? — что-то уже шуршало. Кьюссы, обмотав запястья светящимися ремнями, выбрались из «кораблей». За ними с шорохом тащились длинные мешки. Гедимин видел, как «пилот» ставит тюк наискось, упирая одним концом в морду туун-шу, и быстро отскакивает. Пасть открылась и тут же захлопнулась. Тюка на «земле» уже не было.
Кьюсс подтянулся на краю панциря и забрался в «люк». Свечение на «земле» погасло. Остались только пятна-указатели — треугольник, хорошо заросший чем-то вьющимся. Этого растения тут было много — оно покрывало поверхность метровым ковром. Из-под него высовывалась какая-то другая флора — или, возможно, фауна. Луч фонаря кого-то потревожил — из-под панциря вылезли яркие щупальца, схватили что-то невидимое и нырнули обратно. Теперь их владельца было не отличить от каменного выступа.
— Мы уселись на летучую тварь? — Гедимин вспомнил гигантов, проплывающих над головой, и невольно поёжился. — И куда она нас утащит за ночь?
— Никто никуда не летит, — отмахнулся Вепуат, внимательно глядя на сигма-сканер. — Сам, что ли, не чувствуешь? Оно висит на месте. И оно… оно мёртвое. Лет так несколько сотен.
Расширенный сканирующий поток всё равно не накрыл весь «остров» — он растянулся на полкилометра, и его узкие отростки-мысы уходили за края экрана. Во все стороны топорщились обросшие лианами шары-«полуострова»; сканер видел внутри них фрагменты расколотого панциря и деформированные кости. «Остров» был когда-то живым организмом, покрытым крупными щитками брони; сейчас её части, как и куски скелета, растащило на десятки метров, а пространство между ними заняла рыхлая растительная масса. Отмёршие стебли превратились в перегной, перемешанный с остатками панцирной фауны. Корни растений изъели панцирь и оставили от многих его фрагментов только крошево, но наросший слой почвы не позволял им рассыпаться. На «боках» мёртвого гиганта дремали, прицепившись, летучие «трилобиты» и «моллюски». Некоторые из них были вдвое, а то и втрое крупнее, чем туун-шу.
— Ты посмотри, — прошептал Вепуат, настраивая увеличение. — Все эти штуки ведь ни разу нергета не видели. Их бы выжгло первым подъёмом температуры. Тут даже почва образуется.
«Мы что, поднялись выше… того слоя, где конденсируется испарившийся металл?» — Гедимин «посветил» сканером в темноту над головой, но луч упёрся в стены белесой ряби. «Или тут какой-то пространственный карман, защищённый от катаклизмов? Эта флора… ну ладно — нергет. А как она переживает похолодания? Кислотные дожди?»
Кто-то из сонных гигантов на ближайшем «полуострове» пошевелил боковыми захватами. Гедимин настороженно сощурился на его челюсти. На них были крупные крючья, направленные кверху, затуплённые, но очень прочные. «Для поддевания панцирей? Не исключено…»
— Дежурим по очереди, — хмуро сказал он. — Тут много хищников. Ложись, подниму через четыре часа.
— Защитное поле, — пробормотал Вепуат, скрывая зевок, и поднял руку с «арктусом». Спящего «трилобита» накрыл купол. Сармат снова зевнул и улёгся на панцирь, обматываясь страховочными щупальцами. Гедимин сел рядом. Поле не пропускало сканирующий луч — теперь оставалось только смотреть вниз, под лапы туун-шу. Что-то с щупальцами незаметно подползло к ним и скользило по конечности от сустава к суставу. Так и не найдя уязвимых мест, оно отцепилось и свалилось в заросли.
Гедимин, стараясь не шуметь, спрыгнул в траву — и немедленно в ней запутался. Она вилась мелкими и очень цепкими колечками, скатываясь в плотные клубки. Вокруг лап туун-шу, если верить сканеру, уже собрались восемь панцирных организмов. Гедимин выловил их, выкинул из-под купола и, свернув его в почти замкнутую сферу, с трудом выпутался из травы и залез на панцирь. Животное даже не шелохнулось. Вепуат спал. В траве шуршали медленно ползающие организмы, и иногда хрустел чей-то панцирь.
«Странное место,» — думал Гедимин, глядя в темноту. Ощущения говорили, что вектор гравитации направлен «вниз», от головы к ногам — но где-то «над» (или «под»?) головой, как сармат точно помнил, была земля. «Интересно всё-таки, что создаёт тут гравитацию. Сам остров для этого мал… и что держит его, да ещё на одном месте? Он ведь не по орбите движется. Он просто тут висит. И его не затрагивают атмосферные явле… Стой. Откуда флора берёт воду? И с чего нарастает почва? Должен быть какой-то приток субстрата…»
Ответить было некому. Кьюссы спали в своих «кораблях» — и, похоже, хищники их не беспокоили. «Может быть, они уже сто лет тут ночуют,» — думал Гедимин. «Вон, даже сигнальные огни оставили. Зря не расспросил их, когда мы сели на остров. Как бы сформулировать вопрос про гравитацию?..»
29 день Молнии, месяц Воздуха. Равнина, Сфен Земли, Урдзутту
Где-то под боком потрескивала проводка. В развалинах, по которым Гедимин бродил, это было меньшей из проблем — но сон тускнел, развалины таяли, а треск становился только чаще и громче. Потом поверхность под спящим сарматом встряхнулась и зашипела — где-то внизу сработал компрессор. Проводка продолжала трещать. «Придётся чинить,» — Гедимин нехотя открыл глаза и приподнялся на локте. Взгляд уткнулся в склон, поросший чем-то вьющимся. Внизу был пластинчатый панцирь гигантского «трилобита». Рядом, на том же панцире, сидел Вепуат и смотрел на экран сигма-сканера.
— Проснулся? Да мог бы ещё полежать. Кьюссы только-только зашевелились.
«Кьюссы? А, да… мы же летим…» — Гедимин провёл ладонью по шлему и потянулся за флягой. Поверхность под ним снова шевельнулась — туун-шу встряхнул хвостом. Вепуат еле слышно хмыкнул.
— Ну вот, нагадил на свой же причал…
Где-то в зарослях послышалось потрескивание панцирей, шум падения и свист нагнетаемого воздуха — ещё несколько «трилобитов» поблизости сбросили помёт. Рядом всё ещё трещало, и треск определённо был электрическим. Гедимин посмотрел на склон — стебли вьющихся растений встали дыбом и вытянули отростки. На них блестела роса. Лиловая дымка над головой слабо светилась и потрескивала. Изредка её освещали синевато-белые вспышки.
Рядом кто-то выплеснул на землю порцию жидкости. Хлопнула крышка люка. Вепуат снова хмыкнул.
— И помои вылили сюда же. Вот откуда на острове удобрения…