…Расплавленный фрил не булькал — звуки поглощал «пузырь» защитного поля. Гедимин в ободранном, позолотевшем скафандре прислушивался к шорохам снаружи.
— Фонят, — угрюмо сказал Гварза.
— Конечно, — отозвался Вепуат. — Их же плазмой обдало.
— Плазма ни при чём, — буркнул Гварза. — Куда в карман⁈ Отдай. Ты не физик. И твой Альгот тоже.
Вепуат еле слышно фыркнул.
— Гедимин — физик.
Гварза вдохнул сквозь стиснутые зубы. Гедимин сузил глаза. Где-то пару секунд снаружи было тихо.
— Работай, — буркнул наконец Гварза, и сармат услышал шум шагов. Он вскрыл прозрачный тигель, переливая чёрную массу в распылитель. Останки Райвига давно бросили в утилизатор, после переплавки от них не осталось и молекулы, но Гедимин всё равно морщился. «Чего ему-то в горах не сиделось? Не водился бы с Кьюссами — был бы жив…»
8 день Мрака, месяц Воды. Равнина, Сфен Земли, долина Элид, Элидген
Снаружи лило. За ночь дождь только усилился — и Гедимин даже не стал выходить из-под купола, лишь проделал в нём небольшой проём для «щупов» сигма-сканера. «А полости-то наполняются…» — думал он, глядя на подземные линзы водоносного песка. Он уже набух; там, где поверх него оставались пустоты, проступила водяная плёнка. Жидкость вяло сочилась по соединительным туннелям, стекаясь в крупнейшее из озёр. Водоотводы, проложенные к хранилищам станции, пока что упирались в трёхметровую «пробку». Под ней уже скопилась лужа.
Гравий зашевелился. Из-под него проступила длинная блестящая макушка. Голова повернулась набок, и Гедимин увидел глаза.
— Норы готовы, — прогудел Текк’т; под куполом дождя не было, но змей всё равно не высовывался наружу. — Соединять?
— Подожди, — ответил Гедимин. — Мне надо всё проверить. Завтра…
— В день Камня, — прогудело под землёй. — Мы тогда-возвращаться.
Гравий над «стеклянной» макушкой сомкнулся.
…Цифры на экране пару раз мигнули и замерли. Гедимин посмотрел на столбцы, опустил взгляд к результатам сверки и сдержанно кивнул. «Так и есть. Третий день без изменений. Устойка закончена. Даже реакторы… Хотя я их подержал бы ещё месяц. Но Айзек и Гварза будут подгонять…» — сармат досадливо поморщился. «Ну да ладно. Это уже будут не мои проблемы. У меня пять дней на тонкую доводку…»
…Золотистый камень был сухим и тёплым. Нагретый плазменным резаком, он медленно остывал; Гедимин чувствовал пальцами сквозняк — горячий воздух вытягивало в вентиляционные колодцы. Сармат подался в сторону, придирчиво осматривая корпус реактора. Пока ещё легко было проникнуть внутрь — заслонки в коридорах оттока были подняты, выстилка лежала где-то на складах Ураниум-Сити… Сармат оглянулся на тонкие колонны сборок-накопителей на заэкранированных постаментах. Движущие механизмы под ними ещё не смонтировали, но пазы уплотнили. Гедимин притронулся к колонне, осторожно её повернул, потом развернул обратно. «Вот так их и будут крутить тросы. Вроде бы асаан под облучением быстро не разлагается. Лет пять проработает…»
… — В день Камня? — Айзек, отловленный у входа в лабораторию, задумчиво сощурился. — Как я понимаю, там, внизу всё готово… Ты уже назначил дату сейсмоиспытаний?
— Сей-что? — нхельви, пробегавший мимо, сел и навострил уши. Другой остановился рядом и привстал на задних лапах. Гедимин оглянулся на лагерь — мелкие стаи нхельви сновали от здания к зданию, но их движение внезапно замедлилось. Одно за другим существа поворачивались к лаборатории.
— Тринадцатого, — сказал Гедимин, глядя мимо Айзека. Ему было не по себе.
— Сразу перед заполнением водохранилищ. С утра… Нхельви успеют собраться?
Вокруг заверещало. За секунду, пока Гедимин отвлёкся на Айзека, полсотни зверьков сбежались к нему.
— Нужно очень-очень крепко встряхнуть скалы, — сказал им Айзек. — Силами всего вашего посёлка. Сможете собраться в день Камня?
— Хороший день для тряски скал, — пропищал нхельви. — Весь Нхейли соберётся к рассвету!
— И Нхайга придёт, — добавил другой. — А сейчас мы уйдём! Много плохих дней!
— Сюда! Все сюда! — донеслось от дальнего ангара. Зверьки стягивались к дороге.
— Плохие дни? — Гедимин покосился на календарь. Несколько чисел горели красным светом — вся полоса от «8» до «12».
— День Воды? — коготь сармата остановился на последнем красном пятне. — Нас уже неделю заливает. Куда ещё и это⁈
Айзек невесело ухмыльнулся.
— Надеюсь, ты всё правильно рассчитал — и ангары не смоет, а пещеры не затопит, — он оглянулся на купол над реактором. — Трудно будет прибраться за радиоактивным ручьём.
…Отряхиваться Джагулы начали задолго до дверей цеха — и всё равно даже сейчас их мех слипался в промокшие шипы, а с гривы капало. От тех, кто подошёл слишком близко к печи, валил пар — и норовил осесть на лицевом щитке Гедимина. Сармат угрюмо щурился, думая о непромокаемой одежде из кишок. То ли Джагулы не нашли её, то ли не хотели возиться — но пришли в одних передниках и рукавицах.
— Куда без спецодежды? — Гедимин загородил проход: за восемью «учениками» в цех полезли ещё четверо, даже без рукавиц и передников. Они подались назад, недовольно скалясь.
— Что там? — из цеха выглянул Вепуат. — Новенькие? Без одежды смотреть можно, работать — нельзя. Только отряхнитесь — у нас там и так мокро.
Ближайший Джагул коротко рявкнул и встряхнулся, обдав Гедимина брызгами.
— Нам работать не надо, — прорычал он. — Покажи печь. У Хеллугов есть. И мы построим.
— Дикари умеют строить? — оскалился другой. — Не только воровать?
— Кьюсский прихвостень! — первый пригнул голову, показывая клыки. Гедимин тяжело вздохнул.
— Вепуат, следи за Джелегами, — попросил он. — Улгехи — на мне. Строить печь — хорошо. Грызню — прекратить. Надоели. Выгоню.
…От попыток сделать заострённое дно чашку-шар перекосило и сплющило с одного бока. Его старались выправить, но только смяли стекло в складки. От повторного нагрева и раздувания на чашке вздулся ещё один пузырь. Гедимин, махнув рукой, предложил переплавить. Джагулы покосились на него и переложили кривую ёмкость на поддон. Вторая вышла круглой, — обычный шар со срезанным горлом.
— Про конусы объясню, — пообещал Гедимин, глядя, как Джагулы перебирают остывшие вчерашние бусы и складывают их в рукавицы. — Пока что всё выходит неплохо. А спешить не надо. Будут и конусы, и ручки.
— Хеллуги делают, — проворчал Джагул, разглядывая бусину на просвет. — Мы их не хуже. Научи нас всему.
…Навстречу Гедимину из лаборатории быстро вышел Войя.
— Отпустили? — спросил сармат, пропуская его на трап. Филк на ходу кивнул, показал жест превосходства и унёсся к дальнему бараку. Из приоткрытого люка донёсся недовольный голос Вепуата.
— Мне не веришь — сам просканируй. Ни одной ксеноклетки!
— Ты их считал поштучно? — Айзек невесело хмыкнул. — Все миллиарды?
Вепуат сердито фыркнул.
— Ему незачем сидеть в карантине. Всё сдохло и вышло!
— Через десять дней увидим, — отозвался Айзек. — Надеюсь, ты прав.
…Вепуат, недовольно щурясь, вышел из лаборатории.
— Как он работал на дефектоскопе, если сканерам не верит⁈ — он передёрнул плечами, покосился на золотистую броню и шумно вздохнул. — Без Скафа как-то пусто… Привет, Урджен. Есть новости?
Джагул в пернатой накидке угрюмо оскалился. Мимо него прошли двое с бурдюками — племя Хеллуг пополняло запасы воды.
— Улгехи хвалятся бусами, — буркнул он. — Джелеги тоже.
Вепуат кивнул.
— Скоро будут хвалиться ещё и сосудами.
Урджен вскинул голову, заглянул ему в глаза и тут же отвёл взгляд.
— Наш прозрачный камень угоден богам. А их — ещё неизвестно.
Вепуат криво ухмыльнулся.
— Нам с Геджером угодны все, кто учится новому. А с богами сами разбирайтесь.
9 день Льда, месяц Воды. Равнина, Сфен Земли, долина Элид, Элидген
Сквозь сон Гедимин слышал негромкий хруст. Ему мерещилось, что он лежит подо льдом замёрзшего озера и смотрит, как вода превращается в кристаллы. Один вырос слишком крупным и отвалился с громким треском. Потом хрустнул и надломился другой. Затем Гедимин понял, что треск ему не снится.
«Хо-олодно,» — прогудело внутри черепа. Гедимин рывком сел на матрасе, заглянул в зеркало-монитор — в колбе «термометра» плавали льдинки.
«Тепловая крышка!» — сармат хлопнул себя по шлему, проверил карманы, высыпал горсть кейека в вентиляционную колонну. Камешки еле теплились.
— Насыпал бы внутрь, но взорвутся же, — пробормотал Гедимин, подкладывая кейек под узкий зелёный луч из-за реакторной заслонки. — Сейчас, потерпи. Насыплю под крышку.
Ансур, спускающийся в бункер, сдержанно хмыкнул.
— Реакторы мёрзнут?
— Управление заклинит от холода, тогда посмеёмся, — буркнул Гедимин, выбираясь наружу. Под ногами хрустнуло. По базе быстро ходили сердитые филки, расставляя термочаши. Гравий затянуло инеем. На промёрзшей поверхности стоял, сложив руки на груди, Кенен Гварза.
— Мн-да, — услышал Гедимин голос Айзека. — Таких холодов мы уже не ждали.
— Всего-то минус сорок восемь, — проворчал Вепуат, подкладывая термочашу под спящего «трилобита». — Если б Гварза всё не проспал…
— Ты сверяйся со своим физиком, — фыркнул Гварза, кивнув на Гедимина. Тот угрюмо сощурился. Воздух под куполом реактора постепенно теплел; управляющие элементы вроде бы сохраняли эластичность. «Гзеш хорошо переносит холод,» — успокоил себя Гедимин, разглядывая небо. На дне угловатых складок что-то изредка сверкало — будто отрастали и отваливались серебристые шипы.
Вепуат шёл вдоль прозрачной стены, светя фонарём на гравий. Гедимин посмотрел на освещённое пятно и пожал плечами. Ничего, кроме инея и почерневших остатков органики, снаружи не было. В воздухе клубилась мелкая снежная взвесь, закрывая обзор — уже в пяти метрах от купола было ничего не разобрать.
Мимо «стены», покачиваясь на ветру, проплыло что-то разлапистое и полупрозрачное. С тихим стуком оно упало на гравий и замерло. Гедимин посветил фонарём, — на него смотрели фасеточные глаза, покрытые ледяной коркой. Крылья существа, когда-то мягкие, промёрзли насквозь. Следом упало ещё одно — обледеневший «трилобит». Холод застал его на лету, крылья не успели втянуться. Ледяные кристаллы порвали их изнутри, — Гедимин видел их цепочки вдоль каждой прожилки.