Он оглянулся на купол. Дождь притих, но водяная пыль висела в воздухе — и Гедимин подозревал, что скоро начнётся ливень.
— Тогда — до встречи, — Вепуат со вздохом сложил руки в прощальном жесте. — Камни я тебе отдал. Жаровню забирай тоже…
— И тот кувшин, в котором вода не остывает? — ящер наклонил голову набок. Вепуат кивнул.
— И его. Скажи своим, чтоб не пропустили торг. Если что не так со зверем — можно будет тебя найти?
— Само собой, — ответил ящер; после слов о кувшине он заметно приободрился. — Можешь его, пока спит, даже к нам отогнать. Род Тик за ним присмотрит.
Вепуат покачал головой и снова погладил «трилобита» по броне между глаз.
— Они все будут спать?
— Все, — ящер щёлкнул длинным пальцем по пернатой обшивке, и та дрогнула и распушилась. — Даже этот. Эшку уже спят — погода нелётная. Кто покрупнее, терпят. Этот — больше, чем эшку, но меньше туун-шу. И не раскормленный. Может, через неделю повиснет.
Вепуат покосился на скафандр. Тот недовольно громыхал жёсткими перьями.
— А вот те туун-шу, что в городах Кьюссов, Кьюсские стаи, — они тоже спят? Весь месяц Воды?
Он быстро оглянулся на Гедимина, выразительно прищурив глаз. Сармат подошёл ближе. «Вот оно что… Может, поэтому нас и не преследовали? Просто было не на чем?»
— Кьюссы… — Киф дёрнул трескучими шипами. — Вообще — зверям надо спать. Но если совсем прижмёт — их поднимут. Есть способы. Кьюссы знают. Тебе покажу. Но лучше так не делай. Звери не спят, не едят, как надо, — потом чахнут и дохнут до срока.
— Ага-а… — протянул Вепуат. — Не надо, Киф. Мы его будить не станем. Как думаешь, Кьюссы сейчас могут собрать воздушный флот? Большие перелёты, атаки с воздуха?
Киф фыркнул, разбросав трескучие искры.
— В месяце Воды? Разве что совсем рехнутся. Кьюссы — не Джагулы. Они считать умеют. А воевать не любят. Если вы, правда, разогнали всех Джагулов — несколько лет будет спокойно.
Он сунулся в нору под краем крыши и чем-то зашуршал. Вепуат оглянулся на Гедимина.
— Неплохо бы, если так. Убивать туун-шу не хотелось бы. Но за округой надо следить.
— Угу, — сармат покосился на дозиметр. Тут же кривая интенсивности взвилась к верхнему краю экрана — хранитель тронул прибор щупальцем.
— Пойду сканировать пещеры, — сказал Гедимин, выключая дозиметр. — Начнётся война — позовёшь.
…Гедимин взвесил на ладони стопку цветных полос и осторожно опустил её. «Мало…»
— Это всё? — спросил он, покосившись на закрытую печь. Мешков с сырьём рядом не было, и формовочное оборудование остудили и сложили в угол.
Альгот угрюмо сузил глаза.
— Практически. Тебе ушло всё сырье. Даже на композиты ничего не взяли.
Гедимин склонил голову. «Плохо. Придётся экономить каждый грамм.»
— Новые поставки сырья… предвидятся? — осторожно спросил он. Химик пожал плечами.
— Если только из внешних источников. Мы добыли, что могли. За пролётными стаями следят, но… — он качнул головой. — Червей больше нет, медузы — единичны.
— Понятно… — протянул Гедимин, сворачивая полосы уплотнителя в рулон. Альгот тяжело вздохнул.
— Надеюсь, хотя бы тебе этого хватит. Если нет — опыты с сыромятной кожей и вымоченными внутренностями дают интересные результаты.
— Видел я эти результаты, — буркнул Гедимин, дёргая углом рта — вроде бы надо было ухмыльнуться, но никак не получалось. — Спасибо, Альгот. Ты нас очень выручил.
— Будет сырьё — обращайся, — кивнул химик. — А вот те пятнистые камни из Джеры… у тебя точно не завалялся образец?
Гедимин развёл руками, едва не задев печь.
— Мы даже пыль стряхнули. Самому интересно, что там. По макросканам ничего не поймёшь, а для микро они слишком фонят.
Зашуршала дверная створка. Гедимин покосился на вошедшего и удивлённо хмыкнул — «Джагул? В цехе?».
— Тебе чего? — спросил он, повернувшись к чужаку, и осёкся, увидев на «Джагульских» плечах круглую голову с плоским лицом. Филк недовольно сощурился из-под прозрачных наглазников. Шлема на нём не было — только облегчённая «маска»: очки и респиратор.
— Гедимин Кет? Командир Айзек зовёт. Велел взять с собой сэтские прялки.
…К филкам в Джагульской одежде привыкнуть было непросто — Гедимин каждый раз удивлялся, когда поднимал взгляд от штанов и куртки к шлему. «Будто так и было,» — подумал он, отворачиваясь и ускоряя шаг. На окраине лагеря, у тёмно-красного костра, его уже ждали.
— Аса’ан потрясён благородством Пламени, — проговорил один из гуманоидов, увешанный жреческими «цацками». — Кочевники должны бы ползать перед вами на брюхе. Если хоть кто-то из них выступит против вас, вождь Айсек, — твои слова нас уже не остановят. Неблагодарность отвратительна богам!
Гедимин уткнулся взглядом в полусобранную прялку. За его действиями внимательно следили четверо Сэта — «рука Аса’ана» и кто-то рангом пониже; верховный жрец пришёл пятым, и, похоже, Айзек успел что-то ему разболтать. Гедимин, угрюмо щурясь, соединил последние детали и надавил пальцем на педаль. «Вроде бы ход лёгкий. Но надо проверить…»
— Садись, — буркнул он ближайшему аборигену. — Берёшь волокно. Цепляешь и тянешь в направляющую. Тут его надо чуть подкрутить…
…Двое Сэта, не разбирая прялку, подняли её и шагнули в костёр. Гедимину хотелось утереть лоб. Это была пятая прялка — и, наконец, последняя. В самой конструкции ничего сложного не было — наоборот, она была удручающе простой, но вот пять раз подряд повторить одно и то же… «Хорошо ещё, Сэта понимают, о чём вообще речь,» — думал сармат, глядя на багровые вспышки. «Филков учили с нуля.»
— Почтеннейший мастер Хеттийиррн… — существо, только что бывшее красным огненным шаром, обрело гуманоидную форму и повернулось к Гедимину. — Нужна огромная сила, чтобы сломать ловушку скалы. Кьюссы надолго тебя запомнят.
Гедимин невесело ухмыльнулся.
— Мы ведь дали им лекарство. И другим городам дали бы. Зачем была нужна эта дурацкая ловушка⁈
— Хсс… — огненный жрец шевельнул когтистыми пальцами. — У лекарства была своя цена. И эта цена отошла бы Джере. Глупо тут другое — что они решились напасть на вас, жрецов Пламени. Но Кьюссы всегда переоценивали свою силу.
Айзек тяжело вздохнул.
— Хотел бы я знать, о чём они там сейчас думают. И чего нам ждать… Гедимин! Ты осмотрел сырьё?
Сармат мигнул. Айзек шагнул в сторону, отходя за приземистый штабель тюков. Внутри просматривалось что-то комковатое.
— По весу вроде всё правильно, и сырьё однородное. Посмотри, на что оно годится — ну, и отнеси Альготу. Варочный цех не должен простаивать.
Гедимин запустил руку в тюк и поддел сухие скрученные волокна. Сушёной слизи было много — чуть меньше сорока килограммов.
2 день Огня, месяц Воды. Равнина, Сфен Земли, долина Элид, Элидген
Песок ещё не вытек из часов, когда Гедимин, сидя в реакторном бункере, услышал протяжный низкочастотный гул. Не прошло и минуты, как в люк заглянул Айзек.
— Иди уже! — сердито сказал он, останавливаясь у монитора. — Строй станцию. Меня твои рабочие не слушают.
Гедимин остановился на краю «ободранного» ущелья и растерянно мигнул. Света внизу хватало, но далеко не сразу он различил притаившихся Текк’тов. Огромные змеи выглядывали из вертикальных скал, выставив наружу только глаз и часть панциря вокруг него. И эти едва заметные выступы, и гладкие камни, и гравий одинаково блестели под дождём. Только прямой луч фонаря, задев чьи-то зрачки, заставил их дрогнуть — и Гедимин, найдя наконец Текк’та, мигнул от неожиданности.
— Чего вы там? — спросил он.
— Много воды, — отозвались обрывы — и дальний, на который Гедимин смотрел, и тот, что под ногами. Сармат мигнул в третий раз. «Вот кто бы подумал, что Текк’та можно не заметить…»
— Есть работа под землёй, — сказал он. — Копать ход для воды. Внизу — озёра. Соединить в одно, от него — ход к пещере. Вон к той круглой части. А перед ней сделаете вот такую полость.
Он поднял на ладони каменную детальку. Зрачки Текк’тов повернулись к ней. «Надо было к ним спуститься,» — подумал Гедимин, глядя, как одно из существ исчезает в скале. Появилось оно уже из мокрого гравия у сармата под ногами. Он опустил детальку к земле и сидел так, пока змей не ощупал её языком. Существо, издав короткий гул, нырнуло в гравий.
— Водяной ход? — переспросил другой Текк’т. — Сколько озёр?
— Сколько найдёте под теми холмами, — Гедимин обвёл округу широким жестом. — Все соедините вон с тем. Там большая полость. Нескоро наполнится.
— Вода и камень… — змей на секунду высунулся из скалы, но дождь загнал его обратно. — Ты говорил с Венгутту? Говорил с Асгааном?
Гедимин мигнул. «А. Ритуалы. Совсем забыл. Ну да внизу значки ещё намалёваны. Не должны были стереться.»
— Да, — ответил он с каменным лицом. Текк’т, прогудев что-то неразборчивое, нырнул в скалу. Сканирующий луч «видел», как подземные змеи стягиваются к широкой водоносной линзе. Она промыла над собой карстовый провал, но сейчас влажной породы — даже не чистой воды — в нём было на донышке. Другие линзы пересохли ещё сильнее. «Надо было развернуть водохранилище на „запад“,» — думал Гедимин, глядя, как Текк’ты расползаются к дальним «озёрам» (скорее, кучкам сырого песка). «Отсюда мы воду выцедим досуха. Может, даже карст просядет. Надо бы с ним осторожнее…»
С обрыва закапало — дождевая вода наконец заполнила углубления в материковой скале и собралась в ручейки. Гедимин покосился на сизо-красное небо. Сейчас на нём, по крайней мере, можно было разглядеть тучи. «Вся надежда на водонакопление. К концу месяца что-то в линзы да просочится. Но всё-таки — надо было развернуть к „западу“…»
…Гигантский «трилобит» дремал над крышей душевой, свесив хвост с дальнего торца. Его лапы были плотно обмотаны ремешками. Гедимин заглянул в тёмную нору под краем крыши — там было пусто, даже подстилки кто-то унёс.
Посреди душевой Вепуат, недовольно шипя, вытягивал из-под своих перьев сердитого «трилобита». Эшку-тэй вцепился намертво и только хлопал спинными пластинами. Скафандр Вепуата нахохлился, прижал крылья и ни на что не реагировал.