Места в отсеке было немного — двое сарматов стояли впритык, проводнику-Кьюссу пришлось отступить к дверному проёму, и ещё повезло, что самих мастеров не было на месте. Тут, как показалось Гедимину, работали вдвоём, устроившись на подушках за низенькими верстаками. Между ними стояли высокие сосуды, широкие сверху и сужающиеся книзу. От них отходили плотно заткнутые патрубки. Гедимин заглянул в нишу в стене — там лежала стопка плошек, керамических, каменных и костяных, небольшие крышки с прорезями, горки палочек с расширением на одном конце и остриём на другом. Рядом была ниша побольше — закрытые горшочки, обдирочные камни, закреплённые на рукоятках, отдельно, в глубине ниши, за «оградой» из каменных бус — десяток рэссеновых резцов.
— Странное местечко, — вполголоса заметил Вепуат. — Интересно, что в ёмкостях?
— Ничего, — Гедимин успел свериться с сигма-сканером. — Это для реактивов. Но сейчас везде пусто.
Вепуат разочарованно хмыкнул.
— Жаль… А там что?
Он наклонился над корзиной, задвинутой в дальний угол, и сцапал что-то с её дна.
— Посмот…
— Эшшш! — зашипел на него Акхайен, заглядывая в проём. — Можешь смотреть, сколько хочешь, но в конце верни на место!
— Камешки? — Гедимин без интереса покосился на корзину. — Это, похоже, заготовки. Поставь, где стояло. Это не наше.
Вепуат обиженно хмыкнул, задвинул корзину в угол и демонстративно отряхнул руки. Что-то сбоку от него протяжно зазвенело. Гедимин вскинулся было, но тут же увидел колбу с водой и поплавком — из неё капало на кованый лист, и он дребезжал, отсчитывая удары.
— Это, кажется, я зацепил, — Вепуат посмотрел себе под ноги, заглянул под верстак и развёл руками. — Пробка вылетела. Акхайен! Ты не видел пробку? Надо бы заткнуть…
— Нет нужды, — отозвался Кьюсс, совсем уже вытесненный в коридор. — Скоро этот звон перестанет вас тревожить.
— Ну да, там воды на донышке, — подтвердил Вепуат. Существо на его плечах зашипело, раздуваясь, и сармат обхватил его двумя руками, прижимая крылья к телу.
— Скаф! Ты чего⁈
Гедимин отступил от существа и едва не опрокинул верстак. Кто-то в коридоре недовольно забормотал. Вода в последний раз капнула на лист, и звон утих. Вепуат, наконец совладавший со скафандром, смущённо хмыкнул.
— Слышал? Там кто-то есть. Акхайен с кем-то говорил.
Гедимин прислушался. Снаружи было тихо.
— Было бы хорошо застать мастера, — сказал Вепуат, заглядывая в стенные ниши. — А то пока ничего непонятно. Камешки — и камешки. Одни фонят, другие — нет. В какой момент из них получается бластер?
«Непохоже, чтобы тут делали бластеры,» — думал Гедимин, глядя на примитивный обточный станок. «Ручная обработка минералов. Во дворе что-то выбивают из породы, а тут уже чистят и придают форму.»
— Акхайен! — громко позвал Вепуат, подходя к двери. — Ты далеко? Подожди, мы догоним!
Он шагнул в проём. Гедимин двинулся за ним, но на секунду перевёл взгляд на обдирочные камни — и едва удержался на ногах: Вепуат врезался в него спиной, да так, что затрещали перья.
— Ты чего⁈ — сармат ухватил его за плечи. Верстак за спиной подкинуло, но не перевернуло, только глиняные ёмкости загремели по полу. Вепуат ошалело мигнул.
— Гедимин, ты отойди к стене. Тут что-то не то…
Он шагнул к двери, выставив вперёд кулак, и замер, будто уперевшись во что-то твёрдое. Гедимин видел, как он напрягает руку, потом водит ей по воздуху, как по плотной поверхности, бьётся в неё плечом — и отлетает к самой стене. Верстак всё-таки опрокинуло.
— Видел⁈ — Вепуат потёр плечо, ушибленное о воздух. Гедимин мигнул. Он уже сам стоял у двери, налегая плечом на невидимую стену — и она, по ощущениям, была прочнее гранитной плиты. «Голограмма?» — сармат уставился на пустой, но тем не менее перегороженный проём. «Ладно, тут умеют. Но чем эту дыру заткнули⁈»
— Стой! — Вепуат еле успел отскочить. Каменный косяк под ударом Гедимина растрескался и выпал. Стена, в которую сармат врезался, сбросила слой светящейся штукатурки и покрылась выбоинами. Теперь он сидел на полу, ошалело мигая, и смотрел на замурованный проём. Камешек, подобранный под ногами, вылетел в дверь и остался лежать у дальней стены. Гедимин протянул за ним руку — и снова упёрся в невидимый гранит.
— Оч-чень интересно, — пробормотал Вепуат, глядя на сигма-сканер. — Какое-то несканируемое поле? Прибор ни кварка не видит…
«Всё-таки вляпались,» — Гедимин, сердито щурясь, потёр занывшие рёбра и стянул с плеча плазморез. «Сейчас проделаем новую дверь.»
— Акхайен! — крикнул Вепуат, прощупывая закрытый проём. — Вернись!
Гедимин сердито фыркнул.
— Отойди и закройся полем.
Он поднял сфалт, прицеливаясь в стену. «С той стороны — улица. Выйдем, а там видно будет.»
Стену лепили с запасом — толщиной в полтора метра, хотя и полуметра хватило бы. Гедимин толкнул дымящуюся плиту, и она с грохотом вывалилась в переулок. Кто-то сдавленно пискнул. Сармат шагнул наружу — и едва устоял на ногах, снова врезавшись в невидимую преграду.
Под потолком послышался булькающий звон — будто кто-то постучал по деревянной плашке над резонатором. Вепуат развернулся на месте и охнул, указывая на орнамент на своде. Там была нарисована усатая и клыкастая морда. На месте одного из глаз блестел «зрячий камень».
— Скала выпустит огонь и свет, — послышался из-под потолка чужой голос. — Но только не вас.
Гедимин схватился за сигма-сканер, но тут же его опустил. Никто из Кьюссов за перекрытием не сидел, с той стороны даже помещений не было. Не было ни трубок, ни проводов, подведённых к источнику звука, — просто на «скане» нарисованной морды белели два «фонящих» пятна.
— Унксу! — Вепуат сердито фыркнул. — Кто обещал не вредить нам⁈
Гедимин молча приложил ладонь к лицевому щитку.
— Ни тебе, о Урху, ни Геджеру не причинили вреда, — отозвался невидимый Кьюсс. — Скала не тронет вас — но и не выпустит.
«Посмотрим,» — Гедимин огляделся по сторонам, не выпуская из рук сфалта. «Нас засунули в какое-то поле. Где-то должен быть его генератор…»
— И долго ты будешь нас тут держать? — спросил Вепуат, сложив руки на груди. Скаф нахохлился, и растопыренные перья заняли почти весь отсек. «Интересно, — мелькнуло в голове Гедимина, — а он-то выбраться может?»
— Сколько Джера может вас тут продержать? — переспросил Кьюсс. — Пока скала не станет песком. Можешь не пытаться, могучий Геджер, — твоё оружие тут не поможет. До той скалы тебе не дотянуться.
Кто-то сдержанно хихикнул. Вепуат поморщился.
— Не боишься нарушенной клятвы?
— Где же она была нарушена? — отозвался Кьюсс. — Разве вас коснулись хоть кончиком когтя? Вы там, невредимые, и всё, что с вами, при вас. И там и останутся, пока скала не рухнет.
Гедимин угрюмо сузил глаза. «Вляпались мы, как идиоты…»
— Есть мысли? — тихо спросил его Вепуат, садясь рядом и заглядывая в экран сканера. На нём белели «фонящие» участки — глаз и рот «зверя» на потолке, два камешка в почти пустых корзинах, каменные бусины на груди сармата… Гедимин вздрогнул и потянулся к дальней корзине.
— Смотри!
— Мать моя колба, — выдохнул Вепуат, глядя на его ладонь. Там лежали два пятнистых чёрно-серых обломка — тот же «фонящий» минерал, что был вплетён в подаренные бусы.
— Думаешь, это… — Вепуат, не договорив, содрал с себя обе нитки, придавил ступнёй и шагнул к двери. На экране Гедимина вспыхнула решётка из белых ромбов. На долю секунды она заслонила и стены, и двери. Затем Вепуат шагнул в сторону, потирая руку. Под потолком хихикнули.
— Унксу-Эннайя говорит — вы тут бессильны. Не лучше ли успокоиться и послушать его слова?
Сарматы мрачно переглянулись. Гедимин прижал ладонь к шлему. «Поле… Сканер его зафиксировал. Видит ли он, где генератор? Или слабое место?»
— Джера сдержит клятву, — послышалось из-под потолка. — Никого из вас не тронут. У вас фляги со снадобьем от горькой воды. Вытолкните их за порог, осторожно, не разбив.
Вепуат фыркнул.
— И что тогда?
— Вам принесут одеяла и кувшины, — ответил Кьюсс. — Устроят лучшие покои в Джере. У вас будет много воды и пищи, пока вы решаетесь. Верим, ждать придётся недолго. Вы стойки — но вы же благоразумны. Вы станете воинами Джеры.
Вепуат ошалело мигнул.
— Ты что, надумал завербовать нас? Удерживая в плену? Ты там в своём уме?
Под потолком зашелестело.
— Унксу-Эаннайя умеет ждать, — сдержанно ответил Кьюсс. — С лучшей пищей, в удобных покоях, рядом с горячей купальней… Так ждать проще, чем впроголодь на голом камне. Но — ваша воля, о пришельцы. Джера подождёт ваших фляг — и вашего согласия.
Он замолчал. Вепуат, выждав пару секунд, постучал в потолок.
— Унксу! Зачем тебе фляги?
— И так ясно, — буркнул Гедимин, щурясь на новый пролом в стене. Камешки вылетали в него беспрепятственно — как и свет, и воздух, и плазменный поток. Выйти не удавалось только сарматам.
— Точно, — пробормотал Вепуат, прижимая ладонь к респиратору. — Боги… они же бьют по площадям. Сколько ещё кьюсских городов поражено…
— Да чтоб им всем сдохнуть, — прошептал Гедимин, в очередной раз пытаясь выпрямиться. Стоять под низеньким потолком можно было, только наклонив голову. Сармат ударил кулаком в камень. На экране вспыхнула сетка из ромбов. Теперь Гедимин видел в ней не только внешние тяжи, идущие внутри стены, но и внутренние, прикреплённые к его ключицам. «Бусы…» — он взглянул на раздавленные камешки на полу и брезгливо поморщился. «А если попробовать так?»
Он опустил височные щитки до упора, поднял сфалт за сопло, ударил им в проём — и едва не выронил. Оружие прошло, как сквозь воздух, сам сармат налетел на невидимую стенку.
— Чтоб я знал, что это за дрянь, — прошептал Вепуат, разглядывая сигма-сканер. — Видишь? Сеть снаружи — она растянута за два конца. И от каждой крайней точки идут лучи вот сюда…
Он ткнул себя в ключицы. Гедимин поморщился.
— Глупо вляпались.
— Мн-да… — Вепуат покосился на растоптанные камешки. — Равнинный магнетизм, чтоб его… Но магнитов-то на нас больше нет. Почему эта дрянь нас держит?