Вокруг одобрительно загудели. Вепуат широко ухмыльнулся и поднял раскрытую ладонь.
— Будем ждать. Доброй охоты!
Уже не обращая на Джагулов внимания, он спустился с холма и поправил обмотки на связке копий.
— Гедимин! Как по-твоему, Тикс это всё увезёт? Я считал по минимуму, но получилось как-то увесисто…
Гедимин поднял ворох чего-то мягкого, не тяжёлого, но объёмного. Наружу выпали сапоги, обшитые мехом. «На кого это предполагается…» — удивился было он, глядя на Джагульскую обувь, но тут же вспомнил высокие, поднятые над землёй пятки мутировавших филков и их пальцы, укороченные и прижатые друг к другу. «М-да. Теперь им такие сапоги в самый раз. Даже перешивать не придётся. Интересно, чей это мех, и как он переносит дезактивацию?»
— Ничего тяжёлого, — сказал он Вепуату. — Даже до тонны не дотягивает. Проблема в другом. Куда класть копья?
— Прикрепим к броне, — отозвался Вепуат. Он уже отвязал Тикса и теперь тащил пятнадцатиметровый «дирижабль» к холмику. Существо легло почти на землю, и это тревожило его — внутренние полости раздулись, хвост нервно подрагивал.
— У-уэ-эй! Кьюссы! — взвыл кто-то, и кочевники отозвались лающим хохотом. — Сильные заключили тут мир! А вы что забыли⁈
Гедимин обернулся. Кьюссы всё-таки перелетели через живой барьер, и их «эскадрилья» теперь висела в считанных метрах от сарматов. Кто-то в шапке из клыков высунулся из-под панциря — но недалеко, на пяток сантиметров.
— Ур-Зиджалор! Ур-Дзуул! — укоризненно вскрикнул он. — Разве не мы привели помощь? Разве мы не боролись за жизни всех племён?
Вожак Ур-Дзуулов смотрел на «эскадрилью» сквозь растопыренные когти, и Гедимин видел, как щитки брони его сааг-туулов слегка приподнимаются, а под ними что-то движется.
— Ур-Дзуул помнят, — глухо прорычал кочевник. — Кто подвёл все племена под месть Ук-кута? Кто лгал, что Пламя — просто вещь? Что любой возьмёт его в руки и станет богом? Вы, племя Пламени, — хотите послушать их слова?
Кьюсс присел, исчезая под приподнятой «крышкой люка». «Эскадрилья» пошла на взлёт. Гедимин поморщился.
— Хорошо, что ты помнишь, Ур-Дзуул, — мрачно сказал Вепуат. — И когда тебе ещё что-нибудь скажут, сначала подумаешь. Думать — оно вообще полезно.
Он завернул ворох мягких сапог и рукавиц в одеяло и спустил в «отсек» туун-шу. Внутри, в пузыре защитного поля, ещё оставалось немало места — Вепуат очень ловко утрамбовывал шкуры и тряпки.
— Уэ-эй! — взвыл кто-то с другой стороны. Гедимин повернулся на звук и снова увидел Кьюссов. Их «эскадрилья» обогнула скопление сааг-туулов и снизилась по другую сторону холма. Один из верхних «люков» был приоткрыт.
— Уэй! Кьюссы! — Хадзаг помахал «эскадрилье» костяной тростью. — Здесь — место мира! Летите в Джеру, в логово горькой воды!
Вокруг завыли. Кьюсс укоризненно фыркнул.
— Место мира, могучий Ур-Зиджалор, — донеслось из-под брони. — И мы ничего так не желали, как этого мира. Мы рады, что всем вам хватило мудрости…
Вой и лающий хохот заглушил его последние слова. Вепуат, поморщившись, высоко поднял руку.
— Э-эй! Воины и вожди! Пусть он скажет, чего хочет.
— Дать Кьюссу говорить? Лучше дать карлику выстрелить! — Хадзаг недовольно рявкнул, но опустил посох на броню. Кьюсс осторожно выглянул из «люка» и старательно ухмыльнулся, пряча клыки.
— Джагулы свирепы и меряют всех по себе. Мы рады, что обошлось без лишней крови. Я, Акхайен из Джеры, лишь хотел восхититься вашим умом и отвагой. Прийти сюда, в Урдзутту, когда тут сошлись все племена, когда Ук-кут открывает ворота…
Вепуат едва заметно поморщился.
— Ага. Спасибо, Акхайен. Уводи эскадрилью в Джеру. Обратную дорогу мы найдём.
…Щупальца-кнуты хранили в чехлах; при их виде Гедимину вспомнился сырой беспримесный сеш, но тут эластомеры если и содержались, то в следовых количествах. Присоски легко соскальзывали с гладкого чехла; Вепуат для проверки сдавил один из них, потом встряхнул — кнут выпал, даже не пришлось выдёргивать.
— Какие-то потроха, — задумчиво сказал он, рассматривая чехол. — Смотри, даже бокового шва нет. Животное, похоже, было не из мелких.
Гедимин пожал плечами.
— У местных всё идёт в дело. Шкуры, потроха, кости.
«Без нормального синтеза полимеров ещё не так растопыришься,» — закончил он про себя. Вепуат хмыкнул.
— Одежда для филков, считай, есть. Проблема только со Старшими. Материал нам выдали, но ведь кому-то её ещё шить…
Гедимин покосился на скафандр и поморщился. «Дострою станцию — и уеду. А остальные пусть хоть перья отращивают.»
… — Может, наконечники снять?
Вепуат качнул головой. Он отошёл от туун-шу, увешанного оружием, и что-то высчитывал на пальцах, странно выгибая ладонь.
— В прямом полёте груз ему не помешает. А вот на посадке… Хотя — может, мы ещё долетим засветло. И не придётся ни на чём виснуть.
Сбоку тихонько заскрипело — будто кто-то провёл когтями по броне.
— Жрецы Пламени, Равные Куэннам… — Кьюсс, выглянувший из «люка», старательно улыбнулся. В этот раз «эскадрилья» подлетела вплотную. Пока сарматы собирали вещи, кочевники разбрелись по долине, и некому было отгонять Кьюссов. «А им без нас не улетается,» — подумал Гедимин, настороженно глядя на чужаков. «Чего им надо-то? Как лечить „горькую воду“, они уже знают… А-а! Где они возьмут Би-плазму⁈ Если только натырили у Джагулов… а ведь навряд ли Джагулы с ними поделились. Они их, вон, всю дорогу гоняют…»
— Ага, мы такие, — отозвался Вепуат. — Гедимин, забирайся! Сделаем прощальный круг — и на базу. И так проторчали тут до вечера.
— Может, вылетим завтра с утра? — Гедимин посмотрел на часы. «Верно. Через пару часов начнёт темнеть. Придётся ночевать неизвестно где.»
— Хм-м… — Вепуат покосился на пятнистое небо. — Может, ты и прав. Искупаемся в озёрах, принесём жертвы богам… Кто знает, когда ещё мы сюда попадём?
Кьюсса передёрнуло. Он быстро огляделся по сторонам и сделал странный жест — будто стряхнул что-то с пальцев.
— Возносить богам почести — достойнейшее из дел. Вы мудры. Но вы мало знаете о кочевниках. Они тоже будут почитать свою богиню… — Кьюсс опять огляделся по сторонам и понизил голос. — Они прольют в её честь много вина. И в основном — в свои глотки. А потом вспомнят, что её надо почтить кровью. И…
Он выразительно прикрыл лицо растопыренными пальцами. Сарматы переглянулись.
— Кочевники свирепы, — донеслось из-под пальцев. — И совершенно лишены благодарности. Своих слов они не помнят даже стрезва. А что будет, когда все перепьются? Не медлите с отлётом, Равные Куэннам. Уходите скорее.
Вепуат растерянно хмыкнул.
— До завтра не перепьются, — сказал он без особой уверенности. — Большой праздник — только послезавтра. Питьё ещё не настоялось. Хотя… ты тоже прав. Ни к чему нам задерживаться. Переночуем на небесном острове.
Туун-шу уже избавился от привязи и теперь пыхтел, нагнетая воздух во внутренние полости. Вепуат щёлкнул языком, и зверь, ударив хвостом, рванулся в небо. Гедимин ухватился за шипы. Рядом мелькнуло что-то яркое. Туун-шу заклекотал, раздуваясь, как шар. Борт о борт с ним в небо поднимался передовой «корабль» «эскадрильи».
— Остров потрепала бу-уря! — крикнул Акхайен, высовываясь из люка. — Там опа-асно!
Вепуат хлопнул зверя по «загривку», замедляя полёт.
— Гедимин! Посмотри, мы не обронили щупальце? Звери Кьюссов летят за нами, как на привязи!
Гедимин мигнул. «Эскадрилья» подалась в сторону, но улетела недалеко.
— Буря открыла короткий пу-уть! — крикнул Акхайен. — Мы его пока-ажем! Ма-алая благодарность за вашу по-омощь!
Вепуат хмыкнул.
— Настойчивая у них благодарность…
Гедимин крепко сжал его плечо и сощурился на «эскадрилью».
— Пора стрелять?
Вепуат укоризненно ткнул его в бок.
— Погоди. Э-эй! — крикнул он, поворачиваясь к «эскадрилье»; она успела пройти под брюхом Тикса и теперь летела с другой стороны, не отставая. — Ладно. Покажи свою дорогу. До темноты доберёмся?
«Корабли» Кьюссов перестроились мгновенно — секунда, и Тикс оказался замыкающим в их клине.
— Темноту вы встретите среди дружественных огней, — заверил Акхайен, прижимая ладони к груди, и нырнул в люк. Вепуат еле слышно хмыкнул.
— Tza tatzqa, — прошептал он, выразительно посмотрев на Гедимина. Тот кивнул, глядя на дымку, быстро густеющую под крылом. Пара секунд — и все пригорки Урдзутту пропали за облаками. Земли уже было не видно. Если тут и были какие-то направления, видели их только Кьюссы. «Эскадрилья» набирала высоту и скорость, и Тикс от неё не отставал.
…Пятна на небе постепенно меняли форму и цвет. Что-то казалось Гедимину странным, но что именно — он понял не сразу. Гигантские тени «живых астероидов» до неузнаваемости уменьшились. Существа отступили куда-то в верхние слои атмосферы; оттуда уже не просматривались стаи-спутники и свисающая по «бортам» флора — только продолговатые тёмные пятна, и то с трудом. Вепуат щурился на небо и — периодически — на сигма-сканер, по-прежнему раздражающе бесполезный.
— Улетели, — услышал Гедимин его шёпот. — И фауну увели с собой. Видно, сезон закончился.
Сармат посмотрел вниз. От этого по-прежнему не было никакого проку — плотная дымка закрыла все Сфены. «Эскадрилья» летела уверенно, не сворачивая и не сбавляя скорость, проходила разлом за разломом.
Что-то мигнуло на запястье. Гедимин взглянул на дозиметр и мигнул сам — излучение незаметно усилилось почти втрое. Графики «сигмы» и «омикрона» скачками поднимались всё выше. Вепуат тоже посмотрел на дозиметр, хотел что-то сказать, но только охнул и вцепился в шипы туун-шу — «эскадрилья» повернула к земле. Мчались так, что свистело в наушниках; смотреть на приборы было некогда, но Гедимин краем глаза видел, как мигает тревожный светодиод. Ветер становился всё холоднее, а в облаках проступали полосы холодного сине-зелёного свечения. Дозиметр взвизгнул, передовые заложили крутой вираж — и «эскадрилья» вынырнула из туч над огромной конструкцией из цветного камня. Сбоку её подпирали крутые зубчатые скалы, а ещё дальше мерцал узорчатый ледник.