— Тихо! — Вепуат сердито громыхнул перьями. — С какой стороны мы похожи на Кьюссов⁈
— Хшшшшш! — гейзер рухнул, расплескавшись по площадке. — Массстер Хетпу⁈
— Ага. Привет, — буркнул Вепуат, разрушая защитное поле. — Не откроешь ли ворота в Элидген? Дело очень срочное.
Языки огня заколыхались.
— Мастер Хетпу⁈ — донеслось из костра, и Гедимин ухмыльнулся, узнав голос Кут’тайри. Вепуат облегчённо вздохнул.
— И тебе привет, Кут’тайри. Айзек там далеко? Скажи — очень срочно. Нужна Би-плазма, облучённая, восемнадцать килограмм. Он поймёт.
— Пифласс… — жрец запнулся и исчез в огне. Гедимин покачал головой.
— Надо на листке написать. Он это в жизни не выговорит.
— Вепуат? Гедимин? Что там у вас? — из огня проступил чёрный силуэт. — Вас пора вытаскивать?
Вепуат мотнул головой.
— Перекинешь нам канистру Би-плазмы? Двадцати литров хватит.
Айзек хмыкнул.
— Выживет она? Вот на Би-плазме мы не проверяли…
— Я выжил — и она выживет, — отмахнулся Вепуат. — А этот горшок отдай Альготу. Какой-то жир. Вдруг полезный?
…Канистра из металлофрила опустилась на землю и замерла. Гедимин настороженно смотрел на неё — обычный земной предмет здесь казался неуместным и вызывал подозрения. «Спокойно,» — сказал себе сармат, поднимая канистру. «Щупальца отрастить не успеет. Сожрут раньше.»
— Гедимин! — чёрный силуэт снова заслонил костёр. — Вепуат где? Убежал? Тогда слушай ты. Завтра — сильный кислотный ливень. А с него начинаются плохие дни. Закончатся тридцать девятого. Вернуться уже не успеваете, так что — найдите себе укрытие. Хоть под камень забейтесь. На Джагулов не рассчитывайте, они — сами за себя.
Костёр погас. Площадку заволокло чёрным дымом. Гедимин оглянулся на ближайшее стойбище — там уже хлопали «крышки люков», и кто-то призывно выл. Рядом с залёгшим зверем стоял с канистрой в руках Вепуат.
— Разолью по горшкам, — выдохнул он, когда Гедимин к нему подошёл. — А дальше — сами.
…Канистра куда-то исчезла. Может, она отрастила крылья, а может, Джагулы разобрали её на амулеты, — Гедимин выяснять не стал. Его занимало другое.
— Тут же и укрыться негде, — он сердито сощурился на сигма-сканер. — Даже озёра слишком мелкие. И фауны там нет. И соседние Сфены — один другого «лучше»…
Вепуат лениво отмахнулся. Он лежал на одеялах и задумчиво ухмылялся. Анализатор на его запястье то и дело мигал, сохраняя новый скан.
— Кьюссы спокойны, — пробормотал он, посмотрев на экран. — До утра по-любому ничего не начнётся. Где небесный остров, я помню. Вряд ли там так уж опасно… Всё-таки сработало. Надо же! Спрошу завтра у Хадзага, что ему снилось…
33 день Кислоты, месяц Воздуха. Равнина, Сфен Земли, Урдзутту
«На кой мне было надо такое широкое полотно⁈» — думал Гедимин, угрюмо щурясь на свисающие нити. Он уже заправил в станок столько основы, что сбился со счёта, но плашка всё не кончалась и не кончалась. Гедимин подцепил очередную нить — и станина под рукой затрещала. Свет мигнул, из белого становясь неприятно розовым. Сармат вскинулся и захлопал рукой по одеялам. Никакого станка не было — как и крыши над головой. От шатра остались костяные дуги, и кочевники уже выдёргивали их из земли и быстро, почти бегом, тащили к ближайшей тёмной громаде. В её боку зияли светящиеся проёмы. Присмотреться к ней Гедимин не успел — над головой полыхнула долгая зелёная вспышка.
— Вставай! — крикнул Вепуат, повернувшись к нему, и ударил пальцем по височной пластине. Сармат дёрнул её кверху, выпрямился, закинул сфалт на плечо и развернулся к бывшей «двери». В проёме среди растаскиваемых дуг стоял хромой Джагул и сердито скалился.
— Не ушли? Чего ждали⁈ Жгучей воды⁈ Место готово. Идём!
— Куда? — спросил Гедимин, шагнув на голый гравий — кто-то успел сгрести и уволочь все одеяла и подстилки. Последний опорный шест выдернули из камней. Тёмную долину осветила долгая жёлтая вспышка. Ветер бросил в лицевой щиток горсть сухой органики.
— Ядро Сатурна! — выдохнул Вепуат, глядя в небо. Оно всё пошло волнами и закрутилось в спирали. По центру каждой из них мерцало яркое световое пятно. Вспышки рассекали спиральные тучи ветвистыми разломами.
— Идём! — рявкнул Хадзаг, оглядываясь на длинный тёмный холм. Проёмы в панцире сааг-туула уже закрылись, осталась единственная светящаяся щель.
— Где Кьюссы? — спросил Вепуат, вцепляясь в шлейки на груди. Крылатый «трилобит» отлепился от его брони и взлетел на плечи и теперь бился там, шипя и треща всеми перьями.
— Кьюссы? Давно улетели! — Хадзаг повернулся к «живой крепости» и завыл. Кто-то ответил ему. Гигантский зверь заворочался, пытаясь зарыться в гравий. Хадзаг шагнул к нему, нетерпеливо махнул посохом.
— Чего ждёте⁈ Яд летит по ветру!
— Гедимин, иди с Хадзагом, — Вепуат толкнул сармата в плечо и развернулся к «причалу». — Туун-шу там. Нельзя его бросить. Я останусь.
Туун-шу, раздув бока, бил хвостом по воздуху, и натянутые тросы едва его удерживали. Притихший было чёрный «трилобит», увидев его, снова рванулся в небо. Хадзаг завыл.
— Отпусти зверей, пусть летят! — он ударил палкой по тросу. — С хорошим ветром вернутся!
Он вскинулся, глухо рявкнул в сверкающее небо и захромал к последнему открытому «люку». Гедимин оглянулся на Вепуата.
— Выставить купол?
— Они не зря рвутся в небо, — отозвался тот, медленно разжимая пальцы. — Что-то чуют… Гедимин, помоги!
Помощь не понадобилась — бьющийся зверь расшатал все анкера. Один рывок — и они вылетели из камня. Туун-шу, волоча их за собой, с рёвом и свистом взлетел вертикально вверх. Чёрный «трилобит» вскочил на его панцирь и вцепился в головные шипы. Вепуат махнул зверям на прощание и, цапнув Гедимина за локоть, побежал к открытому «люку». Что-то трещало и ломалось под ногами — за ночь вся флора высохла до хруста. В последней вспышке Гедимин успел увидеть лишённые листьев деревья-столбы над платформой-алтарём. Затем «люк» захлопнулся, и сармат остался в тесном кривом туннеле. «Палуба», в которую он вцепился когтями, встряхнулась и шумно вздохнула. Вдалеке приглушённо загромыхало.
Из «туннеля» Гедимин выполз боком, едва не ободрав обшивку. Вепуат — а вместе с ним двое Джагулов — уже стояли в широком пустом отсеке. На «палубе» лежал длинный пласт грубого волокна, прибитый к «переборке» кривыми костями. Джагул, оглянувшись на Гедимина, двинулся вправо, в ещё более узкий и кривой «туннель», и свернул за «переборку». Оттуда тянуло теплом.
— Ур-Зиджалор помнят, кто им помог, — проворчал Хадзаг, поворачиваясь к сарматам. Он стоял посреди узкого отсека, застеленного шкурами поверх «древесного» войлока. На «переборках» переплетались светящиеся линии — орнамент, нанесённый церой. В ничем не застеленном углу, в углублении, стояло ведро из кожи. Со стены свисали разноразмерные ёмкости и мешочки.
— Вода. Еда. Постель, — Хадзаг указал когтистым пальцем на разные предметы в отсеке. — Сделали, как могли. Едкий ветер вас не достанет. Когда стихнет, вы услышите. Спите. Сегодня, завтра, ещё четыре дня. Пока всё не успокоится.
Вепуат благодарно кивнул.
— Хорошее укрытие. Больным, я вижу, лучше?
— Ур-Зиджалор помнят. Награду ты получишь, — буркнул второй Джагул, до сих пор молчавший. — Теперь — лежи. Так легче дышать.
Он пропустил Хадзага в коридор и сам шагнул назад, опустив за собой полог. «Дверь» в отсек была толще обычного — к обрезкам шкур, сшитым вместе и растянутым поперёк проёма, приделали широкие полосы войлока. Вепуат прижал их к «палубе», и шорохи снаружи практически стихли.
— Ничего так нора, — Вепуат сел у длинной «стены», вытянув ноги вдоль неё. Гедимин сделал шаг — и врезался плечом в выступ. В десяти сантиметрах от другого его плеча с «переборки» свисал кувшин. Сармат, морщась, опустился на застеленную «палубу».
— Отсек на входе был пошире.
— В том-то и дело, что он на входе, — отозвался Вепуат, прижимаясь к «стене» между выступами. — А герметичность тут так себе. Нам-то, в скафандрах, нет дела до кислот. А вот местным…
Гедимин тоже попробовал устроиться на полу, но плечо упёрлось в очередной выступ. «Отсек» был расположен в глубине «жилого массива», на максимальном расстоянии от ядовитой забортной атмосферы, — на этом его достоинства и заканчивались. Сармат, повозившись, улёгся набок и подсунул руку под голову. «Герметичность,» — вяло шевельнулось в мозгу. «Люки закрыты. Значит, дышать тут особо нечем.» Он дотянулся до респиратора и закрыл клапаны. Скафандр зашипел — внутрь пошёл воздух из баллонов. Разницы Гедимин не заметил.
— Мн-да, — пробормотал Вепуат, глядя на экран сигма-сканера. — Надеюсь, Тикс добрался до того острова.
— Как ты его потом будешь искать? — спросил Гедимин. Вепуат пожал плечами.
— Не прилетит сам — пошлём эшку-тэй на поиски. Не отсюда, так из Элидгена. Киф говорит — приручённые туун-шу надолго не улетают. В одиночку им не выжить.
Гедимин открыл было рот, но увидел, как глаза Вепуата сузились и потемнели, и промолчал.
— Ага-а… — протянул разведчик, пристально глядя на экран. — Наконец-то вы не дёргаетесь, и всё видно. Самку пропустим… А, вот и оно.
На экране снова зашевелилось что-то многочисленное и непонятное. Вепуат вытащил в соседний столбец старые сканы и радостно хмыкнул.
— Работает! Не знаю, как, но — смотри сам, — он развернул перед Гедимином голограмму. Сармат мигнул. Из того, что на ней копошилось, он опознал только угловатые чёрные объекты — и слева их было гораздо меньше, чем справа.
— Видел? — Вепуат торжествующе ухмыльнулся. — Только день прошёл, а четверть уже передохла. И-и… ага, видел? Би-плазма ещё действует! Если так и дальше пойдёт, к вечеру останется половина.
Гедимин следил за ближайшей «бактерией» — чёрным сгустком в явно чужой оболочке. Он не сразу понял, что сама она не движется — её толкали «соседи», обычные микроорганизмы. Её шипы медленно укорачивались, пока не остался только шарик. Пара секунд — и чёрный сгусток исчез, оставив сдувшуюся пустую оболочку.