Ворчание заглушили щелчки блокиратора — клеть с недовольными сарматами поехала вниз. Гедимин оглянулся на пустой ангар и тяжело вздохнул. Ему было не по себе.
… — Чисто, — доложил Айзек из закрытого шлюза. Передатчик погас — и тут же мигнуло светодиодом другое запястье. Айзек весело хмыкнул.
— Хассек! Ты не туда пришёл. Тут пока смотреть не на что.
Из-за медленно отодвигающейся створки протёк белый свет. Страж, держа в руке костяной посох, вертел головой во все стороны. Гедимина он заметил не сразу.
— Дом Пламени! Сколько тут огней… А это ворота? — он попытался сдвинуть створку и уважительно хмыкнул. — Сплошь металлические…
— Не столько огней, сколько отражателей, — Айзек указал на систему зеркал. — Могли бы и у себя повесить. Сразу стало бы светлее.
Хассинельг не ответил. Он оглядывался по сторонам, замирая перед каждым приспособлением.
— Наверх поедешь с нами? — спросил Айзек. Страж, опомнившись, махнул посохом. От белой вспышки фонари вдоль коридора замигали.
— Не, я — своим путём. Наверху встретимся, — он широко ухмыльнулся. — Я за измерителями времени. Скогны насели, не отвяжешься. Еле уговорил не идти со мной. И так сейчас бегом по пятнадцати городам… хорошо, идут дни Воды, — в другой месяц не пошёл бы!
…Гедимин сложил часы в рюкзак. Внутри было больше сухих листьев, чем полезного груза, — сармат надеялся, что хрупкие колбы выживут.
Когда он вышел из лаборатории, Хассинельг стоял у трапа рядом с Вепуатом и разглядывал коротенький, но толстый свиток.
— Кьюсские письмена? Знают, ясное дело, — страж махнул хвостом. — Хиги и Кьюссы — они давно дружат. Доверишь им зверя? Я бы вот не стал. Кьюссы, опять же…
Вепуат шумно вздохнул.
— Выбор-то невелик. Не в столицу же его тащить. За мелкими зверьми присмотрят Джагулы. А крупного надо везти в Хигесг. Ты только не тяни, ладно? Завтра же сходи к ним. И скажи, что ответят.
— Ясное дело, — страж упрятал свиток в поясную сумку и заглянул в навершие посоха. — Дорогу обещают лёгкую. Это, наверное, из-за измерителей времени.
— Хочешь — и тебе такой сделаем, — Вепуат оглянулся на Гедимина. Страж махнул хвостом.
— Не надо. Осторожнее с водой! Тех, кто дружит с Асгааном, она не любит.
Рюкзак он ухватил за лямку в последний момент, уже тая в воздухе. Сарматы переглянулись.
— Кто ему там чего обещал? — еле слышно пробормотал Вепуат.
36 день Мрака, месяц Воды. Равнина, Сфен Земли, Элидген
Двери душевой были закрыты на два засова. Гедимин покосился на сигма-сканер, — дальний вход тоже был заперт. У подъёмника горели фонари, и толпились филки, — подземную душевую сегодня открыли для всех.
«Идти, нет? Толкотня…» — Гедимин огляделся по сторонам и тихо поднял засовы. «Свет зажигать не буду. Если Икси и придут, я им не помешаю.»
…Не успел он спустить из скафандра воду и закрыть вентиль, как по коже потянуло холодом, а в наушниках зашелестело.
— Купайтесь, — сказал Гедимин, глядя в плотную черноту. — Вон, там для вас два чана.
Что-то прошуршало мимо, тронув висок ледяным когтем. Сармат на ощупь пошёл к воротам. По ту сторону уже насмешливо хмыкал Вепуат.
— Не бойся, — сказал он кому-то. — Икси его знают. А если что — я бы за них опасался!
У душевой, прикрываясь от неё светящимся посохом, стоял Хассинельг и рассматривал спящий «дирижабль» над крышей. Туун-шу вчера дремал на половинной высоте; сегодня он поднялся под самый купол, но так и не проснулся.
— Если выезжать, то сегодня, — сказал страж, повернувшись к Вепуату. — Хаос уже на подходе. В последние дни Воды на дорогах бывает всякое. Да и вообще…
Вепуат ухмыльнулся и протянул Гедимину руку.
— Следи тут за станцией, ладно? Мы уедем на пару дней.
За куполом громыхнуло — где-то вода подмыла непрочный склон. В ущелье шевельнулся кто-то из сааг-туулов, коротко скрипнул и затих.
— Я с тобой, — хмуро сказал Гедимин и покосился на плазморез. — Мало ли…
За спиной громко хмыкнули.
— Атомщик! Ты-то куда собрался⁈ Монтаж последних ворот…
Гедимин угрюмо сузил глаза. «Да, ворота. Последний шлюз. Времени, и правда, мало.»
— Осторожнее там, — буркнул он, крепко сжимая ладонь Вепуата.
Разведчик огляделся по сторонам, ухмыльнулся и кому-то помахал.
— Хэ-эй! Уттунри!
Бронн в лётном комбинезоне вздрогнул, развернулся и ускорил шаг.
— Я поведу зверя на зимовку, — сказал ему Вепуат, присаживаясь на корточки. — Для тебя работы, считай, не будет. Айда с нами! Сделаем по дороге круг, отвезём тебя в Алвен.
Уттунри дёрнул вибриссами и недовольно наморщил нос.
— Зачем мне в Алвен? Я — садовник Пламени. Мои сады тут, и я за ними слежу. Тут я быть и должен.
Вепуат растерянно хмыкнул.
— Останешься тут? У нас же для тебя даже пищи нет.
Уттунри зубасто ухмыльнулся.
— А я поговорил с вождями Хеллуг. Мне оставят припасы. А подстилки и кокон у меня есть. Ты ведь скажешь, чтобы меня пускали к воде и к жаровням?
Вепуат поспешно закивал.
— Пойдём сейчас, пока мы не уехали. Я тебя устрою в отсеке, найдём жаровню… Ты точно не хочешь в Алвен? Смотри, месяц на исходе.
Они пошли к бараку. Гедимин глядел им вслед, угрюмо щурясь, пока Айзек не взял его за плечо.
— Надеюсь, Вепуат в дороге не задержится. Последние дни Воды, по слухам, небезопасны.
37 день Льда, месяц Воды. Равнина, Сфен Земли, Элидген
Раскалённые добела швы быстро тускнели, остывая. Серебристый металл тхелен хорошо переносил резкое охлаждение, но на всякий случай Гедимин обернул створки защитным полем. Оттуда, где он стоял, отсек управления просматривался, как на ладони, — гигантская ракушка-пульт с костяными рычагами, управляющие тросы в прижимных петлях, ниша с «кислородным генератором» и запасами воды и субстрата… Кресла сюда ещё не притащили, хотя в одном из отсеков Гедимин их уже видел — наверное, у коменданта остались лишние от жилого корпуса. В нише у ворот поблескивал стеклянный корпус рамочного радиометра. Подвес держался чуть выше нуля — станция, как и вся Равнина, «фонила» безо всяких реакторов.
Передатчик на запястье Гедимина мигнул и загудел.
— Хватай три термочаши — и бегом наверх! — почти выкрикнул Айзек и тут же отключился. Гедимин удивлённо мигнул. «Что у них там? Какая авария?»
Когда он, набив карманы кейеком и собрав стопку термочаш, выбрался к подъёмнику, клеть как раз ехала вниз. С неё ссыпались на дно шахты два десятка филков, и Гедимин едва успел за неё уцепиться — дежурный тут же дёрнул её к поверхности. В верхнем отсеке встревоженно галдели, но эхо мешало разобрать слова. Чем выше поднималась клеть, тем холоднее становился воздух. Из-за неплотно закрытого люка тянуло ледяным сквозняком.
— Старший! Вот тебя тут только не хватало!
Филки шарахнулись к стенам, пропуская громоздкого сармата, и тут же сомкнули строй за его спиной — они торопились запрыгнуть в клеть. Кто-то уцепился за петли снаружи — никто не хотел ни минуты лишней оставаться здесь, на холоде. «Минус четыре,» — Гедимин на бегу сверился с термометром. «Откуда⁈»
Под ногами затрещал иней. Верхний слой гравия промёрз, оброс белыми и синими кристаллами. У дверей ближайшего барака темнело талое пятно. Из-за угла выглянул Айзек, облегчённо вздохнул и резким жестом позвал Гедимина к себе. За бараком, под ажурным куполом, повис золотистый огненный шар.
— Давай чаши, — выдохнул Айзек. — Вот говорил же — уходите!
Он подсунул «термоэлементы» под сгусток плазмы. Гедимин накидал кейека. Съёжившийся шар зашевелился, расширяясь. «Плюс десять,» — Гедимин посмотрел на термометр. «Это под куполом. А что снаружи?»
И долина, и дальние холмы покрылись ледяной коркой. С обрыва свисали сосульки. Деревья втянули все листья; то, что осталось торчать из ствола, обросло льдом и безжизненно повисло. «Минус сорок,» — Гедимин беззвучно выругался. «Откуда⁈»
— Заморозки? — он повернулся к Айзеку; тот следил за температурой вокруг сгустка плазмы и наружу даже не смотрел. — Чего не предупредил⁈
— Никто не знал, — отозвался командир, уплотняя купол над огненным постом. — По всем прогнозам день очень слабый. Но — тридцать седьмое. Хаос, считай, на пороге. Сейчас тут погода… очень малопредсказуема.
В небе блеснули серебристые линии. Двигались они в одном направлении — куда-то на «юг». Айзек глянул на них и сразу помрачнел.
— Следи за внешним куполом, — бросил он Гедимину, поднимаясь на крышу. Сторожевой пост на ней опустел — похоже, все филки забились под землю. Сармат щурился на обрывки серебристых лент в небе. Они извивались, резко меняли положение, но волокло их к «югу». На купол упало несколько снежинок.
— Вепуат в дороге, — еле слышно пробормотал Айзек. Он смотрел на сигма-сканер, повернув «щупы» к «южному» ущелью. На его дне залегли два сааг-туула. Их дыхальца были закрыты, панцири обросли инеем.
— Он в скафандре, — буркнул Гедимин. Ему было не по себе. Ещё несколько серебристых змей проползли с «севера» на «юг». Их всех тянуло в одном направлении — и с направлением ветра оно не совпадало.
— Какой день завтра? — спросил он. Айзек тяжело вздохнул.
— По календарю — Пустоты. А что будет, никто не скажет. На то он и месяц Хаоса. Говорят, в худшие годы он длится дней по сто. Ты купол укрепи на всякий случай… и с реактором пора что-то решать.
38 день Пустоты, месяц Воды. Равнина, Сфен Земли, Элидген
Из-за приоткрытого люка донёсся шум дождя. Шуршало громко, а где-то ещё и журчало. Оценить силу дождя Гедимин не успел — раздались шаги. Шли двое в тяжёлых скафандрах, и никто в мягких сапогах следом за ними не спускался.
— Уран и торий! — Айзек небрежно шевельнул ладонью, глянул на монитор и повернулся к реактору. — Глуши установку.
Гедимин мигнул.
— Зачем? Она в норме.
Кенен закатил глаза.
— Субординация, мать её колба…
Айзек укоризненно хмыкнул и повернулся к Гедимину.
— Последние гермоворота вчера установили?